В конце года принято подводить итоги. Однако не всегда самое важное является одновременно самым заметным. Так и в этот раз: одним из главных сюжетов 2016 года стала внутриполитическая борьба в сфере семейного законодательства, для многих оставшаяся почти незамеченной. Но всё же не полностью.
Как ни стремились приверженцы западных норм и методов скрыть принятие так называемого «закона о шлепках» (ФЗ № 323) в период летних отпусков, когда внимание общественности было рассеяно, им это не удалось. В итоге разгневанные родители оставили более 200 тысяч «живых» подписей под письмом протеста, и большая их часть уже передана в администрацию Президента.
Напомним, что в закон, изначально нацеленный на декриминализацию «побоев» (под этой грозной формулировкой скрывается причинение физической боли без вреда здоровью, к чему можно отнести шлепки, пощечины, удержания, щипки), еще на стадии второго чтения были внесены поправки, извращающие его суть. Согласно этим поправкам, с 15 июля 2016 года однократное причинение боли близким лицам (без вреда здоровью!) карается лишением свободы на срок до двух лет. Причем дела по ст. 116 УК оказались переведены в категорию дел частно-публичного обвинения, в связи с чем стало невозможным примирение сторон. Иными словами, наказание для близких ужесточили, и сегодня любому родителю, применившему шлепки в качестве воспитательной меры, светит до двух лет.
И вот в начале ноября народный протест заставил думских депутатов от «Единой России» (которая и ответственна за принятие извращенного закона) внести поправки, устраняющие несправедливость по отношению к близким лицам. Однако эти меры не устраивают ни одну из сторон данного конфликта.
Главный организатор сбора подписей — «Родительское Всероссийское Сопротивление» (РВС) — выступило с заявлением, в котором говорится:
«Только убрать «два года за родительский шлепок» — это значит исправить одну, юридическую «ошибку», лишь наиболее ярко противоречащую здравому смыслу. Исправлять же нужно политическую ошибку, которая состоит в том, что депутаты позволили себе, вопреки мнению подавляющего большинства народа, провести через Думу требование Совета Европы о запрете телесных наказаний. При том, что по опросам, более половины родителей такие наказания применяет, другие полагают педагогической ошибкой, и только 2% считают любые телесные наказания преступными».
Общественники отмечают, что даже после принятия поправок родителям будет грозить за первый шлепок крупный штраф, а за второй — всё то же уголовное преследование. Депутаты подменяют тезис, сводя всё к обсуждению того, как карать родителей за то, что они выполняют свои родительские обязанности, применяя легкие телесные наказания к детям. В то время как абсолютное большинство родителей вообще не считает это преступлением и не хочет идти в этом вопросе на поводу у Европы. Не хочет поддаваться манипуляциям, ведущимся над самим понятием насилия, к которому западные эксперты готовы относить всё на свете — любое причинение неудовольствия.
«Принципиальный вопрос – в установлении порога невмешательства государства в семейную жизнь», — говорится в заявлении РВС.
«Для настоящего закрытия спора, который уже выливается в многочисленные акции протеста, для прекращения всех волнений и спекуляций на «домашнем насилии», в немалой степени и для прекращения произвола должностных лиц, необходимо и достаточно вынести на голосование простой и откровенный принцип:
Родители и иные лица с их согласия вправе свободно выбирать меры воспитания детей, пока эти меры не наносят ущерба физическому и психическому здоровью детей, их нравственному развитию».
Понятно, что это совершенно не устраивает тех, кто продвигает ювенальщину — тотальный контроль за семьями, возможность отнимать детей у всех подряд под предлогом «заботы о правах ребенка» и т. п. Даже несмотря на то, что власть пока не выполнила и трети тех требований, под которыми подписались сотни тысяч россиян, её разворот лицом к этим требованиям вызвал острую реакцию ювенального лобби.
Ложь о 116 статье
Один за другим на разных уровнях начали предприниматься отчаянные попытки попросту обмануть людей и заставить их думать, что 116 статья уголовного кодекса карает не за шлепки и подзатыльники, а за тяжкий вред здоровью, убийства и истязания.
Самый близкий нам пример — Павел Миков, пермский уполномоченный по правам ребенка, известный своей радикально «ювенальной», прозападной позицией. Стоит напомнить читателям, что Миков всячески содействует внедрению в работу социальных служб ювенальных механизмов, он выступал против «закона Димы Яковлева» (ограничивающего иностранное усыновление), за сексуальное просвещение детей с дошкольного возраста, против местного закона, запрещающего пропаганду половых извращений среди несовершеннолетних, неоднократно выказывал свое положительное отношение к «бэби-боксам».
При этом Миков всегда уклонялся от прямой дискуссии с оппонентами, однако, видимо, пошатнувшееся господство западной идеологии в семейной сфере заставило и его воспользоваться возможностью лишний раз выступить в эфире, несмотря на присутствие председателя местного отделения РВС Алексея Мазурова. Впрочем, навешать лапши на уши у чиновника не вышло, и руководство радиостанции «Вести-FM Пермь» запретило публиковать запись этой передачи (в отличие от всех прочих). Видимо, их очень хорошо попросили…
Тем не менее, поскольку некоторыми слушателями запись тем не менее велась, кое-какие фрагменты его выступления теперь доступны в сети. Прослушав их, можно оценить уровень наглости, с которым Миков обманывает аудиторию. Так, он громко заявляет о наличии у него юридического образования, и тут же несколько раз говорит, что в 116 статье УК РФ речь идет о причинении вреда здоровью, хотя, раз он юрист, то должен знать, что это не 116, а 115 статья. На что ему справедливо указывают собеседники.
Далее, омбудсмен пытается убедить всех в том, что якобы в уголовном кодексе ничего не изменилось аж со времен СССР и поэтому под «побоями» всегда понимают причинение вреда здоровью. Видимо, человек, «имеющий юридическое образование», прочитал только первую часть статьи 112 УК РСФСР, на которую он ссылается, где действительно говорится о вреде здоровью. Во второй же части этой статьи речь идет как раз о побоях без последствий. То есть налицо двойная наглая ложь чиновника непосвященным слушателям.
Но и этого оказалось мало, и Миков попытался обосновать привнесение на нашу почву различных западных новшеств в семейной сфере якобы гигантским уровнем «домашнего насилия».Так, он сказал, что в Пермском крае за год от насильственных преступлений страдает якобы 3500 детей. Но, во-первых, в отчете краевой комиссии по делам несовершеннолетних сказано, что за 2015 год таких преступлений было на самом деле 2403. Остальные же преступления, которые Миков приплел к этой цифре — это неуплата алиментов и т. п. (хотя с точки зрения западных «экспертов» — это, действительно, «насилие»). Во-вторых, приведенное им число является общим, и из него к семейному насилию имеет отношение лишь небольшая часть. Если же посчитать отношение пострадавших в семье ко всем пермским детям (которых на начало 2014 года было 545 тысяч), то окажется, что речь идет о сотых долях процента! Однако уполномоченный не захотел слушать эти аргументы собеседников.
Кстати о цифрах
Вообще то, что творят со статистикой приверженцы западных взглядов на семейную политику, уже нельзя назвать просто манипуляцией. Это грубая, наглая и без конца повторяемая ложь.
Так, например, недавно в крупном интернет-СМИ Life.ru появилась статья журналиста Игоря Мальцева, который в истеричной манере пытался внушить читателям, что «каждый год с кошмарной стабильностью в России в результате домашнего насилия погибает 14 000 (прописью для людей с плохим воображением — четырнадцать тысяч) женщин и детей».
Детей журналист приплел сюда для красного словца, чтобы усилить «художественный эффект». В оригинале этого мифа речь идет просто о 14 000 женщин, якобы ежегодно убиваемых в российских семьях. Эта число гуляет по статьям, официальным документам и заявлениям крупных чиновников давно.
Впервые, судя по имеющимся данным, оно прозвучало в ежегодном докладе России в комитет ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин в 1999 году! Уже один тот факт, что число погибших от преступных посягательств с тех пор сократилось почти вдвое, свидетельствует о недобросовестности тех, кто продолжает говорить о «14 000». В их числе оказывается М. Артамошкин, на 2008 год и. о. начальника Департамента охраны общественного порядка МВД России, генерал-лейтенант милиции. Тогда он и повторил чушь про «14 000». Сегодня, кстати, его интервью на сайте МВД уже нет. В 2012 году ложь о «14 000» повторяет резолюция круглого стола Комитета Госдумы по охране здоровья. Сама эта резолюция почти целиком списана с доклада 2010 года, сделанного неким центром «Анна».
«Национальный центр по предотвращению насилия „Анна“», основанный в 1993 году, в 1998-м уже занимался пропагандой западных технологий в семейной сфере на деньги Фонда Форда, а сегодня проводит семинары для наших медицинских и социальных работников, сотрудников МВД, судей и прокуроров. На сегодняшний день «Анна» оказывает разного рода поддержку (прежде всего информационную) сети из 150 российских общественных и государственных организаций. При этом в международный(!) совет попечителей центра «Анна» входят граждане США, Великобритании и Австрии.
Но вернемся к нашим примерам. В 2015 году член Совета по правам человека при президенте России А. Соболева в своем блоге пишет: «Каждый год в семье убивают около 14 тысяч женщин», да еще и намекает на рост этого показателя. Один из авторов законопроекта о профилактике семейно-бытового насилия член Совета Федерации Антон Беляков в 2014 году также говорит о 14 тысячах. Этот список можно продолжать.
В действительности официальная статистика МВД говорит о том, что в 2015 году число женщин, погибших от всех преступных посягательств, составляет 9,8 тысяч.
Более того, и в 2000 году (данных за 1999 мы не нашли) общее число погибших женщин составило 16,8 тысяч. Очевидно, что большая часть из них погибла не от рук родственников. Например, за 2015 год из почти 383 тысяч насильственных преступлений, в отношении членов семьи было совершено менее 51 тысячи, т.е. 13%, и понятно, что эта структура со временем почти не меняется.
Простой взгляд на официальную статистику развеивает и многие другие мифы. Так, резолюция круглого стола Комитета Госдумы от 2012 года (списанной с доклада центра «Анна») утверждает, что «насилие в той или иной форме наблюдается почти в каждой четвертой семье». Однако даже грубый подсчет говорит о том, что 51 тысяча (см. выше) от более 40 млн. российских семей — это лишь 0,12%, а не 25%, как утверждают депутаты и чиновники.
Подробнее эти и другие данные были разобраны на конференции «Российский взгляд на семейную политику: Семья и насилие. Мифы и реальные вызовы», прошедшей этой осенью в Красноярске.
О «насилии»
Но липовая статистика и передергивание статей УК РФ не исчерпывают инструментарий ювенальщиков. Текст УК РФ проверить очень легко, данные статистики проверить сложнее, но тоже не трудно. Поэтому, когда данная ложь оказывается отбитой, в ход пускают именитых «экспертов» и «ученых», которые, потрясая авторитетом, начинают рассказывать, что само понятие насилия следует расширить, т. к. оно не вмещает всего того ужаса, который якобы творится в наших семьях и остается безнаказанным. Что даже шлепок по попе наносит тяжкий вред ребенку, о котором темные массы ничего не подозревают.
На той же конференции в Красноярске член РВС клинический психолог эксперт Роскомнадзора Жанна Тачмамедова разобрала тезисы одного из таких недобросовестных западных ученых — психолога, профессора Техасского университета Элизабет Гершов. Надо сказать, что доклад Тачмамедовой был основан в том числе на критике Гершов со стороны других западных исследователей, таких как Диана Баурминд, Филипп Кован и Роберт Ларзерлер. (Вообще говоря, до не столь давнего времени в западной психологии господствовал традиционный взгляд на легкие телесные наказания как на безвредный способ воспитания детей.)
Критики Гершов указывают на то, что в подавляющем большинстве исследований, на которые она ссылается, в одну группу были включены и родители, истязающие детей, и те родители, которые используют легкие физические наказания, шлепки. Естественно, что картина в итоге была искажена. Более того, выводы о вреде для здоровья ребенка делались не на основании объективных исследований, а на детской субъективной оценке своего состояния. По сути, всякий психологический дискомфорт был приравнен исследователями к вреду для здоровья.
Далее Гершов сделала вывод о том, что шлепки — это лишь начало и что насилие в такой семье имеет тенденцию неограниченно нарастать. Что родители, шлепающие детей, якобы склонны со временем превращаться в садистов. Однако этот вывод был сделан на основании исследования тех родителей, которые уже истязают своих детей! Никакой динамики прослежено не было. Канадские исследователи, на работу которых опиралась Гершов, смешали в одну кучу все случаи «жестокого обращения», под которое в Канаде подпадают и шлепки, и пытки — и начали на основе этой выборки что-то доказывать. Причем даже и в такой выборке оказалось, что большая часть случаев не привела к телесным или эмоциональным повреждениям у ребенка. И более того, исследователи отметили, что у подавляющего большинства родителей, использующих физические наказания, «психопатологий поведения не обнаружено». Но Гершов все равно сделала свой вывод…
***
Попытка с опорой на мифы о невероятном уровне семейного насилия в России протолкнуть закон об ужесточении наказания за шлепки – не единственное направление атаки.
Параллельно общественность ведет борьбу с порочной средневековой практикой бэби-боксов (ящиков для анонимного избавления от младенцев), которую навязывают и пропагандируют те же приверженцы западных взглядов, технологий и политики в семейной сфере. Их не волнуют ни отсутствие каких-либо практических подтверждений эффективности ящиков в России и за рубежом, ни пропажа каждого пятого подкидыша в Германии, ни мнение большинства российских экспертов. Тем не менее, общественники добились того, что в 2016 году попытки узаконить бэби-боксы впервые сменились попыткой их законодательно запретить.
Ощутимым уроном для защитников традиционных ценностей в 2016 году стал уход с поста уполномоченного по правам ребенка при Президенте Павла Астахова. Не нужно питать иллюзий, систематическая травля, которой он подвергался, вызвана отнюдь не какими-то его высказываниями, а твердой антиювенальной позицией, которую он занимал много лет. Пришедшая ему на смену Кузнецова пока что никак не проявила себя с хорошей стороны.
Острота борьбы в семейной политике нарастает. Ставки очень высоки, и их нельзя недооценивать. Никакие ракеты, танки и самолеты, никакие успехи во внешней политике не спасут нас, если «западенцам» удастся установить запрет на семейное воспитание, ввести тотальный контроль за семьями и вообще лишить родителей всяких прав. Еще одного потерянного поколения страна не выдержит.
Источник новости: eotperm.ru
Олесь Гончар, РВС.