Президент Российской академии образования Людмила Вербицкая дала интервью о преподавании литературы в школе и грядущих изменений в экзамене по русскому языку. Там многое хочется прокомментировать, но пока остановлюсь на одном:
«Президент Российской академии образования (РАО), заместитель председателя Общества русской словесности Людмила Вербицкая считает возможным исключить из школьной программы роман Льва Толстого «Война и мир» и дополнить ее курсом православной культуры. Об этом, а также о предстоящих нововведениях в ЕГЭ по русскому языку и необходимости изменений в подготовке педагогических кадров Л. Вербицкая рассказала в интервью корреспонденту Агентства городских новостей «Москва» Екатерине Хохловой.
Екатерина Хохлова (Е.Х.): Людмила Алексеевна, все больше выпускников школ сейчас выбирают для углубленного изучения предметы естественнонаучного профиля. На ваш взгляд, не страдают ли от этого гуманитарные профессии? Стоит ли сделать ЕГЭ по литературе обязательным, и что вы можете предложить в качестве популяризации гуманитарных наук в целом?
Людмила Вербицкая (Л.В.): То, что школьники все чаще выбирают физику и химию, совсем неплохо. Все-таки такой поворот к фундаментальным естественнонаучным дисциплинам мне кажется очень правильным. У нас же несколько лет назад все хотели быть юристами, и многие вузы, независимо от профиля, открывали факультеты юриспруденции. У нас вообще гуманитарным наукам, гуманитарным направлениям нет должного внимания. Мне кажется, что независимо от того, какой факультет закончит студент, очень важно, чтобы гуманитарные дисциплины широко присутствовали в учебных планах и программах. Человек, который по-настоящему знаком со всем колоссальным гуманитарным наследием, который знает педагогику и психологию, хотя бы в том объеме, в котором она дается, независимо от того, где он работает, будет принимать решения более взвешенно.
Что касается ЕГЭ по литературе, то, будь моя воля, я бы сделала экзамен обязательным. Потому что не знать литературу просто нельзя, это значит лишить себя колоссального культурного пласта. Помимо знания основ - русского языка и математики - литература также необходима. Но в ближайшее время это сделать не получится, потому что сейчас мы думаем над тем, каким образом ввести устную часть в ЕГЭ по русскому языку. До литературы руки пока еще не доходят. (…)
Е.Х.: Общество русской словесности ранее объявляло о необходимости создания перечня произведений русской литературы для обязательного изучения в рамках школьной программы. Начата ли работа над этим списком? Какие произведения, на ваш взгляд, стоит изучать в рамках школьной программы, а какие - нет?
Л. В.: Перечней на самом деле уже было много. Года три назад, например, наш президент Владимир Владимирович Путин попросил составить список из 100 лучших книг. Мы сделали это и, казалось, он был неплохим. Я считаю, что мы достаточно хорошо представляем себе, что должны читать дети. Хотя в этом вопросе нет единого мнения. Я, например, абсолютно убеждена, что из школьной программы «Войну и мир» Л.Толстого, а также некоторые романы Федора Достоевского нужно убрать. Это глубокие философские произведения, с серьезными рассуждениями на разные темы. Не может ребенок понять всей их глубины. Споры идут, но в итоге появятся рекомендации Общества русской словесности. Пока неизвестно, сколько произведений в них войдет. Но совершенно точно, что это будут книги и наших русских классиков, и зарубежных, и современных авторов, и произведения, написанные в разных регионах России».
Полностью интервью здесь:
Людмила Вербицкая – лингвист, специалист по фонетике русского языка, автор монографий, пособий по правильному произношению, в прошлом – ректор, а ныне – президент СПБГУ.
В 2007 году она дала интервью телеканалу «Культура», в котором рассказывала о своей биографии, начало которой было трагичным: все взрослые члены ее семьи были арестованы по Ленинградскому делу, сама она 3,5 года провела в детской исправительной колонии во Львове. В этом интервью много примечательного, но сейчас для нас важен этот его фрагмент:
«Я хочу вам сказать, что в жизни нашей, каждого из нас, главное — люди, прекрасные люди, которые встречаются в нашей жизни. Были такие люди, которые помогли и мне. Это была заместитель начальника той самой детской трудовой исправительной колонии, в которой находились и убийцы, девочки, которые в бандах участвовали, и проститутки, и воровки — все были собраны там. Иного способа общения друг с другом, кроме мата, или, как мы теперь говорим, неформальной лексики, у них не было. При этом заместитель начальника колонии Виктория Николаевна сумела (она непререкаемым авторитетом пользовалась) так настроить всех девочек — я думаю, это была ее заслуга, — что при мне они не ругались. Каждый вечер я им рассказывала, поскольку они вообще ничего не читали никогда, все, что я знала. Таким образом, все романы Толстого, стихи Пушкина, Достоевского за эти три с половиной года, что я провела в колонии, я сумела им рассказать. Но главное, что сделала для меня Виктория Николаевна, — она добилась для меня разрешения учиться в городской школе. То есть меня утром выпускали из колонии, я шла в школу и возвратиться должна была сразу после уроков. Таким образом, я в 21-й Львовской школе закончила 10 классов. И самое невероятное в том времени, — я благодарна всю жизнь Виктории Николаевне и много раз говорила ей об этом потом, — мне дали возможность поступить в университет».
Полностью текст интервью здесь.
Таким образом, сама Людмила Вербицкая в свои школьные годы прочла и Толстого, и Достоевского и девушкам в трудовой исправительной колонии произведения этих авторов пересказала, и им они – даже в пересказе – были интересны.
Если Людмила Вербицкая все эти произведения в школьном возрасте прочла, в достаточной степени поняла и полюбила, почему она отказывает в этой же способности современным школьникам? Первый ответ, который приходит на ум, особенно после прочтения этого давнего интервью телеканалу «Культура» – у Людмилы Вербицкой другая генетика:
«В начале, в детстве, все было очень хорошо: мои родители любили друг друга, что очень важно. Я была первым ребенком в огромной семье. У моего папы были замечательные родители…
Я вообще очень верю в генетику. Кстати, в университете кафедра генетики работала в течение всего советского времени. Можете себе представить — у нас курсы генетики читались всегда. (…)
Я очень верю в генетику, и абсолютно уверена, что если во мне есть что-то хорошее, — то это от родителей. Потому что у меня были удивительные, во-первых, бабушка с дедушкой. Бабушка с четырехклассным образованием писала такие стихи, что трудно себе представить, как это возможно. И удивительная была мама, удивительная была доброта, удивительное стремление сделать что-то хорошее для каждого человека — это было главным для нее. Папа был удивительным человеком».
Видимо, Людмила Алексеевна, будучи школьницей, могла читать и понимать достаточно глубоко романы Льва Толстого и произведения Фёдора Достоевского, потому что ей исключительно повезло с генетикой, а поскольку у российских школьников не такая хорошая генетика, они эти произведения понять не способны. Ну а какой еще можно сделать вывод, если будущий президент Российской академии образования в 15-18 лет эти произведения читала и понимала, а современные дети в свои 15-18 лет – этого сделать не могут? Одно из двух, либо Людмила Вербицкая генетически более понятлива, либо тогдашнее образование гораздо лучше развивало детей.
В этой связи напрашивается и другой вариант ответа: уже нескольким поколениям российских детей не нужно знать литературу – они не держат по ней экзамена, не пишут нормальных сочинений (а у РАО до литературы «руки не доходят» - испортить классическое образование руки дошли, а исправить то, что натворили – никак руки не дойдут!), поэтому общая деградация подрастающего поколения дошла уже до такой степени, что достигнутый уровень можно оформить официально – исключить из списка изучаемых в школе произведений «Войну и Мир» и «Преступление и наказание», ибо не понимают-с.
Оба варианта ответа не делают чести Людмиле Алексеевне: либо ты считаешь, что полноценное образования должны получать только те, у которых хорошая генетика (как это будем определять?), либо ты активно участвуешь в организации процесса деградации народа своей страны.
«Я очень хотела быть врачом, но мне не было дано такой возможности. Я, как дочь врага народа, не могла поступать в медицинский институт. Я хотела поступить на западное отделение филологического факультета Львовского университета, — такой возможности мне не было дано тоже. Считалось, что русское отделение — ладно, там уж она меньше может навредить», — говорит в том же интервью Людмила Вербицкая.
Честно говоря, я не знаю, где можно было навредить больше и масштабнее, чем в сфере преподавания русского языка и литературы.
Светлана Моисеева, РВС.