Очередная трагедия в российской школе — на этот раз в Стерлитамаке (Башкирия), вновь поднимает на повестку дня безопасность детей и в первую очередь безопасность информационной среды, в которой они живут. Все по тому же сценарию, что и раньше: школьник пишет сообщения в соцсетях, что планирует убивать, постит картинки с нацистской символикой, и состоит в группах «колумбайнеров».
Хотелось верить, что хотя бы в этот раз не будут звучать громкие призывы «запретить» и «закрыть», как после поножовщины в школах Перми и Улан-Удэ. Но они уже звучат: генпрокурор Юрий Чайка назвал недостаточными меры, принятые Роскомнадзором в отношении так называемых «групп смерти» в интернете.
По его словам, действующую систему защиты детей от негативного контента необходимо совершенствовать. Перечислив в своем докладе многочисленные инциденты, связанные с суицидными группами и десяток регионов, в которых это происходило, Чайка признал, что фактически федеральные органы государственной власти не принимают должных мер по выявлению в интернет-пространстве информации, провоцирующей несовершеннолетних к самоповреждениям и самоубийству.
Виноват в этом, по мнению Чайки, Роскомнадзор. С одной стороны, он прав: это действительно работа Роскомнадзора — блокировать, в частности, многочисленные группы поклонников резни в школе Колумбайн. В такой группе состоял и напавший на одноклассников в Стерлитамаке школьник.
С другой стороны, а только ли здесь ответственность Роскомнадзора? Разве по силам надзорному ведомству успешно контролировать создаваемую социальными сетями и СМИ среду, провоцирующую на жестокость и насилие?
По моему мнению, одними надзорными методами тут обойтись уже нельзя. Слишком оперативна, мобильна и многолика интернет-среда, слишком много разнообразных методов обхода запретов она в себе уже содержит. Закрыли одну группу — на ее месте откроется десяток других, и теми же людьми и с теми же участниками.
Пример «блокировки» в России мессенджера Telegram показал, насколько беспомощно и глупо могут выглядеть надзорные структуры в борьбе с «ветряными мельницами». А в случае с подростками такой напор еще и чреват сильным ростом интереса с их стороны к запретному контенту. Чем чаще будут блокировать группы, тем больше в них будет подростков и детей.
Запреты дети умеют обходить прекрасно, они гораздо умнее и сообразительнее взрослых в этом деле. Особенно, если запрет связан с интернетом — в гаджетах дети ориентируются иной раз лучше, чем в букваре.
Получается, что запретительные меры в деле защиты детей и подростков от опасного контента и жестокости не работают. Выход, конечно, есть. И он заключается в первую очередь в ответственности тех, кто этот контент создает и размещает.
Во-первых, создателей групп практически невозможно вычислить, во-вторых, их личные данные не собирают администрации социальных сетей, и в-третьих, у Роскомнадзора в случаях с соцсетями все-таки связаны руки — о том, что ведомство при включении интернет-страниц в реестр запрещенных сайтов не соблюдает сроки блокировки такой информации, заявил и Чайка.
Но Роскомнадзор действует по оговоренному в законодательстве сроку и никак его поменять не может — и это второй момент. Следовательно, напрашивается вывод о совершенствовании закона «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию», к тому же закон не работает не только в части сроков блокировки. Он не работает в принципе.
В законе, помимо прочего, содержится недостаточное количество критериев, способных выделять вредоносное для детей содержание как в интернете, так и в другой продукции — в мультфильмах, детских книгах, музыке и так далее. Его необходимо расширить, а сами критерии в значительной степени ужесточить, считают общественники.
Детям нужно возвращать здоровую развивающую среду и ставить заслон факторам, способствующим развитию психического нездоровья и формированию асоциальных паттернов поведения. Иначе инциденты в школах сначала с холодным оружием, а затем и с перестрелками станут не шокирующими событиями, а обыденностью.
Анастасия Громова, РВС