В соответствии с поручением президента об изучении случаев незаконного изъятия детей 25 апреля в Общественной палате Тулы состоялась видеоконференция по обращению в ОП РФ Естехиной Кристины.
Адвокат Общественной палаты РФ высказала мнение о том, что отобрание дочери у Кристины Естехиной и дальнейшие действия властей, включая судебное решение, были незаконными. Это мнение она подтвердила имеющимися у нее фактами и документами.
В ответ туляки (прокурор Прохорова И.Н. и зам. министра Минсоцтруда Тульской обл. Щербакова И.А.) в пух и прах разнесли Естехину, выдвинув против нее массу обвинений, выставив ее в негативном свете, при этом не гнушаясь искажением фактов, домыслами и прямой ложью.
По выступлениям данных представительниц власти можно высказать следующие замечания:
Замечания по выступлению И.А. Щербаковой.
1) Записку о якобы отказе от ребенка Естехина написала под давлением сотрудников полиции, которые в течение нескольких часов обвиняли ее в том, что она бьет ребенка, и не обращали внимания на слова Естехиной, которая это категорически отрицала. В итоге Естехина потеряла сознание, ей была вызвана Скорая помощь. От госпитализации она отказалась, так как понимала, что тогда дочка останется без защиты. Но самочувствие у нее было очень плохое, она с трудом ходила, плохо понимала окружающее и попросила вновь вызвать врача. Вместо этого ей предложили написать отказ от ребенка, в результате она написала что-то под диктовку полицейских, но это был не отказ как таковой, а бессмысленный набор слов.
После этого «отказа» Естехина продолжила требовать, чтобы у нее не отбирали дочь, и препятствовала сотрудникам полиции, которые пытались увезти девочку в СРЦ (о чем рассказал на суде социальный педагог).
2) Рядом с Сашей находился отчим (Естехин Ю.Б.), который хотел забрать ее домой, но работники полициизаявили ему: «Вы ей никто».
3) По поводу того, что Табачному Ю.П. не препятствовали забрать дочь — в реальности ему был представлен список документов, которые он обязан был собрать. А когда он это сделал, ему сказали, что он собрал не то, и заставили снова собирать документы.
4) По поводу общения Саши с мамой — они общаются постоянно, по телефону, скайпу и в соцсетях. До октября 2016 года был категорический запрет на то, чтобы девочке встречаться с мамой в связи с тем, что шли судебные заседания. Маме ставили в вину то, что она встречалась с дочкой, а показания девочки на суде не учли, сославшись, что раз она встречалась с мамой, то мама ее научила давать другие показания.
Особенно вопиющая ложь прозвучала из уст прокурора Прохоровой, высказанная уверенным голосом, без тени сомнения.
Замечания по выступлению прокурора следующие:
1) По поводу того, был ли факт причинения телесных повреждений матерью — суд не доказал вину Естехиной, так как в деле есть две версии происхождения синяка. Но суд рассматривал лишь одну версию, несмотря на то, что пострадавшая несовершеннолетняя в суде полностью отрицала вину мамы и сказала, что синяк возник во время игры с братом по неосторожности.
2) Эксперт в суде заявила, что синяк мог быть как от удара кулаком, так и от удара игрушкой, но в повторной экспертизе суд отказал (на основании п. 6 ст. 280, притом что эта статья не имеет никакого отношения к проведению экспертизы — то есть написали от балды, по принципу — поскольку диплом никто читать не будет, колеса выбираем деревянные).
3) Допрос Естехиной следователями не проводился; об объяснении от 15.10.15 Естехина узнала только при знакомстве с материалами дела, это поддельный документ с поддельной подписью Естехиной.
4) По поводу гематомы и кровоподтека — свидетели указали, что был синяк с небольшой припухлостью, а одна свидетель — директор школы — сказала, что это была «маааленькая шишечка».
5) Конфликта между матерью и дочерью не было. Был конфликт между братом и сестрой, об этом я подавала заявление в прокуратуру 25.03.2016 г.
6) В показаниях ВСЕХ свидетелей говорится, что Саша изначально сказала, что ударилась сама, но ей не поверили. Ей не поверил учитель физкультуры, социальный педагог, классный руководитель и психолог. Девочка звонила папе и спрашивала — что мне делать, мне не верят. Ребенок был напуган, попал в больницу из-за постоянного требования со стороны работников полиции обвинить маму.
7) Ни одной видеозаписи опроса/допроса Саши в деле нет (а это нарушение УПК!). Нет и аудиозаписи. Нет также фотографии синяка.
8) Слова прокурора о том, что поддельный документ об отказе от ребенка был тщательно изучен в ходе судебного разбирательства не соответствуют действительности. Суд первой инстанции отклонил ходатайство Естехиной о том, что документ поддельный. Апелляционный суд данное ходатайство принял, но никакого рассмотрения в суде этого ходатайства не было.
9) Протокол допроса Саши Табачной в ходе судебного заседания проанализирован не был, его вообще на суде не рассматривали. Слова прокурора о том, что Саша подтвердила, что именно эти показания она давала, не соответствуют действительности. Саша не только этого не подтверждала, но ей даже не был показан текст вышеупомянутого допроса (есть аудиозапись, подтверждающая, что вместо текста допроса Саше показали ее объяснение от 11.11.15, данное Сашей еще до открытия уголовного дела, которое не является доказательством и которое было получено без законного представителя
о чем Саша сообщала в своем ходатайстве в суд - что эту тетю — Бахвалову из опеки, которая будто бы присутствовала на допросе, — она впервые увидела только на суде; также и в журнале посещений СРЦ в этот день, то есть 11.11.15, Бахвалова не отмечена).
Еще раз: Саша не подтверждала того, что записано в допросе.
Зачем прокурор это утверждает? Ведь есть же аудиозапись судебного заседания, в конце концов!
Видимо, и тут колеса принимаются деревянные. Кому нужна эта аудиозапись, да и сама Саша Табачная? Прокурор сказал, что подтвердила, — это и есть главное доказательство.
P.S. В настоящее время семья Естехиных по-прежнему числится в списке социально неблагополучных семей. Оснований для этого нет, так как статья декриминализирована, а других претензий к Естехиной не было. Однако теперь уже опасность нависла над младшим сыном Кристины. Учитывая тот произвол, который творится со стороны тульских властей, а также то, что надзорные органы готовы оправдать любые действия своих сотрудников, на что остается рассчитывать семье, оказавшейся под прицелом этой системы? Как защитить семью, против которой ополчились тульские власти?
PPS: вчера, 26.04, отдел ПДН снял семью Естехиных с учета. Значит, видеоконференция все-таки помогла семье. Остается вскрыть ювенальные основы правоприменения законов в Тульской области, чтобы исключить нарушения, связанные с ювенальной трактовкой законов со стороны властей.
Вселяет надежду то, что в Общественной палате Российской Федерации с вниманием отнеслись к обращению Кристины Естехиной. Кто-то же должен остановить тот правовой нигилизм, который творится в Тульской области.
Юлия Гончарова, РВС