Константин Юон. Утро индустриальной Москвы. 1949
Изо всех утюгов и пылесосов непрерывно слышатся крики про грядущие климатические катаклизмы и необходимость для их избежания срочно переходить на «зеленую» энергетику, пересаживаться на электромобили и всё в таком духе. Но так ли всё просто, и не скрывают ли апологеты энергии Солнца и ветра от нас неких подводных камней. Так, исследователь Гейл Тверберг считает, что расчет энергетической рентабельности инноваций, принятый в современной экономике, недооценивает затраты систем обеспечения новых источников возобновляемой энергии, а значит представляет нам их выгоднее, чем есть на самом деле.
Тверберг — заслуженный член американской ассоциации страховщиков. После выхода на пенсию она занялась анализом статистических показателей по производству и потреблению энергии в мире. По ее мнению, «зеленая энергетика» не покрывает действительных нужд человечества и представляет собой набор инноваций с очень низкой экономической отдачей. В своей последней статье она применяет модели антрополога Джозефа Тейнтера, который исследовал циклы наращивания сложности, энергопотребления и краха экономических систем.
ИА Красная Весна представляет перевод статьи «Увеличение производства ветровых турбин, солнечных панелей и электромобилей не поможет решить нашу энергетическую проблему», которую Гейл Тверберг опубликовала на своем сайте 3 февраля.
Многие люди считают, что установка большего количества ветряных турбин и солнечных панелей и производство большего количества электромобилей могут решить энергетическую проблему человечества, но я с ними не согласна. Эти устройства, а также аккумуляторы, зарядные станции, линии электропередачи и многие другие конструкции, необходимые для их функционирования, предъявляют очень высокие требования в плане сложности.
Системы с относительно низким уровнем сложности, например плотины гидроэлектростанций, в ряде случаев можно использовать для решения энергетических проблем, однако нельзя считать, что непрерывно нарастающий уровень сложности всегда будет оставаться для нас оправданным.
По мнению антрополога Джозефа Тейнтера, высказанному в его известной книге «Крах сложных обществ», выигрыш от наращивания сложности систем со временем уменьшается. Другими словами, наиболее полезные инновации, как правило, обнаруживаются первыми. Более поздние инновации, как правило, менее полезны. В конечном счете затраты энергии на дополнительное усложнение системы становятся слишком высокими в сравнении с получаемой пользой.
Ниже я подробнее расскажу о сложности. Я также представлю доказательства того, что мировая экономика, возможно, уже достигла предела сложности. Кроме того, популярный показатель «отдача от инвестиций в энергетику» (EROEI, энергетическая рентабельность) относится к прямому применению энергии, а не к энергии, затрачиваемой на усложнение системы. В результате значения EROEI обычно показывают, что такие инновации, как ветряные турбины, солнечные панели и электромобили более выгодны, чем выходит на самом деле. Другие показатели, аналогичные EROEI, допускают ту же ошибку.
В своих выступлениях профессор Джозеф Тейнтер вводит понятие «спираль энергии-усложнения». Он показывает, как энергоемкость и сложность системы могут нарастать одновременно.
Профессор Тейнтер описывает «сложность» как меру дополнительной структурированности и организации системы.
По словам Тейнтера, энергия и сложность опираются друг на друга. Во-первых, растущая сложность может быть полезна растущей экономике, стимулируя потребление доступных энергетических продуктов. К сожалению, эта растущая сложность приводит к уменьшению отдачи, потому что первым делом находят самые простые и выгодные решения. Когда выгода от дополнительной сложности становится слишком малой по сравнению с требуемой дополнительной энергией, экономика схлопывается — что, по его словам, эквивалентно «быстрому падению сложности».
Наращивание сложности может снижать стоимость товаров и услуг несколькими способами:
— экономия за счет масштаба возникает благодаря более крупным предприятиям; — глобализация позволяет использовать альтернативное сырье, более дешевую рабочую силу и энергетические продукты; — высшее образование и большая специализация позволяют внедрять больше инноваций; — усовершенствованная технология позволяет снизить затраты на производство товаров; — усовершенствованная технология может обеспечить экономию топлива для транспортных средств, обеспечивая постоянную экономию топлива.
Как ни странно, на практике наращивание сложности, как правило, приводит к увеличению потребления энергоресурсов, а не к уменьшению. Это называют «парадокс Джевонса». Если продукты становятся дешевле, растет количество людей, имеющих возможность покупать и потреблять их. Таким образом, общее потребление энергии, как правило, растет.
Причина, по которой я считаю электроэнергию ветряных турбин и солнечных панелей явлением значительно более сложным, чем, скажем, электроэнергия от гидроэлектростанций или полученная от сжигания ископаемого топлива, состоит в том, что мощность этих устройств недостаточна для удовлетворения потребностей современной системы электроснабжения. Ветровая и солнечная генерация нуждаются в дополнительных приспособлениях, чтобы устранить проблемы, связанные с перебоями.
При производстве гидроэлектроэнергии вода в спокойных условиях хранится за дамбой. Часть воды можно оставить про запас на случай пикового спроса. Вода из водохранилища может подаваться на турбину таким образом, что получаемая электроэнергия соответствует схеме переменного тока, используемого в данной местности. Электроэнергия от плотины гидроэлектростанции может быть быстро добавлена к общему объему доступной электроэнергии, привести его в соответствие структуре потребления энергии, которую предпочитают пользователи.
В противоположность этому энергия ветряных турбин и солнечных панелей требует гораздо больших дополнительных усилий (сложности), чтобы соответствовать локальной структуре потребления. Электричество ветряных турбин, как правило, очень нестабильно. Оно появляется и исчезает по своему собственному расписанию. Электричество солнечных панелей более стабильно, но его генерация не очень хорошо согласуется с нуждами потребителей (больше всего света и тепла нужно ночью — прим. ИА Красная Весна).
Суть проблемы в том, что электричество для отопления требуется зимой, а солнечное электричество, напротив, широко доступно летом. Энергия ветра поступает нерегулярно. Можно использовать химические батареи, но они, в основном, помогают решить проблему времени суток. Проблему времени года приходится устранять с помощью параллельной энергетической системы, предназначенной для редкого использования. Наиболее популярными резервными системами, по-видимому, служат системы на основе природного газа, но также можно использовать резервные системы на нефти или угле.
Сдвоенная система имеет более высокую стоимость эксплуатации, чем любая из систем в отдельности, если бы она применялась на постоянной основе. Например, необходимо развернуть постоянную газотранспортную систему с трубопроводами и хранилищами, даже если газовая генерация используется только в течение части года.
Комбинированная система нуждается в специалистах во всех областях, включая передачу электроэнергии, производство природного газа, ремонт ветряных турбин и солнечных панелей, а также производство и техническое обслуживание аккумуляторных батарей. Все это требует системы образования и международной торговли, причем зачастую с недружественными странами.
Электромобили я тоже считаю усложнением. Одна из серьезных проблем заключается в том, что экономике потребуется двойная система — для двигателей внутреннего сгорания и для электромобилей — причем в течение многих-многих лет. Для электромобилей требуются аккумуляторы, изготовленные с использованием элементов со всех концов мира. Им также нужна целая система зарядных станций, чтобы обеспечить частую подзарядку.
Наращивание сложности требует энергозатрат, но эти затраты практически невозможно измерить
Потребности в энергии скрыты во многих областях. Например, чтобы внедрить сложную техническую систему, требуется система финансирования. Стоимость этой системы не может быть «добавлена обратно» (added back in) — как-либо компенсирована изнутри инновации.
Нам нужны современные дороги и своды законов. Стоимость правительства, предоставляющего эти услуги, нелегко определить. Усложняющаяся система требует образования, чтобы обеспечить поддержку, но эти затраты также трудно измерить. Кроме того, как мы отмечали ранее, наличие сдвоенных систем увеличивает затраты, и это трудно оценить или спрогнозировать.
Спираль энергии-усложнения в экономике не может раскручиваться вечно.
Спираль энергии-усложнения может достигать пределов роста по крайней мере тремя способами.
Первый — выработка доступных запасов ископаемых.
Добыча полезных ископаемых всех видов всегда начинается в самых обильных местах. Нефтяные скважины первым делом размещаются в районах, где нефть добывать легко, и поблизости от населенных пунктов. Угольные шахты сначала размещаются в местах, где уголь добывать легко, а транспортные расходы для пользователей незначительны. Добыча лития, никеля, меди и других полезных ископаемых в первую очередь закладывается в наиболее рентабельных локациях.
В конечном счете стоимость производства энергии растет, а не падает, из-за снижения отдачи. Нефть, уголь и энергоносители дорожают. Ветряные турбины, солнечные панели и аккумуляторы для электромобилей также имеют тенденцию дорожать, поскольку стоимость полезных ископаемых для их производства растет. Все виды энергетических товаров, включая «возобновляемые источники энергии», как правило, становятся менее доступными. На самом деле поступает множество отчетов о том, что стоимость производства ветряных турбин и солнечных панелей в 2022 году выросла, сделав производство этих устройств нерентабельным. И выросшие цены на готовые устройства, и пониженная рентабельность для производителей устройств вполне могут остановить рост их применения.
Второй — рост численности населения.
Численность населения, как правило, продолжает расти, если продовольствия и других запасов достаточно, в то время как предложение по пахотным землям практически не меняется. Это сочетание оказывает давление на общество, требуя постоянного потока инноваций, которые позволят увеличить производство продовольствия на единицу площади. Эти инновации в конечном итоге приносят все меньшую отдачу, что затрудняет производство продовольствия по мере роста населения.
Временами неблагоприятные погодные катаклизмы напоминают, что запасы продовольствия были слишком близки к минимуму в течение многих лет. Спираль роста замедляется резким ростом цен на продовольствие и плохим состоянием здоровья работников, которые могут позволить себе только не вполне нормальное питание.
Третий — достижение пределов усложнения.
Наращивание сложности доходит до своего предела. Самые ранние инновации, как правило, наиболее продуктивны. Например, электричество можно изобрести только один раз, как и электрическую лампочку. Глобализация может достичь лишь определенного максимального уровня.
Я считаю проблему долга частью проблемы сложности. В какой-то момент долг с процентами становится невозможно погасить. Затраты на высшее образование (необходимое для специализации) достигают предела, когда работники уже не находят работу с достаточно высокой заработной платой, чтобы погасить образовательные кредиты после покрытия расходов на проживание.
Если поток доступной энергии падает, система требует упрощения
Как правило, цикл экономического роста продолжается около ста лет: экономика достигает пределов сложности энергообеспечения, а затем в течение нескольких лет коллапсирует. Этот коллапс может произойти по-разному. Государственный уровень управления может разрушиться. Я воспринимаю крах политической системы Советского Союза в 1991 году как форму упрощения, перехода на более низкий уровень.
Или одна страна завоевывает другую страну (с проблемами по части энергии-сложности), захватывая и структуры управления, и ресурсы этой страны. Или же разрушается финансовая система.
Тейнтер утверждает, что упрощение обычно происходит не по желанию.
Один из примеров добровольного упрощения, который он приводит, касается Византийской империи VII века. При снижении финансирования вооруженных сил она отказалась от некоторых своих удаленных военных баз и использовала менее затратный подход к эксплуатации оставшейся военной инфраструктуры.
Расчеты энергетической рентабельности (EROEI и аналогов) завышают эффективность сложных видов энергоснабжения
Главный акцент, который профессор Тейнтер делает в своем выступлении, заключается в том, что сложность связана с энергетическими затратами, но энергетические затраты на наращивание сложности практически недоступны измерению. Он также подчеркивает, что наращивание сложности прельщает — общая стоимость усложнения со временем нарастает. В моделях, как правило, отсутствуют части общей системы, необходимые для поддержания нового, более сложного, источника энергоснабжения.
Поскольку энергию, необходимую для усложнения, трудно измерить, расчеты энергетической рентабельности применительно к сложным системам, как правило, приводят к тому, что сложные формы производства электроэнергии, такие как ветер и солнце, выглядят так, будто они потребляют меньше энергии (имеют более высокий EROEI), чем на самом деле. Проблема в том, что расчеты EROEI учитывают только прямые затраты на «инвестиции в энергию». Например, расчеты не учитывают повышенную энергозатратность сдвоенной системы, поскольку некоторые части системы в течение года не используются. Пропорциональное сокращение ежегодных расходов на поддержание из этого вовсе не следует.
Мировая экономика, похоже, уже двинулась к упрощению
Похоже, что пик наращивания сложности уже позади, если принять во внимание отсутствие дешевых энергоресурсов.
Интересно, начинаем ли мы уже видеть упрощение в торговле, особенно в международной торговле, поскольку цепочки поставок (как правило, с использованием нефтепродуктов) становятся все более дорогостоящими. Это можно было бы рассматривать как своего рода упрощение в ответ на дефицит доступной энергии.
По данным Всемирного банка, доля торговых операций в мировом ВВП достигла максимума в 2008 году. С тех пор в торговле отмечается общая тенденция к снижению, свидетельствующая о сокращении мировой экономики, по крайней мере в некоторых аспектах, связанных с достижением потолка цен.
Другим примером тенденции к снижению сложности является сокращение числа студентов колледжей и университетов США с 2010 года. Источники показывают, что в период с 1950 по 2010 год количество студентов выросло почти втрое, поэтому переход к нисходящему тренду после 2010 года представляет собой важный поворотный момент.
Причина, по которой снижение числа абитуриентов является проблемой, заключается в том, что колледжи и университеты имеют огромный объем постоянных расходов. К ним относятся здания и территории, за которыми необходимо ухаживать. Зачастую существуют долги, требующие погашения. В образовательных системах также есть штатные преподаватели, должности которых необходимо сохранять почти при любых обстоятельствах. У них могут быть пенсионные обязательства, которые не полностью субсидируются, что тоже создает давление на бюджет.
По словам преподавателей колледжа, с которыми я беседовала, в последние годы отмечается давление, направленное на удержание студентов, если они были зачислены. Другими словами, они чувствуют, что их поощряют не отсеивать студентов, даже если это приведет к некоторому снижению стандартов качества обучения. В то же время заработная плата преподавателей не поспевает за инфляцией.
Есть информация о том, что колледжи и университеты в последнее время уделяют большое внимание обеспечению более широкого контингента студентов. Контингент, который раньше не приняли бы из-за низких оценок в средней школе, теперь все чаще принимают, чтобы не допустить снижения общего числа учащихся.
С точки зрения студентов, проблема заключается в том, что рабочие места, на которых платят достаточно высокую заработную плату, чтобы оправдать высокую стоимость обучения в колледже, становятся все менее доступными. По-видимому, это является причиной как кризиса студенческих долгов в США, так и сокращения числа студентов, поступающих в бакалавриат.
Конечно, если колледжи хоть в чем-то снижают свои требования при приеме и, возможно, также снижают стандарты при выпуске, возникает необходимость «продавать» своих все более «разнообразных» выпускников — с более низкими показателями успеваемости в бакалавриате — правительствам и предприятиям, чтобы их наняли. Мне кажется, что это дополнительный признак утраты сложности.
В 2022 году общие затраты на электроэнергию в большинстве стран ОЭСР нарастают по отношению к ВВП
Сейчас, когда мы анализируем ситуацию, цены на электроэнергию стремительно растут, как и цены на уголь и природный газ — это два вида топлива, наиболее часто используемые для производства электроэнергии.
Экономисты ОЭСР подготовили материалы и инфографику, из которой следует, что рост расходов на энергоносители создает проблемы для директивных органов организации.
«Периоды высоких энергозатрат часто ассоциируются с рецессией», — отметили экономисты организации в материале, на котором сопоставили затраты на разные виды энергии с циклами экономического развития.
ОЭСР — это межправительственная организация, объединяющая в основном богатые страны, которая была создана для стимулирования экономического прогресса и стимулирования мирового роста. Она включает в себя США, большинство европейских стран, Японию, Австралию и Канаду, а также другие страны.
Рост цен на энергоносители показывает, что в 2021 году цены практически на все сегменты затрат, связанных с потреблением энергии, резко выросли. Цены на электроэнергию, уголь и природный газ были очень высокими по сравнению с предыдущими годами. Единственной позицией, по которой затраты не сильно отличались от предыдущих лет, была нефть. Для производства электроэнергии используются как уголь, так и природный газ, поэтому рост затрат на электроэнергию не должен вызывать удивления.
Комментарий экономистов из ОЭСР указывает на то, что должно быть очевидно для экономистов во всем мире: высокие цены на энергоносители часто толкают экономику в рецессию. Граждане вынуждены сокращать расходы на товары первой необходимости — это снижает спрос и подталкивает экономику к кризису.
Мир, похоже, столкнулся с пределами добычи угля
Наряду с высокой стоимостью доставки угля на большие расстояния, стабилизация добычи в мире приводит к росту цен на уголь.
Мировая добыча угля практически не изменилась с 2011 года. Рост производства электроэнергии из угля был почти таким же стабильным, как и мировая добыча угля. Косвенно это отсутствие роста добычи угля вынуждает коммунальные предприятия по всему миру переходить на другие виды производства электроэнергии.
В обзоре мировой энергетики за 2022 год корпорация BP приводит два хорошо коррелирующих показателя — добычи и производства электроэнергии из угля в мире с 2001 по 2021 год. Энергетическая ценность добытого угля и количество выработанного электричества практически накладываются друг на друга. С 2011 года показатели практически не выходят из горизонтального коридора вблизи 160 экзаджоулей по углю или 10 петаватт-часов по электричеству.
Природный газ становится дефицитным товаром в условиях спроса на разные виды поставок
Хотя добыча природного газа растет, в последние годы она растет недостаточно быстро и не успевает за ростом мирового спроса. Мировая добыча природного газа в 2021 году была всего на 1,7% выше, чем в 2019 году.
Рост спроса на импорт природного газа происходит одновременно по нескольким направлениям.
При постоянном уровне добычи угля и недостаточном доступе к импорту страны стремятся перевести выработку электроэнергии с угля на природный газ. Отчасти по этой причине Китай является крупнейшим в мире импортером газа.
Страны, получающие электроэнергию от ветра или солнца, обнаруживают, что при выработке электричества из газа они могут делать запасы и замещать энергию, когда ветер и солнце недоступны.
Существует ряд стран, в которых добыча природного газа сокращается: он включает Индонезию, Индию и Пакистан.
Европа решила прекратить трубопроводный импорт природного газа из России и теперь нуждается в большем количестве сжиженного природного газа (СПГ).
Ценообразование на газ сложное, что ведет к вариативности расценок
Цены на природный газ чрезвычайно изменчивы в зависимости от того, в каком регионе производится природный газ, а также в зависимости от способа его отгрузки и типа контракта, по которому он поставляется. Как правило, природный газ местного производства является наименее дорогим. У угля схожие особенности, поэтому уголь местного производства является наименее дорогим.
В январе 2013 года японское издание IEEJ сравнило цены на природный газ в трех частях света — в США (Henry Hub), Японии и ЕС. Расценки на Henry Hub оказались самыми низкими — в пределах $10 за млн БТЕ (британская тепловая единица), стоимость импорта СПГ в Японию варьировалась в пределах $15-22 за млн БТЕ, а расценки при поставке СПГ в Европу изменялись в пределах $28-70 за млн БТЕ в зависимости от месяца года.
Низкая цена Henry Hub — это цена внутри США, доступная локальным потребителям. При высоком объеме поставок внутри США цена там, как правило, низкая. Следующая, более высокая цена — это цена в Японии на импортируемый сжиженный природный газ (СПГ), устанавливаемая по долгосрочным контрактам в течение нескольких лет. Максимальный уровень — это цена, которую Европа платит за СПГ, исходя из цен «спотового рынка». Спотовый рынок СПГ — это единственный источник газа, доступный тем, кто не планировал покупки заранее.
В последние годы Европа использует свои шансы на получение низких цен на спотовом рынке, но такой подход чреват неприятными последствиями, когда предложение оказывается недостаточным. Обратите внимание, что высокая цена на импортируемый в Европу СПГ была очевидна уже в январе 2013 года, задолго до начала крупномасштабного конфликта на Украине.
Основная проблема заключается в том, что доставка природного газа является чрезвычайно дорогостоящей, что, как правило, удваивает или утраивает цену для потребителя. Производителям необходимо гарантировать высокую цену на СПГ в долгосрочной перспективе, чтобы окупить затраты на инфраструктуру, необходимую для производства и отгрузки природного газа в виде СПГ. Слишком изменчивые цены на СПГ для производителей природного газа всегда были проблемой.
Очень высокие цены на СПГ в Европе в последнее время привели к тому, что эти цены слишком высоки для промышленных потребителей, которым природный газ нужен не только для производства электроэнергии, но и для производства азотных удобрений. Рост цен ведет к распределению дополнительных затрат, связанных с нехваткой недорогого природного газа, на сельскохозяйственный сектор.
Большинство людей «энергетически слепы», особенно когда речь заходит об угле и природном газе. Люди полагают, что обоих видов топлива много, что добывать их дешево, и что они, по сути, неисчерпаемы. К сожалению, стоимость доставки как для угля, так и для природного газа, как правило, очень высока. Авторы моделей это часто упускают. Именно высокая стоимость поставок природного газа и угля делает невозможным для компаний фактическое получение тех объемов угля и природного газа, которые кажутся доступными, если смотреть только на оценки запасов.
Динамика потребления электроэнергии существенно различается для развитых и развивающих стран
Рассматривая графики потребления электроэнергии с 2001 года, мы обнаруживаем существенную разницу в темпе роста потребления между странами ОЭСР и странами, не входящими в ОЭСР.
Потребление электроэнергии в странах ОЭСР практически не меняется, особенно с 2008 года. Даже до 2008 года потребление электроэнергии в этих странах росло не быстро.
Сейчас предлагается увеличить потребление электроэнергии в странах ОЭСР. Электричество будет в большей степени использоваться для заправки транспортных средств и отопления домов. Оно также будет больше использоваться для местного производства, особенно для батарей и полупроводниковых чипов. Интересно, как страны ОЭСР смогут увеличить производство электроэнергии в достаточной степени, чтобы покрыть как текущее потребление электроэнергии, так и планируемые новые виды использования, если в прошлом производство электроэнергии оставалось практически неизменным?
Статистические данные BP показывают сокращение энергетического использования угля в странах ОЭСР, которое слабо компенсируется усилением вклада газовой генерации и иных видов энергии.
Структура производства энергии в последнее время в странах, не входящих в ОЭСР, совсем другая. Статистический сборник BP за 2022 год показывает непрерывный рост потребления энергии по всем типам источников, самым массовым из которых является уголь.
Из статистических данных видно, что страны, не входящие в ОЭСР, быстро наращивают производство электроэнергии из угля. Другими основными источниками первичной энергии являются природный газ и гидроэлектростанции.
Все эти источники энергии относительно несложны. Электроэнергия из местного угля, местного природного газа и гидроэлектростанций, как правило, довольно недорогая. Благодаря этим недорогим источникам электроэнергии страны, не входящие в ОЭСР, получили возможность доминировать в мировой тяжелой промышленности и в большей доле обрабатывающей промышленности.
На самом деле, если мы посмотрим на местное производство топлива, обычно используемого для производства электроэнергии (то есть, всех видов топлива, кроме нефти), мы увидим закономерность.
Что касается добычи топлива для электрогенерации, то его производство вышло на постоянный уровень даже с учетом «возобновляемых источников энергии» (ветра, солнца, геотермальной энергии и древесной щепы). Добыча угля сокращается. Снижение добычи угля, вероятно, связано в основном с отсутствием роста поставок электроэнергии в ОЭСР. Электроэнергия из местного угля исторически была очень недорогой, что привело к низким средним ценам на электроэнергию.
Совершенно иная картина возникает при рассмотрении производства топлива, используемого для выработки электроэнергии в странах, не входящих в ОЭСР. Разница в динамике между «плоской» картиной для ОЭСР и «растущей» вне ОЭСР бросается в глаза, особенно при совмещении масштабов. Таким образом, в 2001 году производство этих видов топлива было примерно одинаковым для стран ОЭСР и стран, не входящих в ОЭСР. Производство этих видов топлива практически удвоилось с 2001 года в странах, не входящих в ОЭСР, в то время как производство в ОЭСР осталось почти на прежнем уровне.
При этом добыча угля в странах, не входящих в ОЭСР, с 2011 года практически не увеличивается. Это часть общего сокращения мировых поставок угля. Я сомневаюсь, что резкий рост цен на уголь сильно увеличит добычу угля в долгосрочной перспективе, ведь локальные запасы истощаются даже в странах, не входящих в ОЭСР. Резкий рост цен с гораздо большей вероятностью приведет к рецессии, дефолтам по долгам, снижению цен на сырьевые товары и сокращению поставок угля.
Что, если мировая экономика достигла пределов сложности и пределов производства энергии?
Мировая экономика, по-видимому, может рухнуть в течение нескольких лет. В ближайшей перспективе результат может выглядеть как тяжелая рецессия, или как война, или, возможно, как то и другое вместе. Пока что экономики, использующие виды топлива, которые не очень сложны для производства электроэнергии (уголь местного производства и природный газ, плюс гидроэлектростанция), по-видимому, находятся в лучшем положении, чем другие. Но в целом мировая экономика испытывает стресс из-за нехватки дешевой и локально доступной энергии.
С точки зрения физики, мировая экономика, а также все отдельные экономики внутри нее, являются диссипативными структурами. Таким образом, рост, за которым следует крах, является для них нормальной последовательностью. В то же время можно ожидать формирования новых версий диссипативных структур, некоторые из которых могут оказаться лучше адаптированы к изменяющимся условиям. Таким образом, подходы к экономическому росту, которые сегодня кажутся невозможными, могут стать возможными со временем.
Например, если изменение климата откроет доступ к большим запасам угля в очень холодных районах, принцип максимизации энергопотребления приведет к тому, что одна из экономик в конечном итоге получит доступ к этим месторождениям.
Таким образом, несмотря на то, что сейчас мы, похоже, подходим к пределу, но в долгосрочной перспективе можно ожидать, что самоорганизующиеся системы найдут способы использовать («рассеивать») любые источники энергии, к которым можно получить недорогой доступ, учитывая как усложненные, так и прямые методы использования топлива.