Городок Суровикино (о жизни волгоградской глубинки)

Я был там не просто из праздного любопытства, а по совершенно конкретному делу. Оно было связано с помощью семье, обратившейся в нашу организацию, РВС, но сейчас не об этом. А о том, как живет маленький городок Суровикино, и, наверное, не только он. Скорее всего я не ошибусь, если скажу, что те, кто будет это читать – городские жители, как и я. Так вот, нам жизненно важно это знать.

  За время своего краткого пребывания я успел пройти весь город насквозь два раза, настолько он мал. Узнал представителей местной «трудной» молодежи (девушка почти уже 18-ти лет, ради которой я и приехал) и старшего поколения. Побывал в местном профтехучилище, наводненном подростками, и в здешней Администрации. Итак, изложу свои мысли. Это не какие-то окончательные доводы, это просто мой опыт и мои впечатления, не более. Но и не менее.

  Я далеко не избалован зрелищем образованной молодежи, ведь сам живу на окраине города недалеко от среднего такого российского ПТУ, и постоянно наблюдаю «пацанчиков и дивчат» далеко не лучшего поведения и вида. Но то, что я увидел в области, даже как-то оглушило. Я некоторое время наблюдал вокруг себя местных ребят. Часто взгляд натыкался на какого-нибудь парня, и в голове всплывало противное слово «дегенерат». Нет, я не ханжа! Но неразвитость, примитивность просто шибали в нос всем: выражением лица, походкой, манерой, речью. Девушке, ради помощи которой я приехал, скоро уже будет 18 лет, но поверьте, встреть я ее на улице, дал бы, по поведению, максимум лет 14-15. И ведь она далеко не худший «экземпляр»!

У всех постоянно на слуху, что наше образование падает, что молодежь растет дикая, что дети опрощаются, погружаясь в гаджеты и интернет. Никогда раньше я не видел столь наглядного подтверждения этим словам. Это не какие-то школьники, не знающие азов истории и географии. Это реальная примитивизация. Это настоящий регресс. И конечно, несмотря на предельно низкие зарплаты (6-8 тысяч в среднем), на которые вообще непонятно как нужно выживать, каждый подросток снабжен каким-нибудь здоровенным Lenovo.

  Наркомания. Я помню свое детство девяностых и начала нулевых, когда мы на пустыре шпионили за парнями, варящими в ложках свое зелье. Помню кучи одноразовых шприцов под каждым кустом, и частые новости, что вот еще кто-то «от передоза»… Теперь всего этого ужаса нет. Есть что-то другое, и я не буду вдаваться в подробности, что именно, но вот того, явного, кричащего кошмара, его нет. Из города это ушло. Но в области, как оказывается, осталось.

  Из разговора с той же девушкой, о которой я уже упоминал, я узнал, что, например, ее подруга давно уже «сидит». И что подсадили ее парни постарше. И, как я понял из неловкого молчания,  не только для того чтобы вместе кайфовать. Узнал, что наркомания, именно в том «брутальном» варианте из моего детства, цветет и пахнет. Про алкоголь и курение я уже и спрашивать не стал. Самое страшное, поймите, то, КАК она это рассказывала. Как об обыденности, как о том, что само собой разумеется, и является уже установленным и привычным порядком вещей.

  После я побывал в центре городка. Он угадывается по панельным фасадам зданий и припаркованным возле них недорогим иномаркам. По аккуратному мощеному плиткой тротуару и постриженным кустам. По одетым в костюмы мужчинам и женщинам. Это очень маленькое пространство на самом деле, всего пара улиц.
  Чиновница (зам. Главы по соц.политике) в администрации поначалу была не рада городскому гостю, но позже смягчилась, и удалось нормально поговорить. По-человечески. По логике, мне тут следует ее сразу откостерить, мол, как же можно допускать такой кошмар, но я этого вовсе не буду делать. Потому что это будет против правды, которая гораздо страшнее «злодейских» работников мелкой администрации. Это правда в том, что для всех них: и простых людей и местной «элиты», -  это уже сложившаяся жизнь. Это порядок вещей. Они так живут, и уже давно. И никто не протестует, как мы не протестуем, скажем, против летней жары, просто терпим… И они терпят, все вместе. Терпят и понемногу умирают. Они уже привыкли умирать.

  Вот это и есть самое страшное. Не зарплаты ниже 10 тыс. рублей, не опрощение людей, не наркомания, а вот эта... привычка.

Знаете, сейчас все говорят про вызовы. Про украинский, сирийский вызовы. И все это верно, они действительно есть и очень важны. Но то, что я описал, это тоже вызов, и, мне кажется, не менее серьезный. Но вот о нем не говорит никто. А как вы понимаете, речь не только о конкретном городке Суровикино Волгоградской области. А о сотнях, может тысячах таких же «Суровикино», погруженных в реальный, усугубляющийся социальный ад.

  На этот вызов нужно отвечать, как и на все внешние вызовы. Пока не поздно. И это не может сделать за нас наша армия, МИД, или путинская Администрация. Это может сделать только сам пробудившийся народ. То есть и ты лично, это читающий.

  PS. Мы сидели в приемной местной администрации вместе той семьей, к которой я приехал, и ждали приема у чиновницы. Пока ждали, много говорили: я расспрашивал об их жизни. В основном говорила та девушка, Лена. У нее была очень тяжелая судьба. Я не буду описывать подробности, просто поверьте, очень тяжелая, страшная. Знаете, она была похожа на загнанного зверька, готового в любой момент укусить, ощетинится. Но у нас с ней все же получился разговор, она раскрылась, доверилась. И, представьте, оказалось, что она пишет стихи. И написала один такой в моем блокноте, на память:

Вот и осень наступила,

И подписала: Автор – Шачнева Елена, г. Суровикино.

Это и есть надежда. Это мы и должны спасти.