Вчитаться в эту хронику стоит каждому из нас.
В июне 2012 года службой опеки города Бердска (в Новосибирской области) из родной семьи был отобран Оскар Низамутдинов семи лет. Оскар жил вместе с мамой и бабушкой. Вскоре после его рождения мать перенесла тяжёлую операцию на мозге из-за опухоли. Так что бабушка оформила опекунство, хотя воспитывали ребёнка вместе. И даже не вдвоём: вся большая семья Низамутдиновых (а у Валентины Фёдоровны 9 детей) помогала растить мальчика, он был всеобщим любимцем. Тем временем мама Кристина реабилитировалась после перенесённого лечения.
Однако через 6 лет сотрудникам опеки показалось, что бабушка — плохой опекун, начались проверки и конфликты. В результате Оскара забрали в приют, оформив акт о лишении бабушки опекунских прав. При этом на то, что сына воспитывает ещё и мать, не обратили внимания. С началом учебного года мальчика перевели в интернат для учёбы в первом классе. Оскар — очень «домашний» ребёнок. Путёвка в детский сад ему в своё время не досталась, так что сейчас в интернате ему тяжело. Тем временем городская опека подала в суд на Кристину, чтобы лишить её прав растить сына и узаконить пребывание Оскара в детдоме.
Низамутдиновы в одиночку отстоять ребёнка не могут. На адвоката нет денег, в суде они «защищаются» самостоятельно и многих своих возможностей попросту не знают. Например, обжаловать решение о лишении опекунских прав в течение трёх месяцев бабушка не догадалась. Оскар уже полгода живёт без семьи, а беспомощные родные ходят на судебные заседания и в интернат к ребёнку. Горе от творящейся несправедливости разделяют их соседи по дому:
Узнали мы об этой истории из газеты «Свидетель», где 17 февраля появилась первая публикация. В следующем номере вышла статья, отражающая позицию опеки. Уже через пару дней участники новосибирского отделения «Родительского всероссийского сопротивления» встретились с бабушкой, мамой и дядей Оскара и ознакомились с материалами дела. Надеемся, что делом вскоре займётся профессиональный адвокат, а пока что покажем читателю, как именно оформлено изъятие ребёнка из семьи.
Первое, что удивило нас — это указания на то, что мама Кристина не в состоянии воспитывать сына.
Из искового заявления об ограничении родительских прав и взыскании алиментов от 29.11.2012:
«Низамутдинова К.З. по состоянию здоровья не может самостоятельно заниматься воспитанием сына, обеспечить полноценное развитие и безопасность ребенка, в связи с чем, имеются основания для ограничения родительских прав».
Кристина — приятная девушка и легко общается. Не слышит, но хорошо читает по губам и бегло говорит. Она ежедневно посещает Оскара в интернате, читает ему книги, играет в развивающие игры. Кристина показала нам опустевшую комнату сына:
Вторая странность — это сильная разница во мнении специалистов об уровне развития Оскара. Судите сами: ещё 27 июня центрально-психолого-медико-педагогическая комиссия даёт заключение № 651, в котором сказано:
«Коллегиальное заключение R 47.1 дизартрия. Социально-педагогическая запущенность. Психологическое развитие соответствует возрасту. Фонетико-фонематическое недоразвитие речи».
Через 5 месяцев пребывания Оскара в приюте и в интернате опека напишет в исковом заявлении от 29 ноября, что это
«свидетельствует о ненадлежащем исполнении обязанностей опекуном и невозможности осуществления обязанностей по воспитанию матерью мальчика».
Но в то же время 25 июня (то есть тогда же!) в заключении экспериментально-психологического исследования «Центра социальной помощи семье и детям «Юнона» сказано другое:
«В ходе наблюдения, естественного эксперимента и диагностики выявлено, что Оскар — спокойный, скромный, добрый и достаточно общительный мальчик. В период адаптации сильно волновался и просился домой, к маме. <...> ...выявлено наличие познавательно интереса, способность к заучиванию. Психические процессы развиваются в пределах возрастной нормы».
Касательно речевых нарушений указано только следующее:
«речь развита недостаточно, пассивный и активный словарь сформирован на среднем уровне».
Как видим, заключения экспертов существенно расходятся друг с другом. При этом суд отказался принимать во внимание заключение специалиста Службы сопровождения замещающих семей, которая работает с семьей с 2009 года:
«... опекаемый ребенок проживает в нормальных условиях, состояние жилья удовлетворительное. У ребенка достаточно игрушек, детских книг; одежда в хорошем состоянии, соответствует сезону и возрасту ребенка. Продукты питания для ребенка всегда имелись в достаточно количестве и ассортименте. Мальчик здоров, физически развит хорошо, активный, любознательный, сообразительный <...> Ребёнок окружен заботой и любовью близких людей».
Из этого же документа известно, что у мальчика «наблюдалась дислалия» (дефекты речи), но при этом:
«опекун, имея большой опыт воспитания собственных детей, занималась с ребенком самостоятельно, в результате чего дефекты речи были частично преодолены». «В ноябре 2011 года Оскар был устроен в детский центр развития „Пчелёнок“, где успешно занимался и общался с детьми близкого возраста. Кроме того, ребенок посещал занятия английского языка с марта 2012 года. Сейчас мальчик не испытывает особых трудностей в общении с детьми и взрослыми <...> Таким образом, в ходе работы с семьей наблюдалась положительная динамика в обеспечении гармоничного развития ребенка. Данная семья не является асоциальной. Опекун старается выполнять рекомендации специалистов и готова в дальнейшем делать для успешного воспитания ребенка всё возможное. Считаю, что ребенок должен воспитываться в семье среди родных и близких ему людей».
Итак, специалист, сопровождающий семью 3 года, говорит о выполнении бабушкой рекомендаций, тогда как в материалах дела говорится: «все предупреждения и рекомендации опекуном игнорировались».
Но самая странная (и страшная!) часть дела — это само постановление администрации города Бердска об отстранении бабушки от опекунских обязанностей. Вот что написано в этом документе:
«...санитарное состояние жилого помещения неудовлетворительное. Опекун бездействует в вопросах защиты прав и интересов подопечного, не следует рекомендациям органа опеки и попечительства в этом вопросе: Низамутдинов Оскар не посещает учреждения дошкольного образования, опекун не обеспечивает подготовку ребенка к школе, прохождение подопечным ежегодного медицинского осмотра. На длительное время несовершеннолетний остается без законного представителя под присмотром матери-инвалида».
По словам бабушки, место в детском саду им дали, когда Оскару было уже 6 лет. Именно поэтому родные записали мальчика в центр раннего развития и к репетитору. Полный медицинский осмотр мальчик прошёл в современной клинике в Москве, где живёт одна из дочерей Валентины Фёдоровны. Квартира у семьи в старом доме, в ней хозяева своими силами делают ремонт, однако везде чисто, а стройматериалы аккуратно убраны.
Некоторые детали в актах контрольного обследования опеки вызывают оторопь:
Из акта контрольного обследования условий проживания и воспитания несовершеннолетнего от 8.04.2009:
«На момент обследования все находились дома, но по непонятным причинам все спали, несмотря на то, что время обследования пришлось на 11 часов 15 минут <...> На полу в кухне лежали два больших топора, якобы приготовленные для дачи, а также стоял большой газовый баллон. <...> В ванной комнате нет средств гигиены и полотенец, ванная грязная. У Оскара не оборудовано место для игр и сна».
Из акта контрольного обследования условий проживания подопечного от 2.11.2010:
«Помещение захламлено, загромождено различными вещами, что объясняется Низамутдинотовой В.Ф. переездом с дачи. <...> Присутствует стойкий запах табака. Мальчик с мамой находился в соседней комнате, мама была занята мобильным телефоном, ребенок забился в угол, рассматривал прописи. Ребенок неухоженный, ноги грязные. На контакт идет неохотно. <...> В квартире живет большая собака. <...> Условия проживания антисанитарные, не соответствующие для проживания и развития подопечного ребенка».
Активисты РВС видели в комнате Оскара отдельную кровать, стол и много игрушек (даже сейчас, когда большую часть унесли в интернат). Никаких посторонних запахов не заметили. Собака действительно большая, но росла с Оскаром со щенячьего возраста и, по словам хозяйки, души не чает в мальчике. Особенно странно то, что во всех документах в вину бабушке ставится проживание ребёнка на даче. Хотя, казалось бы, что может быть лучше для ребёнка, чем свежий воздух, овощи и ягоды, родная природа?
Из акта обследования условий проживания и воспитания подопечного от 8 июня 2012:
«...разваливающийся дом, комната захламленная, мест для сна, хранения продуктов не имеется, минимальных удобств не предусмотрено, антисанитарные условия».
По словам Валентины Федоровны, представители опеки осмотрели и сфотографировали только сени, в спальню даже не проходили. О том, как живут Низамутдиновы на даче, рассказала нам соседка — Галина Николаевна Иванова — она живёт в том же доме и дачные участки у них тоже рядом:
Из того же акта:
«Специалистами сфотографированы условия жизни на даче, чему Низамутдинова препятствовала, грубо выражалась, травила на специалистов цепную собаку, пыталась снять с собаки ошейник».
Бабушка не отрицает, что опеке она нагрубила. Но почему она это сделала? Вот что рассказывает Валентина Фёдоровна:
После этого ребёнка сразу забрали:
«Учитывая вышеизложенное, то, что ребенок находится без законного представителя, ненадлежащие условия проживания и содержания ребенка, было принято решение поместить ребенка в отделение приюта МБУ ЦСПСиД „Юнона“ с целью решения вопроса дальнейшего жизнеустройства несовершеннолетнего».
По словам Кристины, Оскара буквально выкрали из дома, воспользовавшись её глухотой. Сейчас идёт суд над Кристиной об ограничении родительских прав и взыскании алиментов. Судом ей назначена судебная психолого-психиатрическая экспертиза:
«На разрешение экспертов поставить следующие вопросы:
1) Может ли Низмутдинова Кристина Зиевна в силу состояния здоровья в полном объеме самостоятельно исполнять обязанности по воспитанию, содержанию и развитию сына?
2) Какими индивидуально-психлогическими особенностями характеризуется личность Низамутдиновой К.З.?
3) В какой мере особенности личности Низамутдиновой К.З., ее характера, эмоционально волевой, мотивационной сферы могут оказать положительное либо отрицательное влияние на ненадлежащее исполнение ею обязанностей в отношении ребенка, на его психику, общее развитие, нравственное воспитание?»
Вот как комментирует эти вопросы юрист из РВС:
«Вопросы в данной формулировке существенным образом осложнят дело. На 1-й вопрос очевиден ответ, что мать не может в полном объеме самостоятельно исполнять обязанности по воспитанию, содержанию и развитию ребенка. При инвалидности ПОЛНЫЙ САМОСТОЯТЕЛЬНЫЙ объем просто невозможен. Но это не значит, что данный факт решающим образом повлияет на полноценное развитие сына. 2-й вопрос вообще не относится к делу и лишь предоставляет полную свободу эксперту давать характеристики особенностям личности матери. 3-й — можно отнести к делу, но анализируется только одна сторона вопроса (как мать может повлиять на воспитание — положительно или отрицательно). При этом не предусмотрена оценка того, лучше или хуже будет ребёнку с матерью.
Все три вопроса составлены так, что ответы на них скорее всего сыграют не в пользу ответчика. Остается надеяться на адекватность эксперта. Возможно, он не будет подходить исключительно формально и посмотрит на дело шире: судьба матери и ребёнка, а не сухое «да — нет».
В заключение — некоторые выводы. Как видим, травля семьи почти завершена. С лета прошло полгода, помощь не оказана вовремя. Оскару уже принесён огромный вред: по словам бабушки, он сильно изменился, стал нервным, скованным, начал грубить, часто болеет. У небогатой и простой семьи Низамутдиновых нет компьютера, чтобы вести в интернете бесконечные споры на тему «мнимой опасности ювенальных технологий». Они ничего не знали о «Сути времени», о «Родительском всероссийском сопротивлении» и оказались беззащитны перед произволом чиновников: ведь не может в России любая семья заучивать методы и способы защиты своего ребёнка от опеки! Людям трудно по одиночке самостоятельно защищаться от ползучей «ювенальщины»: требуется правовая осведомлённость, привлечение СМИ и общественного внимания, реальная помощь семье. Это — именно те направления, в которых мы должны помочь и будем помогать людям. Столкнувшись с трагедией Оскара, мы поняли окончательно: РВС как активная низовая общественная структура, — необходима российскому народу.