История с таджикской девочкой, попавшей в опекунскую семью, а через пять лет изъятой оттуда и переданной биологическим родителям, безусловно возмущает и порождает много вопросов. Но вне зависимости от того, кто прав, а кто виноват, очевидно, что главной пострадавшей стала сама эта девочка. А также очевидно, что трагедия эта не первая и не последняя, потому что построена система, в которой настоящим, подлинным интересам детей отводится одно из последних мест.
Это система платного родительства, которую предпочитают прямо не называть, именуя переданных под опеку детей “усыновленными”. На самом деле сейчас мало кто детей усыновляет вообще. Усыновленный (или удочеренный) ребенок приобретает те же права, что и родной, плюс закон оберегает тайну усыновления, чтобы не нанести ребенку еще одну психологическую травму. Однако усыновивший ребенка гражданин пользуется и поддержкой государства наравне теми родителями, которые детей родили сами. И это, в принципе, нормально, сетовать можно разве что на размер этой поддержки.
А вот взявшие детей под опеку граждане получают гораздо большую поддержку государства. Им выделяют деньги как воспитателям, а также выделяют деньги на самих детей. И это довольно значительные суммы, особенно для небогатых регионов. Так, в 2019 году в Московской области ежемесячное пособие на взятых под опеку детей составляло от 12 тыс. до почти 19 тыс. рублей в зависимости от возраста ребенка. Опекуны получали ежемесячно от 9200 до 12 650 рублей. Это если ребенок здоровый. За инвалидов полагались дополнительные выплаты: по 25 тыс. рублей ежемесячно. Это не считая других пособий, как единовременных, так и ежегодных. Сейчас эти суммы несомненно выше. Достаточно сказать, что ежегодное пособие (выплачиваемое в дополнение к ежемесячному) выросло с 34 тыс. до 38 тыс. рублей.
Понятно, что Московская область - сравнительно богатый регион, в других областях суммы могут быть ниже. Но не кратно ниже. И совершенно очевидно, что взяв под опеку несколько детей, семья сможет жить исключительно на эти средства. Что и происходило неоднократно. Мы не будем сейчас обсуждать качество воспитания в таких семьях, понятно, что оно разное и никаким профессионализмом (в отличие от детдомов) тут и не пахнет. Не будем заострять внимание на многочисленных нарушениях в этой сфере, они всплывали не раз. Обратим внимание на один фундаментальный изъян системы: ребенок из такой семьи может быть изъят практически в любой момент - что и произошло в иркутской семье. Типовой опекунский договор содержит пункт о возможности прекращения опеки решением отдела опеки. Да, в договоре обычно содержится перечень причин, по которым ребенок может быть изъят из семьи. Но вполне хватило бы одной: ненадлежащее исполнение возложенных на опекуна обязанностей. Ведь оценивать, надлежащее оно или нет будут всё те же органы опеки.
То, что это совсем бесчеловечное условие в отношении ребенка, который, фактически, приравнивается по своим правам к собачке или кошечке, похоже, мало кого волнует. Или волнует, но “что ж тут поделать”, система же сильнее…
Наверняка в ответ на эту статью начнутся возмущенные возгласы сторонников платного опекунства: опекуны не виноваты, другой возможности взять детей под опеку сейчас нет. Во-первых, есть. Процедуру усыновления никто не отменял. Да, при этом теряется поддержка государства, а это многие десятки и сотни тысяч рублей. Но, положа руку на сердце: ведь в этом случае люди, берущие себе ребёнка всего-навсего уравниваются с биологическими родителями в плане поддержки государства. А взамен снижают риск для ребёнка потерять ещё раз семью - и получить ещё одну тяжелейшую психологическую травму.
Важно понимать, что эту поистине адскую систему соорудило государство. Адская она потому, что соблазняет граждан: либо ты лишаешься мощной господдержки, либо смиряешься с тем, что ребёнок, которого ты берёшь под опеку, будет жить под дамокловым мечом разлуки. Причём мы точно знаем, что этот меч иногда падает и разрубает связи, которые сами чиновники предпочитают считать семейными - по факту риторики. Мы даже не знаем число этих трагедий, но точно знаем, что иркутская - не единственная.
Но это знание отдельной организации, а страна в целом, будем считать ничего не подозревала. До иркутской трагедии (а это трагедия в любом случае) можно было притворяться, что система работает скорее на благо детей. А вот теперь это стало невозможным. Ведь нам всегда твердили про слезинку ребёнка? Вот, эта горькая слезинка пролилась. Как на неё отреагируют наши власти - покажет действительное их отношение к сиротским бедам.
Владимир Васильев, РВС.
Об опекунских договорах
Образец договора: