Интернет это средство. Средство для чего? В строгом смысле это средство для хранения и передачи информации, и все. Когда же мы, например, говорим, что интернет это еще и средство коммуникации, то этим утверждением мы нагружаем представление об интернете дополнительным смыслом, который интернет может иметь, а, может, и нет. Ведь мы можем и отказаться от общения в интернете, но продолжить хранить и передавать в нем информацию. Кроме того, хотя человеческое общение не может быть сведено только к передаче информации, с точки зрения интернета этот процесс является лишь передачей мегабайтов. Неинформационная же составляющая общения находится внутри самого человека.
Но если интернет имеет только лишь информационную функцию, то почему все говорят о его воздействии на человека и аж о «жизни» в интернете? Дело в том, что человечество загружает в интернет, действительно, почти всю жизнь, пускай и в виде информации. После этого оно начинает на эту информацию смотреть, то есть видеть отражение своей жизни, и что-то дополнительно про себя понимать. Такой процесс очень сильно роднит интернет с зеркалом. Ведь наше отражение в нем тоже воздействует на нас, ибо благодаря ему мы понимаем, как выглядим. И хотя зеркало, как и интернет, не содержит того, что оно отражает, человек, который в него смотрится, благодаря ему может создать внутри себя свой собственный образ. Таким образом, можно сказать, что те, кто начинают жить в интернете, фактически сводят жизнь и самих себя к отражению и взаимодействию с ним. Все же собственно человеческое, неинформационное попросту выводится за рамки этого созерцательного процесса.
Таким образом, на самом деле интернет является не только средством для хранения и передачи информации, но и зеркалом. А такое зеркало, в свою очередь, может быть как средством коллективного нарциссизма, так и средством, позволяющим увидеть отражение всего человечества и оценить его.
Думаю, понятно, что в подавляющем большинстве случаев интернет используется нарциссически, а такое использование предполагает, что интернет из средства превращается в цель. Нарцисс не может увидеть процесс со стороны и использовать интернет как средство — он «залипает». Кроме того, он лишается творческой способности, ибо она, как я уже говорил выше, вместе со всем человеческим, выводится за рамки процесса созерцания. В свою очередь такое созерцание требует соответствующего контента. В этом контенте ничто не должно выдергивать человека из его нарциссического состояния, то есть требовать активного, а не пассивного восприятия. Именно поэтому в интернете правят бал видеоролики и картинки, а не тексты. Соответственным же образом трансформируется и человеческое общение, которое постепенно начинает заменяться обменом картинками, видеороликами и смайликами.
Под этот мегатренд подстраивается большинство создателей интернет-контента, ведь их заработок зависит от востребованности. В итоге под все крики о свободе и противопоставление интернета телевидению по факту в нем оказывается не больше проявлений свободы, чем в телевизоре — нарциссический запрос играет роль еще более беспощадного, а главное, беспринципного цензора, чем редакционная политика телеканалов. Каналы хотя бы стараются проводить какую-то «линию», в рамках которой может порой оказаться и какое-то место для содержательной сложности. В интернете же никаких «линий» нет.
Может, мне возразят, что в интернете полно хорошего видео-контента, а в телевизоре его почти нет или совсем нет. На это следует ответить, что измерять надо в процентном соотношении от объема. «Ютуб» по своим размерам давно перерос любое телевидение. Если вы в пустоте умудряетесь находить что-то содержательное, то, во-первых, из этого неправомочно делать вывод, что этого содержательного много — это просто вы его предпочитаете. А во-вторых, и на телевидении раз в 10 лет выходит что-то достойное, и если все это достойное собрать вместе, то получится, что, относительно всего объема телевизионного контента, содержания примерно столько же, сколько и на «ютубе». Этот факт пока не хотят замечать во многом потому, что его признание не позволит основной аудитории интернета кричать о своей якобы свободе и слишком больно лишит ее иллюзий по собственному поводу. А между тем убожество содержания большинства «топовых» видео на «ютубе» — очевидно. Они сами свидетельствуют лучше всего о том, кем является основная аудитория. Если же к этому еще прибавить колоссальный объем порнографической продукции и соответствующий контент со всего пространства интернета, то качества тех, кто «живет» в интернете, и характер их восприятия будут совсем ясны.
Но если бы речь шла о малограмотном, не модернизированном населении, то было бы полбеды. Но в том-то и дело, что большинство пользователей интернета вполне умеют читать и писать, получили какое-то образование. То есть в интернете отражается лик именно современного человечества. Его запросы и пристрастия. О чем они говорят, помимо склонности человечества к нарциссическому созерцанию?
Они, увы, говорят, что эта склонность пока сильней всех прочих склонностей. Любой человек, который в состоянии пользоваться интернетом как средством и склонен интересоваться тем, среди какого именно человечества он живет, без труда увидит примерно следующую картину.
У нас в России до 1917 года большинство населения было безграмотно. Большевики ввели поголовное образование и поставили на книжные полки каждого трудящегося классическую литературу. Одновременно с этим была создана система, которая объясняла, что Чехов — это хорошо, а бульварный роман — не очень. И вот после всех этих сверхусилий мы видим в интернете тот лик аудитории, который видим. Более того, качество гуманитарных текстов, написанных людьми, которые вроде бы знают, что такое активное восприятие, ожидает желать лучшего. А между тем стоило бы сказать, что писать сегодня научные работы по гуманитарной, да и иной проблематике на уровне того, как это делали до появления интернета даже лучшие умы — просто стыдно.
Что видно на фотографиях большинства ученых? На них видны огромные библиотеки и целые завалы различной литературы на столах, ибо для того, чтобы написать хотя бы статью, нужно, натурально, не только иметь огромное количество «контента» на бумажном носителе под рукой, но и пользоваться им вручную. Куча закладок, подчеркивание карандашом, умение потом быстро искать то, что тебе нужно по закладкам и никаких тебе волшебных кнопок «копировать и вставить». Все вручную. Это адовая работа. Но и это еще не все. Как бы такая «ручная» работа ни дисциплинировала мозг и ни раскрывала его потенциалы, все равно: одно дело — когда у тебя есть возможность мгновенно посмотреть информацию по любой ссылке, прочитать почти любой текст, который взбредет в голову, и другое — когда за всем этим надо в лучшем случае лезть на полку собственной библиотеки. Большую и сложную картину составить таким способом очень сложно.
А теперь? Любой желающий, нажав пару кнопок, имеет доступ практически ко всей литературе мира! Поисковики с легкостью позволяют найти тебе нужное место в тексте любого объема, по любому слову. Понатыкать любое количество цитат и найти их — не составляет никакого труда. Составить сложнейшие, а главное, точные картины в разы легче. Ну и что? А ничего! Любой классический филолог прошлого столетия, работая вручную и, натурально, бегая по библиотекам, запросто «затыкает за пояс» всех сегодняшних современных и модернизированных.
В чем же причина этого массового убожества? Она проста — современному человечеству не интересна культура. Ему вообще непонятно что интересно…
Стало быть, так как интернет появился после массового образования во многих странах, он является не только средством для хранения и передачи информации, не только зеркалом для нарциссизма или для оценки общечеловеческого лика, но и экзаменатором. Человечество, во многом того не подозревая, проходит экзамен на состоятельность — как перед самим собой, так и перед элитой.
У нас образованное и культурное население — кричите вы. А вам отвечают: Неужели? Сейчас нажмем пару кнопочек и выясним структуру запросов этого культурного и образованного. Так… Ага… Порно и видеоклипы поп-звезд на первом месте. К первым местам подбирается лицезрение того, как какая-то баба просто вынимает из своей сумочки губную помаду — ничто сморит на ничто. Интерес к классической литературе и философии не просматривается. Ну, и что же вы нам лапшу на уши вешаете? Большевики старались-старались, лидеры просвещения тоже, и вот — результат. И что же мы с этим населением будем делать? Ведь такая структура его интересов говорит не только о том, что оно не тянется к культуре, но и то, что оно не способно на творческий труд и уж тем более на организованное восстание или претендовать на власть. Стало быть, мы в безопасности — скажет элита.
Как же будут смотреть на это население не сдавшее экзамен? Давайте откроем «Политику» Аристотеля и прочтем, что он думал на этот счет более 2000 лет назад:
«Если бы каждое орудие могло выполнять свойственную ему работу само, по данному ему приказанию или даже его предвосхищая, и уподоблялось бы статуям Дедала или треножникам Гефеста, о которых поэт говорит, что они «сами собой входили в собрание богов»; если бы ткацкие челноки сами ткали, а плектры сами играли на — кифаре, тогда и зодчие не нуждались бы в работниках, а господам не нужны были бы рабы. Орудия как таковые имеют своим назначением продуктивную деятельность, собственность же является орудием деятельности активной; ведь, пользуясь ткацким челноком, мы получаем нечто иное, чем его применение; одежда же и ложе являются для нас только предметами пользования».
Тут вам и «собственность на орудия производства» более чем за 2000 лет до Маркса, тут и рассмотрение гипотезы о том, что рабов могут заменить «статуи Дедала» за 2000 лет до появления этих «статуй», тут и то, что в этом случае, по сути, рабы сводятся к «предметам пользования». Кстати, а нужны ли рабы хотя бы для пользования? Аристотель говорит все же о вещах нужных — «одежде» и «ложе». Для чего они нужны — понятно. А для чего нужен раб, при помощи которого уже нельзя «получить нечто иное, чем его применение», и почему надо о нем беспокоиться?
Ах да, еще может случиться неорганизованное восстание. Ну, во-первых, если оно неорганизованное, то его можно подавить, перенаправить. Если оно носит уж совсем массовый характер, то это называется, в соответствии с определенно трактуемым текстом Библии, «зверь из бездны». На случай такого восстания имеются соответствующие представления о катастрофах, которые периодически повторяются. Их надо просто переждать в недоступных местах, которые зверь даже искать особо не будет, ибо для таких поисков нужны мозги, непромытые интернетом. А после этого царства Хаоса, в соответствии с концепцией «Золотого века», «все опять повториться сначала». Ну и что возражать на эту логику? И что может противопоставить ей население? Смайлик послать?
Можно и нужно сказать, что человечество не давало своего согласия на подобную установку зеркала. Что это, по сути, является бесчеловечным экспериментом, который, помимо всего прочего, показывает не то, что большинство человечества бесперспективно, а то, что оно слабо и пока не готово к вызовам такого масштаба, тем более когда они застают его врасплох. Что это нечестная игра. Что условия не равны, ибо элита просто запрещает пользоваться своим детям гаджетами до определенного возраста, и эти дети могут социализоваться, в отличие от детей простых смертных, у которых дети, если у них не будет гаджета, рискуют стать изгоями. Что в элитных вузах до сих пор в ходу телесные наказания. Что в силу всего вышеперечисленного элита не имеет права на такую логику Аристотеля в 21 веке. Что сам Аристотель, скорее всего, многое бы сегодня пересмотрел. Что, в конце концов, хоть зеркало и мощное, но отражает не все и не всех. Что оно лишь отражение, но не сам человек, и нельзя все сводить к этому отражению. Много чего можно справедливого сказать, но кому? Дегуманизирующейся элите? Крокодилу рассказывать, что не хорошо кушать антилопу? Может, современный правящий класс не этот крокодил? Я бы на это уповать не стал. А уповал бы на то, что спасение утопающих, как всегда, дело самих утопающих.
28 апреля 2020
Данила Уськов