В региональных новостях отметил для себя сообщение о том, что сеть коррекционных образовательных учреждений планируется расширить.
Об этом на расширенном заседании областного правительства рассказала министр общего и профессионального образования Ростовской области Лариса Балина, отвечая на вопрос губернатора Василия Голубева о том, какие условия надо создать в регионе, чтобы повысить уровень социального благополучия детей.
Министр в частности сказала:
«Мы считаем, что эту работу надо вести по двум основным направлениям: во-первых, в связи с тем, что увеличивается количество детей с разного вида недугами, необходимо расширить сеть коррекционных образовательных учреждений и приблизить их к местам проживания детей, поскольку сегодня на территории Ростовской области они распределены очень неравномерно, — рассказала Лариса Балина. — Во вторых, надо продолжать работу по обеспечению доступной образовательной среды в наших образовательных организациях».
В этой новости хотелось бы отметить отчетливый вектор ухода от инклюзивного образования, который настойчиво навязывался в течение многих лет. В первую очередь министр сказала о коррекционных школах, и только во вторую про «доступную среду».
Ведь что такое эта «доступная среда»? Это попытка создать образ инклюзивного образования как путь социализации инвалидов. Акцент вроде бы ставится на заботу о детях с ограниченной подвижностью — делаются пандусы, поручни, лифты и таблички.
Однако основная проблема введения инклюзивного образования не в детях с ограниченной подвижностью, которых сравнительно мало и которые и раньше могли учиться в обычных школах.
Основная проблема инклюзии — в детях с ограничениями восприятия и задержкой психического развития (ЗПР), которых среди школьников с ОВЗ (ограниченными возможностями здоровья) большинство. Именно они требуют особого режима поведения в классе, бывают опасными для обычных учеников и категорически не могут воспринять форму подачи информации в обычном школьном классе. Их невозможно интегрировать в школьный учебный процесс без превращения средней школы в спецшколу (ту самую «коррекционную» школу).
Те, кто продвигает и использует инклюзию для развала системы образования, хорошо это понимают.
Ученики с ограниченными возможностями здоровья требуют специальных, скорректированных учебных программ. Они не всё могут воспринять. Если они будут учиться в общем классе, то, соответственно, должен понизиться уровень обучения здоровых учеников. По сути, продвигалась идея преобразования обычных школ в спецшколы с предельно ограниченными программами, в которых обычных детей учат по остаточному принципу.
Нетронутыми при этом планируется оставить только школы для элиты.
И вот далее Лариса Балина сообщает, что в Ростовской области сейчас проживают более 10 тысяч детей-инвалидов и более 12 тысяч детей с ограниченными возможностями здоровья. Для сравнения, в Ростовской области по данным на 2013-й год было около 650 тысяч детей. Из них школьниками были около 400 тысяч. Вряд ли доля несовершеннолетних за прошедшее время радикально изменилась.
Получалось, что ради того, чтобы приблизительно 2% детей учились вместе со здоровыми детьми и при этом не получили нормального образования, планировали разрушить школьное образование для остальных 400 тысяч детей.
Если такой план наконец-то решили свернуть, то это можно только приветствовать. Но судить надо по делам и их результатам — пока всё это еще только слова.
Игорь Бигаев, РВС