Понятно, что власть должна решать проблемы голодных, но принадлежит сытым, которые голодных не разумеют. Но такое же противоречие есть и в отношении к рождению детей.
На большой конференции по соц. работе, на секции по семейной политике, выступила женщина от ассоциации семей с 5-ю и более детьми. Рассказала просто о том, как строится жизнь и какими растут дети в многодетной семье. По сути, о том, как делается счастье.
Как дети помогают родителям и младшим детям. Как, неизбалованные материальным достатком, они ценятся сверстниками за другие качества и умения – и растут умными, трудолюбивыми, общительными, отзывчивыми. Как вся семья вместе обсуждает личные и вселенские проблемы, как переживают друг за друга, радуются успехам каждого... Много чего, я и не воспроизведу. Женщина с двумя высшими образованиями, у неё полно хлопот на работе и в семье, ей некогда сидеть на конференциях. Она выступила и тут же ушла.
Чувствовалось, что рассказ произвёл впечатление, его нельзя было сразу выкинуть из головы, объявив следующего выступающего. Ведущая секцию, другие женщины не могли не примерять услышанное на себя. Обстановка располагала – и разговор продолжился, начинаясь с растерянного:
– Да... конечно... но ведь.... всё же... это много. Ну, я ещё понимаю, один-два – но... зачем?
Аргументы «против» было подобрать трудно – тут не скажешь «нищету плодят», не скажешь, что мать выпадает из общества. Наоборот, сплошное заразительное счастье.
Присутствующие женщины – «профессионально любящие» российскую семью и собравшиеся порассуждать о том, как ей помогать, явно искали способ как-то поддержать – не её, не российскую семью, а это своё «но зачем?». Ответ «для счастья» – для них не звучал как ответ. Что-то говорили избитое про «карьеру потом дети» хотя уже на своём примере знали, что «потома» обычно не случается. Они выбрали свой путь, на зов из другого мира откликаться уже поздно. В итоге они «закрылись» и не смогли этот зов услышать. Ведь это действительно совсем другой мир, малодетным неведомый и пугающий. Между женщиной, которая «сидит» с одним ребёнком, и женщиной во главе бойкого коллектива, с которым особо не посидишь, – огромная разница.
И обнажился парадокс – «в сфере семьи» работают люди, которые не понимают чувств тех, для кого должны стараться. Чувств, из которых состоит полноценное семейное счастье. Умом, как специалисты, они прекрасно знают, что семейная политика должна ориентироваться на поддержку многодетных. Хотя бы из демографической прагматики для страны. А сердцем – они могут и не понимать более важное: что именно эти семьи и передают в общество те отношения, на которых оно только и может устоять и возродиться, они-то выращивают «новый мир» и нового человека. Другим детям, у кого нет старших или младших братьев-сестёр, становиться такими же, как дети из многодетных семей, можно, но гораздо труднее. Как богатым – можно попасть в рай, но гораздо труднее.
Независимо от официальных деклараций, они воспроизводят в обществе норму того мира, в котором определили свою судьбу, и укрепляют барьер отчуждения между двумя мирами – малодетных и многодетных. Этот барьер в виде не просто непонимания, но и неприязни от малодетных, многодетные чувствуют на каждом шагу, начиная с отношения в консультации, в гос. службах, которые не торопятся предложить помощь, а требуют, чтобы многодетные сами протянули руку за ней. И в этих гос. кабинетах можно услышать такие эпитеты как «социальные иждивенцы», «нищету плодят» и прочие слова, свидетельствующие об отношении служащих, то есть об их профнепригодности.
А возможен ли существовать отбор, который это исключит? Или это фатально – малодетный многодетного не разумеет? Или – поставь гос.служащим правильные «целевые ориентиры» и «показатели», и они развернутся? Я сильно сомневаюсь.