Грандиозное шоу развернули в Москве, Екатеринбурге, Новосибирске, Ставрополе и Саратове. А поводом стал детский телефон доверия, который вот уже 5 лет учит детей доносить на своих родителей и не только. Я не мог не «отпраздновать» эту дату вместе с организаторами.
Для тех, кто забыл, напомню:
С 1 сентября 2010 г. в России начал работу единый телефон доверия для детей, подростков и их родителей. Проект стартовал в рамках Общенациональной информационной кампании по противодействию жестокому обращению с детьми «Фонда поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации» совместно с субъектами РФ.
Что реально из себя представляет этот проект: http://r-v-s.su/statia/telefon-nedoveriya
А теперь заглянем на «праздник».
На Театральной площади Саратова собрали школьников, учителей, представителей министерства социального развития региона.
Первая мысль, которая мне пришла при виде всего этого: в тяжелое для страны время бюджетные деньги распыляются на крайне неоднозначное дело.
Кульминацией шоу было открытие Арт-объекта — надувного телефона со все той же пресловутой рекламой.
В самый разгар действа, появилась альтернативная точка зрения, представляемая активистами РВС.
Первыми переполошились сотрудники администрации города, министерства социального развития и прибывшие вместе с детьми учителя.
Меня страстно убеждали в благости телефона доверия и в моей некомпетентности. После безуспешного диалога, погладили по руке и удалились к начальству.
Посовещавшись в стороне, ко мне прислали группу ребят, чтобы те собой закрыли меня от прохожих и участников праздника.
Для чего они меня облепили, понятно стало сразу, не ломая им игру сразу, мы поговорили о самом телефоне доверия, в чем его опасность, звонили ли ребята сами, будут ли звонить?
На все вопросы ответ был отрицателен, они конкретики не понимают, а воспринимают всё это как нечто темное, связываться с которым опасно.
Все же поставленную им задачу меня закрывать, я озвучил, и ребята вдруг разоткровенничались, что они вот так бессмысленно уроки прогуливают, зачем их сюда привели — не понятно, ничего полезного они в этом не видят.
И действительно, вопрос, что они в учебное время тут делают? Но на это пусть ответит, например, Комитет по образованию города.
Школьники, взяв листовки, крепко пожав мне руку, свою задачу восприняли завершенной и удалились.
Ко мне тем временем подходили немногочисленные и робкие прохожие. Брали листовку, кто-то просил визитку, кто-то благодарил, что делаю важное дело... Реакция людей на мой протест в целом позитивная, телефону они не доверяют и пользоваться им не собираются.
Эти школьники проходили мимо и заинтересовались почему я здесь стою и не страшно ли мне?
Отмечу, спросил у ребят, если что-то произошло, с кем вы будете советоваться, если ваша семья при этом не благополучна? (Специально беру аргументацию защитников телефона доверия.) С друзьями, ответили они, т. е. со сверстниками. Получается, что взрослым не доверяют и, к сожалению, они не доверяют даже учителю...
Глядя на активность вокруг меня, «тяжелая артиллерия» решилась подойти.
На фото слева, первый заместитель министра социального развития области Рябина Нина Георгиевна, и справа, заместитель министра по экономике и финансам Шароватова Елена Валентиновна.
Диалог получился достаточно напряженным, чиновники были категорически за доносы, потому что «у нас очень много пьющих семей и наркоманов». Почему из-за этого должно страдать большинство нормальных семей, вопрос остался открытым. Случайная прохожая (на фото в красном), привела аргументы, что детей теперь и наказывать нельзя, а как воспитывать? Чиновники в один голос сказали, что это насилие! А как вас воспитывали раньше? — спросила она. На горох не ставили? Меня вот в угол всегда ставили и на горох... Это тоже насилие, констатировали оппоненты.
Который раз наблюдаю, как мнение чиновников расходится с мнением общественности на 180 градусов, такую картину я описывал в статье Школа, чиновники v.s. общественность. Это крайне опасная тенденция как для чиновников, так и для граждан, справедливое возмущение которых могут использовать с целью дестабилизации страны.
В безуспешной попытке переубедить, ретируясь, «тяжелая артиллерия» согласилась провести соц. опрос, чтобы узнать, как же народ относится к телефону доверия. Но при условии детально обсудить и согласовать вопросы анкеты, для чего рекомендовали связаться с ними позже. Что я непременно и сделаю.
И последним «патроном в обойме» был капитан Курочкин:
Дежурное требование регламента мероприятия и бейджика парировалось нормами ФЗ 54, для одиночного пикета об этом в нем ни слова, несколько звонков, уточнений, и мы распрощались.
Подводя итог, скажу: Телефон доверия — это один из механизмов формирования структуры контроля за семьёй. Заявленные им достоинства, типа анонимности и работы профессиональных психологов, на деле выражаются в том, что весь их «профессионализм» направлен на выявление поводов для немедленного вмешательства в семью. О какой анонимности речь?
Обществом это шельмование четко детектируется и клеится ярлык недоверия. Если перевести на привычный сегодня язык денег, то получается, общественность «против», чиновники «за». Чиновники существуют на деньги общественности и за счет общественности устраивают мероприятия и инициативы, которые эта общественность в своем большинстве не приемлет!
Остается спросить: что же творится в Отечестве моем, и доколе это будет продолжаться?
Александр Березин, РВС