Ростислав Слетов. Учительница (фрагмент). 1953
Доклад председателя Московского областного регионального совета общественной организации «Родительское Всероссийское Сопротивление» (РВС) Владимира Васильева, представленный 24 сентября 2022 года на собрании родителей Москвы и области
Сегодня хотелось бы поднять тему, которая на самом деле стоит очень остро, хотя казалось, что ее накал спал. Мы все помним, как в период пандемии было введено дистанционное обучение, цифровые технологии, — и это вызвало очень резкое неприятие и возмущение людей. После этого многие политики успокаивали, что, мол, «нет — никакой дистанционки в школах у нас не будет». Это возмущение сейчас как-то спало, но на самом деле процесс — он как шел, так и идет. То есть вот эта цифровизация — она не началась во время «пандемии», она готовилась заранее: были планы. В той же Московской области в 2019 году это всё уже начиналось.
[В 2018 году был создан паспорт регионального проекта «Цифровая образовательная среда (Московская область)»]
Сейчас это всё продолжается и очень важно понимать, в какую сторону это идет. У нас этим занимается Институт цифровой трансформации образования [Федеральный институт цифровой трансформации в сфере образования] — специальный профильный институт, и под его эгидой это всё делается, в том числе в Московской области. Я изучал то, как присваиваются рейтинги школам именно в Московской области. Потому что вот этот инструмент — рейтинги — это же определенное задание вектора движения школ и вообще системы образования. Этими рейтингами школы мотивируют, причем мотивируют очень даже серьезно. Этой осенью были озвучены цифры материального стимулирования школ.
Если школа находится в так называемой «зеленой» зоне, то есть по баллам превышает определенный порог, то в зависимости от того, сколько она там находится времени, директор, например, получает прибавку к зарплате от 53 до 83 тысяч рублей, а сама школа получает в среднем 4,5 млн руб. Это такое дополнительное стимулирование. Максимально — 20 млн руб. И это очень серьезные деньги.
Так куда двигают школы? Чтобы понять это, я запросил в областном министерстве образования эту систему рейтингования, получил и проанализировал ее (на самом деле она лежит открыто, просто трудно найти поиском в интернете). Вкратце хочу поделиться результатами этого анализа. Рейтинг состоит из ста пятидесяти баллов. Это максимальное число баллов, которые школа может набрать. За что даются эти баллы? Во-первых, они разбиты на два раздела. Это баллы, которыми оцениваются результаты работы школы, и баллы, которыми оценивается процесс. Такие названия в самом рейтинге. Семьдесят баллов — за результаты, семьдесят — за процесс, еще десять — за отсутствие штрафов. В результате можно набрать сто пятьдесят баллов.
За что баллы? За показатель ЕГЭ идет двадцать пять баллов: оценивается сколько отличников, сколько набрали условный проходной балл (220 баллов за три ЕГЭ) и могут поступать в институты. Дополнительные баллы даются за то, что экзамены сдают инвалиды (непонятно, как это связано с результатами процесса, но, видимо, как-то связано) — это двадцать пять баллов. Еще десять баллов — за ОГЭ: результаты экзаменов после девятого класса.
То есть непосредственно за учебные успехи — тридцать пять баллов из ста пятидесяти. Еще пять баллов — это функциональная грамотность. Это, грубо говоря, умение детей применять полученные знания на практике. Будем считать, что сорок баллов из ста пятидесяти относятся непосредственно к каким-то образовательным результатам.
А вот дальше уже совсем другое начинается. Двадцать баллов дается за участие и показатели во Всероссийской олимпиаде школьников: если есть победители, сколько этих победителей и т. д. Почему это не прямые учебные показатели? Потому что, во-первых, олимпиадников, как мы знаем, часто готовят отдельно и не всегда учителя. Это могут быть репетиторы, могут быть амбициозные родители, и это — не показатель среднего. Это некие пиковые показатели, которые в нормальном научном исследовании, если мы исследуем качество какого-то процесса, обычно отбрасываются из статистики. Здесь они, наоборот, поднимаются, и мы еще увидим зачем.
Еще пять баллов даются за участие в конкурсах Junior Skills, олимпиадах НТИ/НТИ Junior и «Абилимпикс», еще пять баллов — за другие олимпиады, конкурсы, «Президентские игры и состязания». То есть мы имеем в сумме тридцать баллов только за те или иные успехи учащихся школы на олимпиадах.
Дальше идут баллы за так называемый «процесс». Пять баллов, первая строчка, дается за участие в олимпиадах. Это за то, что учитель мотивирует своих учеников участвовать в олимпиадах. Десять баллов дается за так называемое исследование компетенции учителя. Это за то, что учителя проходят всякие аттестации, и за то, каким образом они их проходят. Десять баллов дается за то, что школа является частью образовательного комплекса. Причем отдельно (в рамках этих десяти баллов) премируется, если здания этого так называемого комплекса находятся на расстоянии больше пяти километров друг от друга. Казалось, за это штрафовать надо, потому что это вообще-то не очень эффективно. Но за это премируют.
Участие в инновационной деятельности — десять баллов. Это участие в определенных программах, то есть это не школа внедряет какие-то инновации, а она позволяет, грубо говоря, над собой проводить эксперименты. Социальная активность — пять баллов. Экономические показатели — тридцать баллов. Это то, насколько школа оптимизирована: показатели зарплаты руководящего персонала к зарплатам учителей и то, насколько школа успешно привлекает, в первую очередь, подрядчиков, то есть людей, которые не в штате, и насколько успешно она привлекает деньги, то есть оказывает какие-то услуги.
Отдельно оценивается вклад в фонд оплаты труда от этих денег. То есть, на самом деле, здесь идет речь об экономической оптимизации с тем прицелом, чтобы школа в большей степени находилась на самообеспечении. Эти экономические показатели «весят» тридцать баллов. Это самый высокий показатель вообще в рамках всего рейтинга.
Остается то, что связано со штрафными баллами. По каждому из перечисленных выше пунктов могут быть начислены штрафные баллы. За их отсутствие дается десять баллов. В результате можно набрать максимально сто пятьдесят баллов.
Куда направлен этот процесс ясно по тому, как уже сейчас сформирована образовательная система в Московской области. Так создаются элитные школы. Примеры — это физтех-лицей им. Капицы, гимназия им. Примакова. Они сейчас лидеры образования, которых везде пиарят и говорят, что это лучшие школы, на которые надо равняться. Вернее, там не говорят, что надо равняться — понятно, что они будут, скорее всего, оставаться уникальными. Сейчас еще одну элитную школу строят. Причем это не образовательные комплексы на три тысячи учеников, это вполне нормальные школы, в которых собирают вот этих самых олимпиадников, «высасывая пылесосом» со всей области. И там же учатся дети богатых родителей. Яркий пример — гимназия им. Примакова, куда активно также привлекают лучших учителей.
Все остальные школы, таким образом, будут оказываться не в «красной» зоне, которую [чиновники] не любят, а это будут такие «послушные» школы, которые по каким-то своим экономическим и другим показателям набрали нужное количество баллов, перестали считаться безнадежно отстающими и учат кое-как. Там уже сейчас существует огромный кадровый дефицит. То есть, учителей реально не хватает, многие учителя работают там больше чем на одну ставку. Таким образом, там уже дается образование, что называется, по остаточному принципу. Это усугубляется тем, что когда в этих образовательных комплексах не хватает учителей, их начинают перемещать из корпуса в корпус, причем ежедневно. Они же должны и там детей учить, и тут. И таким образом подготавливается почва для внедрения «цифры» уже как спасительной помощи.
Эти видеоуроки будут проводиться, может быть, сперва теми же самыми учителями: просто они перестанут бегать из корпуса в корпус. А может быть, это уже будет полноценное цифровое образование с видеоуроками, записанными и предоставленными какой-то компанией. Этот процесс — он идет неостановимо, он сейчас еще сильнее пошел, потому что появились эти самые экономические мотивационные параметры. Школы в Московской области (а Московская область — это, видимо, один из флагманов, один из самых главных экспериментальных регионов) будут двигаться в ту сторону. Вместо того, чтобы развивать массовое образование. Сейчас нам нужны образованные люди в масштабах всей страны, потому что все понимают масштабы угроз и, думаю, что многие помнят, что Советский Союз выиграл космическую гонку и победил в Великой Отечественной войне, и бомбу атомную сделал именно потому, что массово выпускал ученых, инженеров, образованных людей для того, чтобы преодолеть отставание [от других стран] и выйти в лидеры. Это было признано. А мы сейчас скатываемся в обратную сторону. Мы делаем фактически «школу двух коридоров». На государственном уровне продвигается такая система, когда действительно хорошее качественное образование будут получать единицы, которых либо сочли талантливыми, заметив на олимпиадах, либо родители которых имеют много денег. А все остальные будут получать «какое-то образование». Скорее всего, цифровое.
Ответы на вопросы
Вопрос: Что готовится для остальных?
Ответ: Судя по тому, что сейчас кадровый дефицит в школах нарастает, и нет реальных движений, чтобы его сократить… Учителя находятся под прессингом из-за больших нагрузок. Они уходят из школ. Если бы эта ситуация воспринималась как катастрофическая, то пытались бы поднять зарплаты, найти какие-то другие способы привлечения молодых специалистов: обучение, повышение квалификации… Ничего этого не делается. Из этого я делаю вывод, что на высшем уровне, в частности на уровне руководства образования области, никого не волнует то, что люди уходят. А почему их это не волнует? Учить же надо, это же будет кризис полноценный, он уже есть. Это значит, что там рассматривают какие-то другие варианты обучения: скорее всего, это будет «цифра», это будут видеоуроки.
Вопрос: Простая успеваемость каким-то образом вообще на рейтинг влияет?
Ответ: Из 150 баллов непосредственно за образовательные успехи дают в сумме 40 баллов: 25 баллов за ЕГЭ, 10 за ОГЭ и пять баллов за функциональную грамотность. Это вот вес, показатель важности образовательных успехов, собственно образования во всем этом рейтинге. Это, на мой взгляд, достаточно показательно. И еще отмечу, что этим рейтингом очень сильно манипулируют. Вот недавно выступал министр области Илья Бронштейн на заседании Мособлдумы. Когда его спросили, как учитываются успехи отдельных учеников, он ответил: «Мы видим успехи каждого ученика». То есть, он таким образом намекнул на то, что рейтинг отражает именно образовательные успехи школ, хотя образовательные успехи — это около четверти баллов рейтинга.
Вопрос: Дополнение по поводу зданий, в которые учителя не успевают. Например, в Московской области, Долгопрудном, было, грубо говоря, более-менее нормальное состояние школ — их начали объединять. Например, две школы объединяют, называют одним номером, и остается один директор. Соответственно, под эгидой сокращения административного персонала, на самом деле еще частично из этих объединенных школ, ставших одной школой, выдавливается один какой-то набор персонала, в том числе учебного. И действительно, учителя тогда вынуждены бегать между этими школами, и [администраторы] и так далее. И вот опять же появляются предпосылки [для использования] цифровых инструментов.
Ответ: Да, да, мы об этом говорили уже два года назад, что объединение школ — это пролог к цифровизации, один из шагов к цифровизации. Потому что открыто говорится об оптимизации персонала: чтобы «эффективнее» использовать учителей. Что такое «эффективно использовать»? Это значит выдавливать из них еще больше соков. Понятно, чем это закончится — это закончится массовым бегством учителей из школ. Это и есть единый план.
Вопрос: Есть ли какие-нибудь силы, которые пытаются этому сопротивляться и как-то отстаивать простой народ, учителей? Не нащупываются? Чиновники всё задавили?
Ответ: Почему? РВС этим занимается последовательно в Московской области, два года подряд мы этим занимаемся. Поскольку это шло со стороны объединения школ, к нам обращались родители учеников школ, которые хотели сопротивляться этому объединению. К большому сожалению, многие родители просто не понимают и не видят эту картину, которую я сейчас обрисовал, и поэтому сопротивление тому же объединению школ идет вовсе не потому, что это угроза цифровизации. А потому, что они опасаются, например, потерять какую-то самостоятельность школы, по-другому понимаемую. Или потерять директора, которого они очень любят, и который действительно, например, много делает для образования. Это всё есть, это сопротивление есть во многих городах. Где-то удавалось эти объединения остановить.
Владимир Васильев