Процессом примирения между учениками, учителями и родителями займется специальная служба, заявила заммэра Москвы по вопросам социального развития Анастасия Ракова 27 апреля, сообщает официальный сайт администрации города.
«Школьные службы примирения — это целая экосистема, которая помогает в достижении взаимопонимания в ученическом сообществе, развитии позитивного общения, противодействии буллингу и способствует мирному разрешению споров и конфликтных ситуаций, закреплению этого как культурной традиции», — сказала она.
Заммэра отметила, что школьные службы по примирению будут работать в 400 школах во всех округах Москвы.
Персонал 380 учебных заведений уже прошел подготовку и готов к выполнению обязанностей по разрешению конфликтов в школе.
Указывается, что 127 школ уже используют знания в области восстановления отношений. Каждый конфликт разбирается индивидуально.
В мэрии уточнили, что раньше подобных мероприятий по решению конфликтов никто не вел на системной основе, и что именно сейчас появилась возможность решить подобные проблемы без ущемления достоинства каждой из сторон.
Комментарий РВС
Пока политики и Минпрос заявляют о возврате в школу воспитания, московская администрация на практике быстро двигается в противоположную сторону. Внедрение служб примирения, да еще и с таким откровенным прицелом на "экосистему" можно рассматривать только как создание коммерческих служб медиации, в которых чьи родители больше заплатили, тот и герой.
Никакого настоящего примирения между школьным хулиганом и пострадавшим не может быть, пока хулигана не признают виноватым и не начнут воспитывать. А воспитание его невозможно, пока у учителей фактически нет ни прав, ни соответствующих возможностей. Хулиганы отлично это понимают и давно и успешно этим пользуются, провоцируя учителей.
Примеров такого рода не счесть. Вероятным результатом провокаций или "проделок" может, в первую очередь, стать увольнение педагога. Довольно редко санкции применяются к ученику или его родителям, у которых, кстати сказать, тоже нет законных форм воздействия на разбалованных детей. Многолетняя практика агрессивной защиты «прав ребенка» в условиях полного отсутствия нравственных ориентиров просто не позволяет воспитывать детей. Даже в новой ситуации это не изменится само собой.
Ориентация на западные правозащитные коммерческие «ценности» продолжает работать. А значит репрессивным мерам скорее подвергнутся те, кого подозревают в причинении «психологических страданий» от воспитательного воздействия.