Тур де Тулструп. Битва при Антьетаме. 1887
Эксперты давно предсказывают гражданскую войну в Америке, доморощенные — с тревогой, иностранные — с удовлетворением. Это произошло после того, как двухпартийный консенсус приказал долго жить и, «не видя берегов», Демократическая и Республиканская партии стали бороться друг с другом не на жизнь, а насмерть.
Однако для начала гражданской войны в крупной стране, и США тут не исключение, нужны два примерно одинаковых по силе лагеря, непримиримые противоречия между ними, а также лидеры, желающие эти противоречия решать силовым путем. Для сколь-нибудь длительного ведения этой самой войны обе стороны должны обладать существенными финансовыми и военными ресурсами.
Из всего вышеперечисленного в США есть лишь непримиримые противоречия между консервативными американскими массами и так называемыми либералами. Остальных условий нет. Противоречия между консерваторами и либералами известны и не сводятся к краже выборов у Трампа. В каком-то смысле Трамп — лишь олицетворение желания трудящихся в США вернуться в золотые 60-е, когда экономика страны росла, а реализация «американской мечты» была еще возможна.
Массовую поддержку республиканцам дает недовольство основной массы населения растлением детей в школах. Это и агрессивное навязывание гендерной политики, агитация за смену пола среди несовершеннолетних без ведома родителей, сексуализация детей с 5-6 лет, и раннее знакомство с ЛГБТ-идеологией. Это сопровождается деградацией образования, ради которого и таблицу умножения готовы признать расистской.
Второй аспект, который вызывает возмущение у белой Америки (и отчасти у выходцев из Азии) — это навязывание так называемой критической расовой теории, точнее, основных выводов из нее. В школах белым детям объясняют, что они расисты и виноваты перед неграми только потому, что они белые. И не важно, что этот белый ребенок приехал 5 лет назад из Сербии, а негр — 10 лет назад из Сомали, то есть предки обоих не имеют к рабству в США никакого отношения — всё равно виновность во всех грехах определяется цветом кожи ученика.
Более того, детей в школах США учат, что США — это ужасное рабовладельческое государство, основанное на рабовладении и процветающее только благодаря эксплуатации «цветных». На всех протестных митингах сжигаются флаги США, часто даже не один и не два. Сносятся статуи отцам-основателям США и героям гражданской войны из-за того, что они были рабовладельцами или не протестовали против рабовладения. Имена первых президентов США и их соратников удаляются из топонимов, из названий школ, аудиторий и т. п.
То есть в США идет тот же процесс демонизации страны и очернения ее истории, что мы видели в СССР в момент перестройки. Разные штаты принимают законы, относящиеся ко всему этому прямо противоположным образом и напряжение между консерваторами и либералами нарастает, изредка переходя в стадию рукоприкладства.
Третья проблема, которая отдаст республиканцам все приграничные округа на южной границе — неконтролируемая миграция через южную границу, бьющая все рекорды. Во многих приграничных городах США новых, прибывших при Байдене, мигрантов больше, чем местных жителей — граждан США. Соответственно, преступность там тоже бьет рекорды, а федеральное правительство запрещает штатам использовать свои силы для контроля границы.
Недружественные действия уже ведутся. Власти наиболее страдающих от мигрантов штатов — Флориды и Техаса отправляют их автобусами и самолетами в Вашингтон, Нью-Йорк, Чикаго и даже на фешенебельный курортный остров Мартас-Винъярд — туда, где демократические правительства рады мигрантам только на словах, при условии, что они находятся далеко и не требуют помощи, спальных мест, питания, устройства детей в школы. Но дойдет ли дело до гражданской войны?
Утверждаем, что нет. Потому что недовольство масс должен аккумулировать лидер, который призовет к этой войне. Пока в США такой фигуры нет даже на горизонте. Это точно не Трамп. Если бы он хотел что-то такое затеять, то сделал бы это до передачи власти. Это и не группы, борющиеся за честные выборы, во главе с отставным генералом Майклом Флинном. Те открыто заявляют, что их цель на данном этапе — не допустить гражданской войны в США. Это и не группы протестующих против школьной программы родителей — они нацелены на мирное избрание других людей в школьные советы даже больше, чем сторонники честных выборов нацелены на взятие под контроль Конгресса США и возвращение Трампа в Белый дом в 2024 году.
А парамилитарные структуры, включая крайне правые, которые готовы взяться за оружие, на самом деле немногочисленны и могут что-то сделать только при поддержке нацгвардии и полиции. Если же нацгвардия и полиция выступят против них, они будут быстро сметены. Однако даже в случае поддержки силовиками они не могут взять власть в США. Президент Байден уже неоднократно заявлял, что для похода на Белый дом его противникам нужна тяжелая авиация и ядерное оружие, в противном случае у них нет шансов.
Но рассмотрим фантастический сценарий: в некотором штате Х парамилитарные структуры поддержали желание законодателей и губернатора штата отделиться от США. Допустим, что на их сторону встали все военные части в штате. Даже в этом случае гражданская война в США невозможна.
И вот почему: восставшим надо что-то кушать, они должны чем-то заправлять автомобили, они должны где-то и из чего-то производить боеприпасы и все остальное, необходимое для жизни и борьбы. То есть такому штату нужна работающая промышленность. А чтобы работала промышленность, нужна работающая финансовая система. Но протесты дальнобойщиков в Канаде показали, что действующая на Западе система может за сутки отключить человека (предприятие, штат) от любых денежных средств, просто заблокировав его банковские счета. Если это происходит с предприятиями, они не могут работать и разоряются.
В США финансовую систему построила Федеральная резервная система, явным образом поддерживающая глобалистов, и никакой другой нет. То есть любые группы, которые попытаются выступить против системы, будут немедленно отключены от финансовой системы и не смогут ничего покупать или продавать. А к автономному существованию ни один штат в США не готов. Кроме того, всем работающим (и воюющим) в штате надо будет выплачивать зарплату, что невозможно без своей финансовой системы.
Таким образом, любой массовый протест против системы в США будет задушен финансово, не успев толком начаться. А если он будет длиться, значит, он поддержан финансовой элитой США.
Это не значит, что невозможны громкие акции, возможно даже с пролитием крови каких-нибудь конгрессменов, но это ничего не изменит в системе, которая управляется ФРС, и альтернативы которой у консерваторов в США нет. А переход ФРС на криптовалюту сделает ситуацию еще более сложной ввиду отсутствия бумажных денег. Лишение протестующих возможности покупать что-либо при помощи электронной оплаты быстро прекратит любой вооруженный протест ввиду отсутствия продовольствия и/или боеприпасов. А если эти протестующие прольют кровь, то их могут просто смешать с землей при помощи бомбардировщиков.
Однако возможно нечто другое — приход к власти в результате выборов в США откровенных фашистов, гораздо радикальнее Трампа. Доведенное почти до белого каления население, то, которое не наркотизировалось и хочет работать и растить детей, с радостью поддержит приход к власти любого, кто пообещает навести порядок в городах, закрыть южную границу, выкинуть из страны завезенных при Байдене нелегальных мигрантов и начать репрессии в отношении пропагандистов ЛГБТ-идеологии и критической расовой теории.
И нельзя исключать, что те, кто на самом деле формируют политику Запада, позволили прийти либералам к власти в США только для того, чтобы население возненавидело их и согласилось на «сильную руку». При этом дееспособное население окажется консолидировано с властью, что позволит США начать «чистки» внутри США с возможным началом военной агрессии против геополитических конкурентов.
Реализуемость последнего сценария зависит от одного: насколько успешно удалось либералам промыть мозги детям и молодежи ЛГБТ-пропагандой и критической расовой теорией, и имеется ли в США критическая масса здоровых молодых людей, готовых служить стране.
Ольга Николаева