Протоиерей Димитрий Смирнов, председатель Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства: «Актуальные вопросы защиты детства и семьи», на Круглом столе в Общественной палате РФ на тему: «Защита права новорожденного ребенка на жизнь и охрану здоровья: проблемы, задачи и опыт их решения».
Стенограмма выступления
Председатель
Слово предоставляется протоиерею Дмитрию Смирнову, председателю патриаршей комиссии по вопросу семьи, защиты материнства и детства.
Смирнов Дмитрий
Спасибо, Павел Алексеевич. Вопрос об использовании и пропаганде детских ящиков должен быть рассмотрен с двух сторон.
Первое. Какое влияние может оказать введение и использование этих ящиков на наше российское общество, на молодое поколение родителей. Прежде всего — матерей, почему-либо тяготящихся появлению у них ребенка.
И второе. Имеет ли система введения этих ящиков смысл для спасения жизни детей.
Первый вопрос имеет очевидный ответ. Ящики помогают снять остатки стыда за отказ от ребенка и приблизить такой отказ к норме. Именно для этого они и придуманы.
Мы знаем, что стыд за совершение аборта — он не существует в нашем обществе. Охотно, даже народные артистки, по телевизору это обсуждают. Ну что-то такое как пошла вырвала зуб. Это вообще очень сильно влияет даже на демографическую ситуацию. Это просто для примера.
Тайно подбросить своего ребенка может желать женщина, которой стыдно перед людьми за свое поведение. Ну про <нрзб> я естественно молчу.
Помочь ей это сделать — значит помочь ей перешагнуть перешагнуть это препятствие, помочь ей сделать то, что стыдно.
Например, вору можно помочь безопасно воровать, чтобы точно никто не узнал.
Какое же воздействие это окажет на общество? Может быть воров станет после этого меньше? Скорее наоборот. Тех, кто создает более удобные условия для воровства, обычно называют пособниками.
Несмотря на это упрощение проблемы в проведенном рассуждении все же кажется — оно помогает оценить введение ящиков с точки зрения влияния этой меры на состояние нравственности нашего народа. Если, конечно, это состояние нас в какой-то степени интересует.
Второй вопрос — относительно жизни детей, подброшенных в ящики, обсуждается строго научным методом, использующим статистические обследования.
К сожалению, все это обсуждение построено на превентивном заблуждении: для статистического исследования вопроса необходимо иметь большое число случаев, которых просто нет. Вся приводимая «статистика» в кавычках убедительно показывает, что ровно никаких выводов на рассматриваемую тему сделать т.о. пока невозможно. Все цифры находятся в диапазоне статистической ошибки. И поэтому ни о чем не говорят.
Следовательно, кроме соображений, исходящих из нравственной оценки предлагаемого метода борьбы за жизнь нежеланных детей, пока у нас нет другого подхода к решению проблемы.
Сегодня в России отказ от своего ребенка считается аморальным, неприемлемым. Государство поддерживает различные инициативы по формированию и сохранению семейных ценностей в нашем народе. В частности, профилактика отказа от новорожденных, рекомендованных к внедрению Министерством здравоохранения позволяет предотвратить до 50% таких отказов.
В то же время, у нас ребенка можно оставить в роддоме. Это не наказуемо. Составляется акт об оставлении ребенка. Потом он передается в опеку и на усыновление.
Есть множество благотворительных организаций, которые могут помочь, телефоны доверия, и т. д. Т.е. уже работает некая система, достаточно эффективная. Если она имеет недостатки, то только потому, что центров кризисной беременности около 100. А нужно порядка 200 в каждом крупном городе.
Законодательство Российской Федерации так же противоречит практике использования ящиков для детей, т. к. нацелено на защиту прав новорожденного. На сегодняшний день нормальных юридических процедур для обслуживания систем ящиков не существует ни в России, ни в других странах. Это везде полу-серая зона. Реклама идеи ящиков для детей беби-боксов является провокацией и скрытой пропагандой отказа от новорожденного как вполне приемлемого явления.
Такая пропаганда будет содействовать развращению общества и деградации семьи.
Аргументация в пользу системы ящиков для детей не выдерживает критики.
Ну и потом из тех материалов в раздатке.
Комитет ООН по правам ребенка призывает Россию принять все необходимые меры для запретов беби-боксов и разработки альтернативного способа предоставления услуг надлежащего консультирования и социальной поддержки на случай незапланированной беременности.
При всем при том, что ООН нельзя назвать чрезвычайно дружественной к России организацией. Но вот тем не менее.
Немножко дальше.
Хотелось бы еще затронуть вот такую тему. В числе вопросов, предложенных сегодня к обсуждению, говорилось и об организации на межведомственной основе системы раннего выявления социального неблагополучия семей с детьми. В связи с этой темой выявления хочу сказать следующее.
К сожалению на практике такое выявление очень часто превращается в сбор информации о семьях без их согласия. Оказывается связано с принудительным вмешательством в семейную жизнь. Это очень опасная тенденция.
К примеру, в Москве на протяжении уже долгого времени действует специальный регламент межведомственного взаимодействия по выявлению семей.
Наши эксперты в свое время подробно его анализировали и пришли к выводу, что этот регламент не просто опасен по своему духу, духу подозрительности и <нрзб> в отношении к семье как таковой, и к родителям, но и нарушает целый ряд норм действующего законодательства.
Когда реализуются такие подходы на практике, создается целая система слежки за семьей, постоянного сбора информации, подозрения по отношению к родителям. Что явно противоречит российским законам и конституции, запрещающим собирать информацию о частной семейной жизни любых людей без их согласия.
Это еще пол-беды. Гораздо хуже другое. Такие документы создают в обществе атмосферу всеобщего напряжения. Мы были очевидцы, какое волнение в народе вызывают два слова «ювенальная юстиция» и что с этим связано. Там, где традиционная семья всегда видела для себя помощь и поддержку — школа, детский сад, доктора в поликлинике, правоохранительные органы, социальные службы - они начинают видеть угрозу и врагов. Очень много теперь скрывают. Например ушибы, полученные ребенком при игре во дворе, потому что из травмпункта сразу к тебе придет милиция. А совсем не все желают, чтобы пришли милиционер или сотрудники опеки, потому что вот ребенок упал с горки. А т. к. у меня есть детские дома, то мы часто с этим сталкиваемся. <нрзб> много, и таких случаев чаще, чем в обычной семье. И милиция тут как тут. Но, слава Богу, своя милиция. Поэтому нам здесь известное доверие. Что при контактах с семьей это не всегда возникает.
Подобные подходы плохи еще тем, что они делают выявление проблемных семей служебной задачей чиновников. А если задача такая стоит, то проблемные семьи будут выявлены. Даже если их на самом деле не будет. Не будет — сделают, чтобы начальство похвалило, что работа делается. Мы это наблюдали во время II Мировой войны. Когда стряпали специальные дела для того, чтобы людей посадить за измену Родине. Зато делать свою работу по выявлению и не идти на фронт и подставлять себя под пули. Это было вполне заметное, нельзя сказать, что массовое, но частенькое явление.
Поэтому мы считаем, что весь пафос выявления проблемных семей — это неправильный, ошибочный подход. Прежде всего нужно в обществе создавать такие условия, чтобы каждая семья спокойно рождала и воспитывала детей, чувствовала себя в безопасности. Особенно от государства. Что сейчас полностью утрачивается в европейских семьях.
Вот я сейчас очередное письмо прочитал. Мама сейчас беременная, и нависла угроза отнятия еще не рожденного ребенка. Первого уже отняли. Обвиняют в том, что она и била, хотя это ей никогда и в голову не приходило. Но никто ничего не слушает, никаких судов не было, и т. д. Вот она еще во чреве носит ребенка — уже его обязательно отнимут. И она, 20 лет живя в Германии, обращается в Россию, чтобы хоть кто-то защитил.
И если мы хотим этот кошмар принести к себе в страну, вот этот европейский улыбчивый кошмар, ну тогда что ж, общество само выбирает, как ему жить.
Когда эти реальные проблемы связаны с серьезными нарушениями законов, конечно, надо вмешаться. Но не надо обычные житейские сложности превращать такие проблемы и поводы для вмешательства. Этим мы не поможем семье, а только будем углублять семейный кризис в нашем обществе и показывать, что семья — это не ценность, что в нее любой чиновник может войти и делать что ему угодно. Тем более что у русских чиновников есть такая интересная... ну не болезнь, а такая интересная особенность.
Он считает... любой чиновник, даже если он стал им вчера, что он здесь, в любой проблеме — самый главный и самый компетентный. Даже если если перед ним стоит служитель храма или доктор наук в какой-то области. Почему? Потому что у него полномочия. И они его так возвышают, что он даже не терпит мысли, что он может ошибаться. Это я на протяжении своей долгой жизни постоянно замечаю. Начиная с билетеров в кинотеатре.
Поэтому хочу напомнить. Русская Православная Церковь неоднократно заявляла свою позицию. Государство может вмешиваться во внутреннюю жизнь семьи лишь в самых крайних случаях, когда физическому и нравственному здоровью ребенка угрожает реальная, доказанная опасность. А не на взгляд чиновника, который может быть к этому совершенно не готов в силу его некомпетентности, потому что в смысле зарплаты этот уровень нашего чиновничества... <нрзб> Туда идут люди как правило случайные. И практически очень редко со специальным образованием.
Вот такая комиссия мне раз предлагала о необходимости ввести серьезную, вплоть до уголовной ответственности за незаконное или необоснованное вмешательство в дела семьи. Особенно если это отбирание ребенка и передачу его куда либо на основе заведомо ложной информации, ведущей к такому вмешательству.
Возможно в этой связи пора начинать серьезный разговор о том, что преступление против семьи, т. е. против права, но уважение к семейной жизни, и против прав родителей. Думаю, такой разговор давно назрел.
Поэтому возвращаюсь к выявленному <нрзб> чтобы семьям, попавшим в трудности, была бы доступна разнообразная помощь.
Но помощь — дело добровольное, она не должна ни в коем случае навязываться. А принудительное вмешательство в семейную жизнь недопустимо.
И еще одну проблему хотелось бы затронуть. Мы убеждены, что любые правовые нормы как на международном, так и на национальном уровне, должны толковаться в сторону, благоприятную для семьи — прав родителей, защиты человеческой жизни с момента зачатия и до естественной смерти. Нормы , которые не допускают такое толкование, применение, практические подходы, противоречащие этому принципу, направлены против семьи, а значит, опасны для общества и национальной безопасности государства. В заботе о будущем они должны быть отвергнуты. Добиваться реализации именно такого подхода на практике, мы думаем, общая задача всех здоровых сил нашего общества.
Чтобы не утомлять, это мы пропустим...
Мы убеждены, что в первую очередь до сведения наших законодателей, чиновников необходимо доносить, что те документы, которые принимаются разными международными организациями, они на самом деле не имеют никакой обязательной силы. И наша страна не обязана их соблюдать. Тем более мы видим, что при существовании теперь единого мирового жандарма все абсолютно иностранные организации — они недружественны по отношению к России. Поэтому нужно очень внимательно на это смотреть.
И хочется надеяться, что представители общества и те представители власти, которым не чужда совесть, а на это хотелось бы надеяться, сделают все для этого возможное.
Мы убеждены, что последовательная защита семьи, прав родителей должна стать одним из основных приоритетов внешней и внутренней политики нашей страны. И в этой области не должны допускаться никакие уступки ради каких бы то ни было иных целей.
В заключение обращаю внимание на то, что недавно патриаршая комиссия РПЦ по вопросам семьи на своем заседании, где и Павел Алексеевич участвовал, за что ему большое спасибо, приняла обращение к общественным организациям и политикам, говорящая о самых неотложных задачах по укреплению и защите семьи в России. Всех приглашаю ознакомится, все это опубликовано. Спасибо за внимание.
Председатель
Спасибо, отец Дмитрий. Уважаемые коллеги, с нами работают большое количество журналистов. Я хотел бы небольшое важное уточнение сделать. Чтобы потом меня не обвинила, что я на <нрзб> нападаю. Значит, еще раз: Я не раз цитировал ответ губернатора Пермского края и ответ <нрзб> следственного управления комитета Пермского края. Еще раз обращаю внимание. Вот видите, губернаторы... Названо 0 случаев оставления детей в беби-боксах за 5 прошедших лет. В ответе следственного управления сказано, что 5 случаев оставления. А 16 — это 16 убийств произошло за это время. При этом я обращал внимание , что за прошедший 2015 год следственное управление не знает ни одного случая убийства новорожденных. Хотя есть два случая, которые выявлены и освещены в СМИ.