Как обычно, 1 сентября учебный год в России начался не только в общеобразовательных школах, но и в музыкальных. Однако далеко не многие знают, какие нововведения могли ждать учителей музыки и детей, получающих дополнительное музыкальное образование.
Уже более десяти лет в России распространяется компьютерная программа «Soft Mozart» («Софт Моцарт») для ускоренного обучения игре на фортепиано, созданная в начале 2000-х проживающими в США преподавателем музыки Еленой Хайнер и программистом Валерием Кухтиевым. По словам Елены Хайнер, следуя ее методу можно гарантированно научить играть на фортепиано любого человека с двух лет до глубокой старости. А вот другие методики, по ее мнению, не работают: «Мне совершенно ясно: традиционное музыкальное образование верит в ложные цели, идет в разрез с фундаментальными законами восприятия, психологии, игнорирует пути формирования и закрепления навыков», — считает Хайнер.
Как оказалось, летом этого года настал момент, когда изобретению русских американцев должны были дать «зеленый свет» на федеральном уровне и открыть дорогу во все бюджетные музыкальные образовательные учреждения России: «В Белый дом Юрий Розум (известный пианист, народный артист России — прим. ИА Красная Весна) приносит программу „Soft Mozart“. Сенатор распечатывает книгу, кладет на стол Голодец. Голодец отправляет [книгу] в Министерство культуры», — рассказывает Хайнер подробности продвижения своей программы в России на своем канале в Youtube.
Однако для Хайнер стало сюрпризом, что в Минкульте другие планы на этот счет: «А ей (Ольге Голодец — прим. ИА Красная Весна) говорят: нет, у нас своя программа есть». «Они калечат и будут продолжать калечить наших детей», — сокрушается Хайнер.
Она также упоминает и других известных персон, на которых возлагалась миссия по продвижению ее программы в России: «Писались письма достаточно грамотным профессиональным людям с именами, с большими именами. Денис Мацуев, например. Он же, когда я рассказала ему об этой программе, он сказал: „Да ничего, конечно, так и должно быть“. Но он ничего не делает для этого! Гергиев ничего не делает для этого! Министерство культуры России ничего не делает для этого! Они больны аутизмом. Вот их надо куда-то направить», — считает Хайнер.
Однако Елена Хайнер не унывает и обещает впредь действовать агрессивнее, чтобы российские дети наконец-то начали учиться по ее методике: «Мы привыкли, что музыковеды, пианисты, учителя музыки они такие немножко чопорные <…> больше расшаркиваться, раскланиваться и быть вежливой я не буду, потому что 18 лет мы расшаркивались, мы говорили, доказывали, что мы не верблюды, а Васька слушает да кушает!».
Что же за уникальную методику якобы прячут от наших детей? Поговорим о ней. Для этого мы приобрели саму программу, прочли прилагаемую к ней литературу и опробовали методику на себе. В почтовой рассылке Хайнер нескромно сообщает, что мы стали клиентами «единственной в мире школы, которая гарантирует результат в обучении музыки». В том же письме говорится, что «сегодня в науке этот проект произвел впечатление взорвавшейся бомбы». Но нам нигде не удалось найти высказываний крупных ученых о данном проекте и почему-то, даже на сайте самого проекта, мы нашли лишь два рекомендательных письма: от народного артиста России Юрия Розума и преподавателя консерватории в Мадриде Виктории Месегуэр.
Но продолжим рассказ об учебном процессе. Для начала обучения необходимо обзавестись синтезатором и компьютером. На компьютере необходимо запустить программу, напоминающую компьютерную игру. Выполняя игровые задания, ребенок обучается игре на синтезаторе. Кстати, похожим методом один мой знакомый научил ребенка читать, «подсадив» его на компьютерную игру, где нужно было постоянно читать игровые задания. Отмечу только, что теперь никто не знает, каким способом оттащить ребенка от компьютера и посадить за книгу.
В целом в самой программе ничего плохого мы не увидели. По сути это обычный тренажер для чтения нот. Но авторы программы считают иначе. По их мнению, «Софт Моцарт» — ключ к спасению музыкального образования, которое находится в упадке и продолжает деградировать.
Музыкальное образование в России действительно деградирует, об этом постоянно говорят многие эксперты. В СССР была с нуля выстроена система музыкальных школ, училищ и консерваторий. Основы музыкального образования также давались в обычных школах. Однако вместе с развалом СССР стремительно разрушалась и система музыкального образования из-за скудного финансирования и наплевательского отношения государства. Выдающиеся преподаватели уезжали за рубеж. Некоторые в поисках достойного заработка ушли из профессии. С начала «тучных» 2000-х большинство преподавателей стали зарабатывать на жизнь частными уроками. Всё это и привело к деградации очень уважаемой во всем мире советской пианистической школы.
Вместо того, чтобы вернуть талантливых педагогов в музыкальные школы, предлагается радикально решить проблему упадка музыкального образования, возложив большую часть преподавательской работы на компьютер: «Только учитель способен думать, что его умные речи и нотации полезнее для учебы, чем конкретная игра, читка и пение! Компьютер такой наивности не допустит никогда», — пишет Елена Хайнер в своей книге.
По ее мнению, учитель нужен только для того, чтобы наметить стратегию, выбрать репертуар, помочь с нюансами звукоизвлечения (штрихи, характер музыки и т. д.). Остальному ребенка может научить компьютер. Фактически речь идет о низведении функций педагога к периодическим консультациям учащихся, которые можно проводить и через интернет.
Отметим, что Юрий Розум и Виктория Месегуэр ни о чем подобном в своих рекомендательных письмах к программе Хайнер не писали. По их единодушному мнению, программа может служить дополнительным элементом к традиционному обучению, но не заменяет его.
Возможно, компьютерная программа способна научить ребенка каким-то навыкам, но каким образом будет формироваться творческая личность? Приведу по этому поводу рассуждения художника Михайлова из романа Л. Н. Толстого «Анна Каренина»: «Он часто слышал это слово „техника“ и решительно не понимал, что такое под этим разумели. Он знал, что под этим словом разумели механическую способность писать и рисовать, совершенно независимую от содержания. Часто он замечал, как и в настоящей похвале, что технику противополагали внутреннему достоинству, как будто можно было написать хорошо то, что было дурно. <…>, но искусства писать, техники тут никакой не было. Если бы малому ребенку или его кухарке также открылось то, что он видел, то и она сумела бы вылущить то, что она видит. А самый опытный и искусный живописец-техник одною механическою способностью не мог бы написать ничего, если бы ему не открылись прежде границы содержания». Так кто же будет открывать детям эти границы содержания, если с двух лет проводником в мир музыки для них станет компьютер?
Максим Ефимов
