Как-то на днях разговорилась с живущим в Германии товарищем о том, что можно было бы назвать трудностями перевода. Он сказал, что немцам никогда не объяснить, почему, например, русские вздрагивают, услышав «оптимизация образования», ведь оптимизация, по мнению немцев – это лучшее, что может быть. Охотно верю, возможно, мы бы тоже так думали, если бы она где-то по-настоящему проводилась. Ведь нам же суют в лицо вывеску «оптимизация образования/здравоохранения/скорой помощи/социальной помощи/детских домов/школ/детских садов» и т.д. и т.п., а под ее прикрытием не только ломают существующую систему, налаженную небесталанными усилиями нескольких поколений, но и нее внедряют новую, которая: а) либо не работает, либо работает не во благо б) еще и стоит дороже, чем старая. В процессе пертурбаций страдает масса людей: детей, родителей, педагогов; государство теряет средства, теряет доверие, ну а кто-то, конечно, делает гешефт.
Отшумела-отгремела кампания под лозунгом «Россия без сирот», когда интернаты, детские дома сначала были демонизированы, а потом и «оптимизированы». Теперь из учреждений, где сирота до 18-ти лет жил, воспитывался, учился, посещал кружки и спортивные секции, детдома превратились в пункты временного пребывания детей до их устройства в «семью» или на тот период, когда одна «семья» его уже вернула, а другая еще не взяла. Во время этой оголтелой кампанейщины мы протестовали, собирали подписи, писали и объясняли откуда растут «ноги» этой реформы, говорили что немыслимо разрушать хорошие детские дома семейного типа («Молодая гвардия», №39 и т.д.) ради внедрения западного опыта распихивания сирот в семьи за деньги, который на самом Западе уже исследован и имеет целый ряд отрицательных сторон. Что вы предпочтете для себя, провести свое детство в детском доме, где, по крайней мере, вам все знакомо, есть товарищи по несчастью и старшие товарищи (воспитатели, учителя, нянечки и повара, наконец), к которым можно привязаться, или каждый год до 18-ти лет менять приемные семьи (а соответственно, и школы и все остальное)?
Но куда там, оптимизация детских домов неслась на всех парах, вопреки аргументам, вопреки негативному американскому опыту фостерных семей, вопреки естественной человеческой осторожности не рубить с плеча, а сначала попробовать, и лучший опыт – применить.
В отчеты эффективности работы губернаторов включили показатель, сколько детских домов расформировано, сколько детей устроено в семьи. И детей начали передавать ускоренными темпами в семьи, за их содержание платить деньги.
И вот, пожалуйста, журналистское расследование в одном из депрессивных районов Башкирии. Поводом для расследования стало изнасилование приемной дочери. Но дело не в поводе, а в вот таких свидетельствах:
«…всем подряд детей начали раздавать. Лежат в деревне без работы, наберут приемных детей и получают за них деньги. На это живут и бухают. Это уже как заработок для многих. У меня бизнес, жилье, денег вроде на жизнь хватает, но я не рискну взять ребенка. А тут чуть ли не алкаши спокойно берут».
«Генофонд района значительно испорчен. Сказываются коррекционная школа, приют. Все эти приемные дети, не местные, а из ближайших районов Челябинской и Свердловской областей. Те сплавляют сюда детей с психическими расстройствами, здесь их семьи специально берут, потому что кроме всех выплат за них положены дополнительные 18 тыс. рублей. Потом эти дети вырастают, встречают друг друга и создают семьи. Мои слова попахивают социальным расизмом, но это реальность. Тут у психиатров столько было скандалов, когда такие семьи возьмут двоих детей, везут их на экспертизу в Уфу, одному дадут инвалидность по психиатрии, а другому нет. От этих детей уже стараются отказаться. Уровень сознания и мышления людей настолько деградировал, что нам самим страшно. Я не могу, как врач, тебе всего рассказать, но на самом деле все намного страшнее».
Иными словами, в депрессивном регионе работы нет, но есть такой доступный вид заработка – содержать детей в своей семье. За содержание инвалидов платят больше. Ну и – вот, дети превратились в товар. Не инвалид – возвращаем, это «дешевый» ребенок, на его содержании много не заработаешь. И действительно, если более благополучные, в смысле рабочих мест и уровня жизни, регионы будут передавать детей-инвалидов в депрессивные провинции, то со временем там создадутся и гетто, и что хотите.
Или вот тоже, совсем свежий случай: приемные родители, случайно убив одного из своих приемных детей, похитили другого, «на замену», чтобы продолжать получать выплаты. При этом у того, убитого мальчика, была бабушка, которой опеку над ребенком не дали.
«Под Волгоградом многодетную чету обвинили в убийстве и похищении ребёнка. На супругов заведено дело сразу по четырём статьям УК РФ
ВОЛГОГРАД, 23 мая 2017, 14:56 — REGNUM История с похищением ребёнка в Ростовской области, которая вскрыла целый ряд нарушений и других преступлений против детей, продолжается. Следователи уже допросили более полусотни свидетелей и очевидцев, назначен ряд судебных экспертиз, в том числе медицинские, генетическая и психолого-психиатрическая, передает корреспондент ИА REGNUM 23 мая.
Главные подозреваемые — супружеская чета из Чернышковского района Волгоградской области. Как сообщили в региональном управлении СКР, в настоящее время им официально предъявлено обвинение в причинении смерти приёмному сыну, оставлении в опасности, похищении несовершеннолетнего, а также мошенничестве при получении выплат.
Уголовные дела о гибели мальчика под Волгоградом и похищении трехлетнего ребёнка в Морозовске соединены в одном производстве. Следствие ведут дознаватели Волгоградской области. Дознавателям предстоит выяснить, от чего скончался ребенок, и отдавали ли его приемные родители отчёт своим действиям в момент совершения преступлений.
Также под уголовную ответственность попал и консультант отдела по образованию, опеке и попечительства администрации Чернышковского района. Её статус с подозреваемой сменился на обвиняемую. Прокуратура в ходе проверки вскрыла факт нарушения правил осуществления органами опеки и попечительства района проверки условий жизни несовершеннолетних подопечных, непринятия мер к защите их прав и законных интересов.
Как полагает следствие, консультант курировала семью формально и только на бумаге: за два года полноценную проверку условий проживания и воспитания четверых приёмных детей она проводила лишь однажды. Органами следствия ей инкриминируется преступная халатность, повлекшая наступление тяжких последствий (ч.2 ст.293 УК РФ).
Кроме того, в деятельности ГБУЗ «Чернышковская ЦРБ» установлен факт неинформирования Комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав администрации района о нарушении приемным родителем прав детей на охрану здоровья.
После трагедии областная прокуратура инициировала в регионе проверки соблюдения органами опеки и попечительства муниципальных образований требований законодательства в части контроля за условиями проживания и воспитания всех несовершеннолетних, пребывающих в замещающих семьях, соблюдения прав и законных интересов детей, в том числе, усыновленных.
Как сообщало ИА REGNUM, похищение ребёнка в городе Морозовске Ростовской области было совершено 7 мая. Поиски преступников вывели на супругов Павловых из Волгоградской области. Трёхлетний мальчик был найден и возвращён родителям живым и здоровым.
Однако выяснилось, что это не единственное преступление, на которое пошла многодетная чета. Так, оказалось, что один из пяти детей, которые воспитывались в семье (четверо — приёмные), умер при странных обстоятельствах. Как рассказала мать ребенка, осенью 2016 года приемный сын Павловых обварился кипятком. К врачу женщина обращаться не стала, впоследствии мальчик скончался. Сына женщина закопала неподалеку от дома, ничего не сообщив родственникам. Долгое время они считали мальчика пропавшим без вести.
Погибшего сына приемные родители хотели заменить похищенным ребёнком, чтобы и дальше продолжать получать выплаты». (Выделение – моё – Iz.)
И вы думаете, кто-то скажет, что: «мы ошиблись, уничтожив все детские дома, даже семейного типа, сейчас дадим задний ход…». Нет, нам скажут, что количество работников опеки, осуществляющих контроль за приемными семьями нужно увеличить, ибо существующий штат с этой работой не справляется. В итоге, платные родители продолжат свой бизнес, опека увеличит свой штат, местный бюджет будет стонать под тяжестью выплат приемным родителям, но никто и не вспомнит, что одним из аргументов реформы детских домов была оптимизация расходов. Но главное – безусловно, не это, главное, что родные семьи будут по-прежнему получать грошовые пособия, а сироты будут жить не просто в несчастливой, но в небезопасной для них обстановке.
Не хочу утверждать, что детские дома в нашей действительности были или могут быть идеальны. Разные детские дома были. Были и хорошие, были и плохие. Но система была налажена, выстояла с 90-е годы. Ее можно было исправлять, изменять, улучшать, потихоньку пробовать новые формы. Вместо этого все интернаты и детдома, без исключения, были объявлены злом. СМИ, НКО бесконечно твердили о том, что каждый ребенок достоин иметь семью. Достоин, кто же спорит, но если ребенок лишился родителей и нет желающих его усыновить, то что делать? Его, прежде всего, надо оградить от опасности, дать крышу над головой, накормить, воспитать, дать образование, а не покупать ему видимость семьи, не посылать их пачками в отдаленные депрессивные регионы, не озаботившись проверить, как им там живется.
В конце декабря прошлого года главред ИА Иван-Чай Элина Жгутова спросила на пресс-конференции Путина, почему у нас в стране действует ювенальная юстиция, несмотря на то, что президент лично обещал родителям, что ее в России не будет. Путин, удивившись, дал поручение Анне Кузнецовой, недавно назначенной уполномоченной по правам детей, проанализировать изъятие детей из семей на предмет нарушений, превышений полномочий со стороны государственных органов. Через 5 месяцев г-жа Кузнецова отчиталась: нарушений фактически нет, их единицы. Если только поднять дела, давшие повод для двух приведенных статей - то нарушений уже наберется десятки. На понедельник объявлена пресс-конференция родительских организаций, выразивших недоверие г-же Кузнецовой, которая за 5 месяцев проверки не увидела того, что видит любой читатель новостей по теме семьи и детства.
Светлана Моисеева, РВС