«Медный бунт». Шкатулка. Буторин Д.Н., 1935 г.
В других докладах нашей конференции «Цифровая война с образованием» уже затрагивалась тема опасности внедрения дистанционного образования для России и мира в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Могу только присоединиться к тому, что сказано: разрушение складывавшейся столетиями системы образования, социальная сегрегация, десоциализация и примитивизация – это ждёт наших детей по «форсайтам» Юнеско и местных «прогрессоров» из АСИ и Минобра. Они этого не скрывают.
Но ирония ситуации в том, что даже до среднесрочной перспективы государство российское может не дожить. И есть основания утверждать, что форсированное внедрение «дистанта» под предлогом «второй волны» коронавируса может сыграть главную роль в его обрушении.
Наше общество уже пережило карантин и «дистант» весной. Родители потеряли здоровье, нервы, а кто и работу, дети отупели, учителя озверели... И не успели образовательные учреждения пару месяцев поработать относительно нормально, как их снова переводят на «дистант».
По всей видимости, теперь «дистант» хотят вводить всерьез и надолго. Под это верстаются законы, выделяется финансирование, соответствующим образом меняется лексика сенаторов и президентских советников.
При этом ненависть к «дистанту» огромна – по всем опросам, к нему негативно относится подавляющее большинство граждан России и чуть не абсолютное большинство непосредственно учителей, учеников и родителей.
Кто-то скажет: «Ну и что? К пенсионной реформе тоже негативно относилось большинство граждан. Ничего, рассосалось...»
Во-первых, не рассосалось. Протесты были крупными, рейтинги обрушились, доверие к власти утеряно непоправимо. Кстати, эта утрата доверия – залог неприятия населением всех «анти-ковидных» мер властей, даже относительно адекватных.
Во-вторых, пенсионная реформа оскорбила 90% жителей страны, но непосредственно затронула только относительно небольшое число «предпенсионеров»... Скольких жителей России непосредственно касается закрытие образовательных учреждений на карантин и внедрение дистанционного образования? Давайте посчитаем.
По информации Росстата на 2019 год в России:
– 6,345 млн детей в детских садах, в 35,7 тыс. дошкольных образовательных трудятся 677 тыс. педагогов;
– 16,566 млн детей получают общее образование, в 41,3 тыс. школ трудится 1,083 млн учителей;
– 3,120 млн учащихся получают среднее профессиональное образование, 2,6 тыс. учреждений, 164 тыс. преподавателей и мастеров производственного обучения;
– 4,068 млн студентов учатся в 740 вузах, трудятся в них 227 тыс. преподавателей;
– наконец, учреждения детского дополнительного образования.
Детей мы уже «посчитали», но это ещё как минимум 250 тыс. педагогов.
Таким образом, карантин и «дистант» непосредственно касаются более чем 30 млн учащихся и 2,4 млн преподавателей. К этому стоит прибавить как минимум по одному родителю дошкольников (6,345 млн) и школьников младших классов (6,86 млн), которые оказались вынуждены сидеть дома с детьми – это ещё 13,2 млн человек.
То есть, это непосредственно затрагивает интересы 45,6 млн человек. Треть населения страны имеет фикцию вместо образования (учащиеся и преподаватели) и «бесплатный рабочий день» (родители). А преподаватели ещё и оказываются под угрозой тотального увольнения.
Это огромный протестный потенциал, невиданный! Даже если брать его отдельно от всех остальных категорий, пострадавших от «ковидных» ограничений – малого и среднего бизнеса, новых безработных, пенсионеров, трудовых мигрантов, верующих, оставшихся без религиозных праздников...
Знающие люди могут возразить, что протестный потенциал сам по себе не превращается в протестное действие. А с теми, кто «превращает», наше государство до сих пор как-то справлялось.
Но, во-первых, при определенном количественном потенциале протест прекращает носить характер скрытого недовольства даже при минимальных воздействиях. Аттрактором может стать самая никчемная и малокомпетентная группа. Дальше включается стихия и находятся те, кто умеет с ней работать.
Во-вторых, по той же чисто количественной причине это общественное недовольство нельзя «спустить в свисток» или «оседлать» при помощи подконтрольных групп и фигур. «Зубатовщина» закончится «гапоновщиной».
В-третьих, в данном конкретном случае это не просто отдельно взятые 45 млн человек, а уже полуорганизованная система. Слабоорганизованная, слабо связанная, не нацеленная на протестные действия. Но при определенных условиях способная к самоорганизации.
Легкие на подъем студенты и школьники + озверевшие от сидения в четырех стенах с детьми мамочки + особо нетолерантные к «интернет-обучению» группы (вспомним историю с отцом Сергием) = протестный актив.
Учителя, завучи, вузовские преподаватели. Когда их начнут увольнять за ненадобностью, поверьте, они перестанут быть «белыми и пушистыми», сразу вспомнят всё, что умеют. А они просто благодаря специфике своей работы обладают социальными связями, навыками коммуникации, умеют выступать на публике и проводить мероприятия. Это организаторы.
Наконец, средства коммуникации. Проклятый интернет, в который всех хотят загнать, государством контролируется плохо. Особенно – соцсети и мессенджеры. В 2020 году все дети, родители, учителя ими пользуются. Все классы и даже детсадовские группы имеют свои чаты. И общение в них не прекращается из-за того, что школу отправили на карантин. Скорее наоборот.
Теперь представьте, что к этой системе подключаются НКО-иноагенты, которых «душат» только на словах, профессиональные протестные группы, провокаторы, политические партии...
«Стоп! – скажет понимающий собеседник, – любой протест можно вовремя подавить. И даже не вовремя. В крайнем случае, государство имеет возможность прибегнуть к крайним мерам».
Знаете, для начала не хотелось бы ни крайних случаев, ни крайних мер. Тем более там, где этого можно избежать. Но даже если... В общем, давайте представим гипотетическую ситуацию.
В центре крупного города собрался митинг против карантинов в школах и дистанционного образования. Школьники, учительницы, мамочки с детьми, профессора с портфелями, батюшки с крестами, девочки-студентки... Ну и, как водится, внутри толпы молодые люди, настроенные на погром.
Вся эта толпа движется к административному зданию. С явным намерением туда войти. Господин главный градоначальник не хочет встречаться с народом, поэтому отдаёт приказ толпу разогнать... А кто должен выполнить приказ?
Приказ должен выполнить молодой росгвардеец, у которого в этой толпе – сестра с ребенком, или бывшая учительница, или любимая девушка-студентка. Он сможет? Он ведь не робот, не янычар, не иностранный наёмник.
Он может стоять и терпеть. Он может «мягко» задерживать. Он не может задействовать спецсредства, жестко винтить, а тем более стрелять... А если он сможет, то что будет на улице уже на следующий день?
А главное – оно того стоило? Кому сдался этот «дистант», кроме горстки коррупционеров и зарубежных «прогрессоров», что из-за него нужно ломать судьбы людей, государственную систему, будущее страны?
Русский народ, смиренный и державный, в прошлом веке дважды уничтожил своё государство. Не надо надеяться, что «все рассосется» и «пипл схавает». Ещё два-три шага по пути карантина и дистанта – полетим все вместе вверх тормашками.
Артем Брусницын, РВС
11 октября 2020 г., Межрегиональная конференция «Цифровая война с образованием»