Без паники и благодушества (о третьей Стратегии СЕ по правам детей)

1. Паника2. Стратегия СЕ3. Благодушество4. Реальная опасность5. Фокус внимания

1. Паника

В марте—апреле в родительской среде много взволнованно писали о новой «Стратегии Совета Европы по правам детей». В том числе и так, что нужно «всё бросить» ради остановки этой напасти. Где-то даже собирали подписи под петицией Лаврову с требованием отказаться от применения Стратегии. Затем…

«Оказалось, что подписи на имя Сергея Викторовича собирались зря, ибо стало известно, что возглавлять российскую делегацию… 5—6 апреля будет не глава МИДа Сергей Лавров, а министр образования Дмитрий Ливанов, сообщает РИА Катюша со ссылкой на источник в администрации президента РФ».

То есть сами убедились, что «завели» людей, не разобравшись. Но так и не поняли, что на самом деле 5—6 апреля Стратегию не подписывали, а торжественно запускали — подписание уже состоялось 2 марта на 1246-й встрече заместителей министров ЕС. Так что в этом сборе подписей сразу не было смысла.

Поставить подножку родительскому движению очень просто — надо от его имени распространить неправду, дав противнику повод для обвинения во лжи или кликушестве. К тому же, неточное знание самому родительскому движению мешает правильно определять приоритеты работы.

В петиции указывалось:

В случае имплементации Стратегии нас ожидает принятие следующих тенденций и установок:

1) Семья — основной источник насилия для детей (п.19 Стратегии СЕ).

2) Ребенок такой же субъект права как взрослый (п. 11).

3) Рост изъятий детей из семей по причине бедности (п. 12, 13)…

Это всё — подмена написанного своими фантазиями и интерпретациями. На самом деле в указанных пунктах Стратегии написано совсем другое.

1) В п.19: «Насилие, которое испытывают и наблюдают дети, бывает в семейной среде» — что, согласитесь, бесспорно.

2) В п.11 — что дети должны рассматриваться как «истинные субъекты прав»«полные носители прав». Но дети у нас и сейчас носители прав, просто их права представляют и защищают родители. Юристы понимают: правосубъектность не то, что дееспособность.

3) В п.12 и 13 — что бедность для детей «создаёт факторы риска насилия или пренебрежения». Но разве бедность не разрушительный фактор для семьи? А из «права всех детей на необходимый уровень жизни» (п. 26) может следовать не только лозунг изъятия детей у бедных, но и лозунг социальной помощи (о чём тоже идёт речь в документах, на которые ссылается Стратегия).

Можно, много зная, быть «проницательным читателем» и видеть в тексте Стратегии стремление безумной Европы к постчеловечеству (с чем я готов согласиться). Но бессмысленно, ссылаясь на одну свою проницательность, в лоб атаковать достаточно общие формулировки, на которых можно строить и нормальные, а не только «европейские» выводы — ведь это и будет с удовольствием названо кликушеством.

2. Стратегия СЕ

Я ни в коем случае не хочу сказать, что Стратегия безобидна, что её подписание нужно выбросить из головы. В ней много формулировок, действительно совсем неприемлемых для России. Европа фактически потеряла свою культурную традицию, задыхается в надуманных жизненных постулатах.

— Европа уже такова, что её Стратегия не может не упоминать о дискриминации по сексуальной ориентации и гендерной идентичности, о «стереотипах сексизма». Она даже обещает исследовать (стратегическое ли это дело?), не обижают ли в школах детей из ЛГБТ-семей.

— Стратегия требует соблюдения Лансаротской конвенции (2007) с её (ст. 6) секспросветом и «Конвенции об усыновлении детей» (2008).

— В ней написано что-то невнятное про «наилучшие права ребёнка» в связи с новыми биотехнологиями, о внедрении медиации, об «участии» детей во всём (уж не в Совете Европы ли?).

— В ней проявлено странное легкомыслие в отношении цифрового пространства — признаётся, что оно чревато опасностями для детей, но разработать безопасный доступ только обещают, а «права ребенка на доступ к информации, свободу выражения мнения и участие в цифровой среде» — уже собираются защищать!

И ещё Стратегия много что собирается «продолжить продвигать». А именно:

а) Социальную хартию.

б) «Позитивное воспитание».

в) «…эффективное устранение телесных наказаний… в том числе и дома… Государствам-членам будет оказана поддержка в проведении правовой реформы, направленной на достижение полного запрета…».

Что значит полный запрет, мы знаем: за шлепок — в суд и под лишение прав. А вот интересно, что значит «будет оказана поддержка»? Кому именно? Получатель такой поддержки, по сути, становится иностранным агентом. Однако только по сути: для признания агентом, увы, семейная политика (как и культурная, образовательная…) политикой не считается. Да и поддержка бывает не только деньгами.

г) Уже одно то, что Стратегия намерена «продвигать осуществление своих стандартов по семейному законодательству» — неприятно. Может быть, для того, кто мечтает, что его страна «це Европа», это нормально. Но не русскому народу учиться у Европы строить семьи и воспитывать детей!

Стратегия опирается на множество европейских документов — конвенций, рекомендаций, других стратегий, в том числе даже ещё не рассмотренных, так же принимаемых от имени Комитета министров СЕ на уровне зам.министров. То есть в целом это как бы декларациякакого-то неизвестного Стратега, который по своим странным меркам строит основы союзного законодательства для объединённой Европы. Вопрос — а зачем России в этом вообще участвовать, если она не собирается в Евросоюз? — возникает совершенно естественно.

3. Легкомысленное благодушество

На это нам могут заметить: ну и что?

Детей из однополых семей у нас нет. Лансаротскую конвенцию Россия ратифицировала ещё 2013 году — кричать «караул» уже поздно. Социальную Хартию — в 2009 году, при этом единороссы В. Володин и А. Исаев лично пообещали Патриарху не допустить в России опасных её трактовок. Конвенцию об усыновлении сама Европа не торопится ратифицировать: 10 стран за 7,5 лет — это несерьёзно. Да и кто говорит про эту конвенцию?

Далее. Это уже третья «детская» Стратегия. Что в ней плохого, то вовсе не ново. Все её постулаты («дружественное к детям правосудие», «участие» детей, «искоренение насилия», «продвижение позитивного родительства»…) уже были и в Стокгольмской (2009–2011), и в Монакской (2012–1015) стратегиях. Кроме разве что правил поведения в цифровом мире.

То есть, в самом деле — это не то, что вот была здоровая Европа, и вдруг в 2016 году заболела. Это тот же диагноз, переписанный в новый больничный. Просто одна четырёхлетка кончилась, надо было что-то такое же написать на следующую… шестилетку. Всё это — одна стратегия, начертанная ещё в 2006 году.

И, главное, стратегия — это не закон прямого действия. Как написано в её п.8,

«Деятельность Совета Европы в качестве межправительственной организации опосредована правительствами государств-членов, которые регулируют реализацию Стратегии вместе с другими заинтересованными лицами, такими как гражданское общество и уполномоченные по правам ребенка».

А наши правительство, НКО и уполномоченные должны действовать на основании закона. И, значит, наше внутреннее дело — защитить страну от неприемлемых положений и трактовок Стратегии.

Но вот с этим и связаны по-настоящему больные вопросы, с учётом которых такое благодушество является легкомысленным.

4. Реальная опасность

Беда в том, что наша внутренняя семейная политика строится отнюдь не через законодательство. Вообще не через демократические механизмы. А через людей и структуры, которые рады всё делать через Европу, и вообще через Запад. И для которых всё, что прозвучало оттуда — сигнал к прямому действию.

Европейская ориентация в ходе думских выборов не приносит значимого процента голосов. Зато в элите она имеет сильнейшие позиции. И в семейной политике эта, для нашей страны совсем не традиционная ориентация доминирует. То, что пугает в III Стратегии СЕ, уже полным ходом реализуется в России. Тезисы Стратегии давно переписаны в «Национальную стратегию действий в интересах детей в 2012—2017 гг.», которая национальная ровно в том смысле, что является «имплементацией» европейской.

Секретарь Координационного совета по её реализации З. Ф. Драгункина, выступая на Парламентских слушаниях, посвящённых возможности опоры на традиционные ценности в семейном законодательстве, с одинаковым энтузиазмом цитировала слова патриарха о традиционных ценностях и ровно противоположную по смыслу повестку очередного Совета Европы.

Такие «европейцы» создают ориентированные на чужие лозунги структуры, работающие непосредственно с исполнительной властью. Так, Фонд поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации (учредитель — Минтруда) уже третий год распространяет «Меры по реализации рекомендаций Комитета министров Совета Европы о политике поддержки позитивного родительства» (оно же «ответственное родительство», оно же «позитивное воспитание»). В регионах, охваченных «заботой» этого и других фондов, для оправдания вмешательства в семью уже введено в нормативно-правовую базу и в методички по-европейски широкое понятие «жестокого обращения». Вразрез с федеральным законодательством и Конституцией! Прокуратуры не замечают этого беззакония и сами настаивают на уголовных делах за лёгкие телесные наказания. Те, которые, как мы знаем, считает преступлением только 5% народа.

Такая политика не обсуждается — она проводится! Серьёзные деньги из бюджета передаются не регионам и ведомствам, а этому Фонду (в 2015 г. 855 млн руб.), и уже он заказывает и внедряет в регионы разработки, соблазняя трещащие бюджеты.

5. Внимание — внутрь

Так что крики «не надо принимать Стратегию СЕ» на несколько лет опоздали. Она принята и действует. И для тех, кто хочет с ней бороться, актуальная мишень № 1 — Нац.стратегия. Добьёмся остановки Нац.стратегии — каждой из её безумных идей или сразу целиком — III Стратегия Совета Европы станет неактуальной.

Потому что борьба с ней — это борьба, прежде всего, идеологическая. Борьба с каждой отдельной евроглупостью (и не только евро-, но и «мировой» глупостью) — от «детствосбережения» (раздел I) до «участия детей» (раздел VII). Борьба на каждом этаже, на котором принимаются решения. Борьба с каждым «европейцем» (и с любым вообще «прогрессором») в элите, в том числе Минтруде, Минобразе, Правительстве, любом региональном или муниципальном органе. Причём, чаще не против него, а за него — ибо идеологическая борьба всегда, в конечном счёте, борьба за человека.

А названный Фонд — тактическая мишень № 2, и тоже в первую очередь не как носитель вредного содержания (это не единственная такая структура), а как механизм решения вопросов семейной политики.

Потому что в семейной политике как в никакой другой сфере недопустимо, чтобы не только отдельное НКО, но и исполнительная власть принимала стратегические решения. Даже законодательной власти народ в таких вопросах не очень-то доверяет. Как показал массовый опрос общественного мнения АКСИО-4, приемлемым способом решения вопросов семейной политики 2/3 населения считает «только референдум». А в случае резких изменений — 7/8 населения!

И мы должны быть готовы организовать такой референдум.

Журнальный вариант статьи из № 174 газеты «Суть времени»

P. S. Вчера пришёл ответ из МИД РФ на частное обращение. Оказывается, на заседании Комитета Совета Министров, в котором одобрялся документ, Россия оставила за собой «право принимать решение об участии в реализации тех направлений документа и в тех конкретных форумах, которые отвечают национальным интересам Российской Федерации».

Несомненно, если бы МИД РФ сразу опубликовал текст сделанного заявления на своём сайте, волнений в обшестве было бы меньше.

 

 

Александр Коваленин, РВС