Кто организует группы смерти? Какую опасность таят соцсети

Совет экспертов:

Заместитель начальника Центра по противодействию экстремизму ГУ МВД РФ по НСО

Дмитрий СИМОНОВ

Заместитель начальника отдела организации деятельности подразделений по делам несовершеннолетних Управления организации деятельности уполномоченных полиции и подразделений по делам несовершеннолетних ГУ МВД РФ по НСО

Наталья БАЗЫЛЮК

Блогер

Михаил ДОКУКИН

Председатель Новосибирского регионального отделения ООО ЗС «Родительское Всероссийское сопротивление»

Александр КОВАЛЕНИН

Разбуди меня в 4.20

Екатерина Соснина, корреспондент «АиФ-Новосибирск»: Кто и зачем вовлекает детей в смертельные игры?

Александр Коваленин:

– Результаты расследований детских самоубийств в других городах показали, что в нескольких случаях кураторами «групп смерти» и администраторами групп, замешанных в организации политических беспорядков, были одни и те же люди. Отсюда вывод: на российских детях испытывают новую технологию психологического воздействия и хотят показать: мол, мы можем сделать с вашими детьми всё, что угодно. Захотим – заставим шагнуть с крыши, захотим – выведем на улицы, захотим – превратим в террористов.

Михаил Докукин:

– Молодёжь и подростки – самые активные пользователи Интернета. Они же – будущее нации. Они идут в армию, поступают в вузы, делая свою Родину умной и сильной. А это совершенно неинтересно нашим «заклятым друзьям». Поэтому, скорее всего, они превращают нашу страну в полигон для испытаний психологического оружия.

– В такие игры играют только российские дети?

Александр Коваленин:

– Нет. Это распространено по всему миру. Есть очень серьёзные мироустроительные проекты. Их цель – сокращение человечества до «оптимального» уровня, создание его «нижнего этажа», причём расчеловеченного, чтобы легче было относиться к нему как к рабочему поголовью. Это мы видим в деформации социальных практик – защита детей перестаёт быть защитой семьи и превращается в добычу детей для «верхнего этажа».

Символика смерти у детей популярна давно. Кто-то подспудно приучает их к мысли, что умирать не страшно и что жизнь, по большому счёту, не имеет никакой ценности. Этому способствует и культурная среда, насаждающая всевозможных ведьм, монстров, зомби. Родительская общественность вместе с православными активистами несколько раз обращалась в местные органы власти с требованием прекратить праздновать Хеллоуин в школах и запретить Монстрацию. Но нам отвечали, что дети должны развиваться разносторонне и что Хэллоуин и Монстрация – это наши демократические завоевания. А ведь на самом деле культ монстров, готические молодёжные субкультуры и детские самоубийства – звенья одной цепи.

Михаил Докукин:

– Я заинтересовался «синим китом» – не как игрок, а как человек, у которого случаются проблески гражданской ответственности, – после того как супруга, школьный учитель, рассказала о популярности этой темы у учеников. «А вы знаете игру «синий кит»? – таинственно округляя глаза, спрашивали дети. «Нет», – отвечала педагог. – «О, это страшная игра. Вам лучше не знать».

Я завёл переписку ВКонтакте с некоторыми из «синих китов». Все задания и виртуальные сборы групп назначались на одно и то же время – 4.20 утра. Почему? Психологи говорят, что как раз это время – фаза глубокого сна. Если человека заставляют бодрствовать, он становится легко внушаемым, полностью утрачивает критическое мышление. То есть именно в это время личность наиболее успешно поддаётся зомбированию.
 

Услышать друг друга

– Кто становится участником подобных игр?

Наталья Базылюк:

– Как правило, туда попадают морально одинокие дети. Родители заняты либо работой, либо личной жизнью. Они не воспринимают всерьёз проблемы и сложности детей и машут рукой в ответ на попытки поговорить о неразделённой любви или ссоре с одноклассниками, дескать, какая ерунда. Соцсети становятся единственным местом, где подростка понимают, воспринимают как взрослого.

Михаил Докукин:

– В процессе своей волонтёрской работы мне удалось отговорить нескольких человек от участия в самоубийственной игре. С одной из них – Ириной из Сургута – мы до сих пор перезваниваемся и переписываемся. Её родители погибли в автокатастрофе. Отрочество девушка провела в детдоме. Поступила в колледж, живёт в общежитии. Ни любовь, ни дружба, как говорится, не сложились. Поэтому в 18 лет девушка решила, что жизнь кончена.

– Много ли волонтёров, которые пытаются удержать участников смертельной игры от последнего шага?

Михаил Докукин:

– У нас был чат, в котором участвовали около 50 волонтёров. Каждый «вытаскивал» примерно по пять человек в день. Ирине я рассказал свою личную историю о том, как перенёс тяжёлую операцию 15 лет назад. Тогда, до операции, был страх... После этого понял, что жизнь – бесценный дар. Играть с ней – преступно и глупо.

Будучи волонтёром, я разделил всех участников игры «синий кит» на три группы. В первую поместил тех, кто был твёрдо намерен дойти до конца и не реагировал ни на какие попытки поговорить. Во вторую – тех, кто слушал мои доводы, но всё равно продолжал играть. А в третью – подростков, которые попали в группы смерти случайно и которых можно было отговорить. К сожалению, самой многочисленной – примерно 60% – была первая группа. Число вменяемых собеседников составляло процентов двадцать.

– Можно ли технически оградить пользователей Интернета от подобного контента?

Дмитрий Симонов:

– У полиции нет оснований полагать, что у «групп смерти» имеется связь с деструктивными сообществами экстремистской или какой-либо другой направленности. Тем не менее Роскомнадзор в пределах своей компетенции может блокировать опасные аккаунты, руководствуясь действующим законодательством Российской Федерации. 

Наталья Базылюк:

– Заблокировать опасный контент может любой гражданин. Для этого нужно зайти на сайт Роскомнадзора и оставить там соответствующую заявку.

Александр Коваленин:

– На самом деле это не так просто. Например, сайты блокируются только по решению суда. А суд требует экспертное заключение о том, что данный контент действительно опасен. Экспертиза – дело хлопотное, дорогостоящее и, что греха таить, не всегда объективное – кто платит, тот и заказывает музыку.

«Не дай себя увести!»

– Есть ли альтернативные «синему киту» молодёжные движения?

Михаил Докукин:

– Сообщество волонтёров, которые «вытаскивают» потенциальных самоубийц, называет себя «дельфинами».

Наталья Базылюк:

– Можно сколько угодно блокировать Интернет, но мы ничего не добьёмся этим, если не сделаем так, чтобы реальная жизнь была интереснее виртуальной. В реальной жизни есть очень интересное молодёжное движение «Юнармия». Ребята и девчата играют в военную игру, направленную на воспитание патриотизма.

На мой взгляд, самое главное – чтобы ребёнок был чем-то увлечён: музыкой, рисованием, спортом. Учреждений дополнительного образования сейчас достаточно. Важно, чтобы там работали хорошие педагоги, способные не просто дать навыки, а вырастить настоящего художника, спортсмена, музыканта, который был бы по-хорошему одержим своим любимым делом.

– Почему, несмотря на то, что в газетах пишут про возрождение патриотического движения, национальной культуры и воспитание национальной идентичности, кумирами молодёжи становятся самоубийцы и фрики?

Михаил Докукин:

– Происходит замещение ценностей, и далеко не в позитивную сторону. Как-то раз я подрабатывал Дедом Морозом на детском утреннике и был очень удивлён, что самый большой интерес у детей вызвали не классические герои новогодних сказок, а аниматор, исполнявшая роль феи Винкс.

Александр Коваленин:

– Потому что Винкс – это раскрученный коммерческий бренд. Вместе с этим образом идут игрушки, канцелярия, одежда и обувь. Одновременно это – экспансия в Россию антикультуры, воспитывающей интерес не к жизни, а к смерти. Её не победить без государственного регулирования.

– Как противостоять «тихим убийцам» наших детей?

Александр Коваленин:

– Формировать культурную среду, наполненную традиционными ценностями, – чтобы у наших детей были наши сказки, наши игрушки, наши мультики.

Я нигде столь остро не испытываю наше культурное поражение, как в магазине игрушек, где на прилавках стоят Барби, Кены, черепашки-ниндзя, но нет отечественных героев – ни сказочных, ни исторических. Дети живут внутри очень агрессивной враждебной информационной среды.

А в отношениях с подростками надо действовать теми же методами, которыми действуют психологи из Интернета. Какой главный психологический мотив у подростка? «Я взрослый», «Я самостоятельный». Значит, мы должны вести контригру и говорить: «Не позволяй себя увести!», «Не давай собой манипулировать!» А главное, вовлекать подростков в социально-ответственную деятельность. Ставить им взрослые задачи – на характер, на общественную значимость. И решать вместе с ними.


источник: АиФ Новосибирск