Ах, какое блаженство,
Ах, какое блаженство,
Знать, что я совершенство,
Знать, что я идеал.
Из песни «Леди Совершенство», фильм «Мэри Поппинс, до свидания»
Осенью 1888 года, сообщая издателю А. С. Суворину о работе над рассказом «Княгиня», Чехов обмолвился: «Описываю одну поганую бабу». Действительно, образ княгини внушает отвращение. Рассказ интересен, в частности, тем, что при наличии в нем повествователя мы тем не менее видим мир глазами героини. Той самой, которая внушает отвращение.
Рассказ «Княгиня» относительно короткий, но очень мощный. Центральный персонаж — молодая и красивая княгиня Вера Гавриловна, приехавшая погостить в N-ский мужской монастырь. Не напрасно Чехов назвал героиню Верой, да еще Гавриловной. Верами обычно зовут положительные женские персонажи, а Гавриил — это и вовсе имя архангела. Думается, что такое имя-отчество героини подчеркивает контраст между тем, какой она кажется, и тем, какой на самом деле является. Сама она мнит себя чуть ли не ангелом, абсолютно не сомневаясь во впечатлении, производимом ею на окружающих:
«Ее приветливая, веселая улыбка, кроткий взгляд, голос, шутки, вообще вся она, маленькая, хорошо сложенная, одетая в простое черное платье, своим появлением должна была возбуждать в простых, суровых людях чувство умиления и радости. Каждый, глядя на нее, должен был думать: «Бог послал нам ангела»… И чувствуя, что каждый невольно думает это, она улыбалась еще приветливее и старалась походить на птичку».
Автор намекает на то, что наша героиня насквозь фальшива: «Достаточно ей было побыть в покоях полчаса, как ей начинало казаться, что она тоже робка и скромна (Ей только так казалось, что она робка и скромна, и вообще княгине в рассказе постоянно что-то «кажется». — Прим. авт.), что и от нее пахнет кипарисом; прошлое уходило куда-то в даль, теряло свою цену, и княгиня начинала думать, что, несмотря на свои 29 лет, она очень похожа на старого архимандрита и так же, как он, рождена не для богатства, не для земного величия и любви, а для жизни тихой, скрытой от мира, сумеречной, как покои…»
Также княгине временами чего-то хочется, но она не исполняет своего намерения: «Мимо прошла старуха с котомкой. Княгиня подумала, что хорошо бы остановить эту старуху и сказать ей что-нибудь ласковое, задушевное, помочь ей… Но старуха ни разу не оглянулась и повернула за угол».
Встреча героини с настоятелем описывается так: «Когда вошел архимандрит, княгиня восторженно вскрикнула, скрестила на груди руки и подошла к нему под благословение.
— Нет, нет! Дайте мне поцеловать! — сказала она, хватая его за руку и жадно целуя ее три раза. — Как я рада, святой отец, что наконец вижу вас! Вы, небось, забыли свою княгиню, а я каждую минуту мысленно жила в вашем милом монастыре».
Бросается в глаза эпитет «милый», употребляемый героиней применительно к монастырю. Обитель из рассказа какая угодно, только не «милая», потому что в монастыре царила довольно суровая атмосфера, монахи были застенчивыми и немногословными людьми. А для Веры что монастырь, что светский салон — всё одно, это только место для самопрезентации, не более. Она человек, от настоящей духовности далекий. Это ей не преминул поставить в вину доктор Михаил Иванович: «Ведь в монашеского бога вы не веруете, у вас в сердце свой собственный бог, до которого вы дошли своим умом на спиритических сеансах; на обряды церковные вы смотрите снисходительно, к обедне и ко всенощной не ходите, спите до полудня…» Кроме того, доктор считал, что княгиня сильно обременяет монастырь своими посещениями. Она всегда требовала, чтобы ее принимали с церемонией, обслуживали, подавали любимые блюда. Ее слуги распоряжались в монастыре, как у себя дома. Княгиня отвлекала от занятий архимандрита и других монахов. Если ей недостаточно угождали, княгиня могла пожаловаться. Притом, пользуясь возможностями монастыря, она почти ничего не жертвовала на него.
Княгиня много испытала в жизни: денежные проблемы, продажу деревень, неверность мужа и разъезд с ним. У нее были свои горести («богатые тоже плачут»), и ей тоже можно посочувствовать. Сама женщина без конца жалеет себя, причем она настолько эгоцентрична, что ей кажется, что вся природа существует ради нее: «Она чувствовала себя обиженной и плакала, и ей казалось, что и деревья, и звезды, и летучие мыши жалеют ее; и часы пробили мелодично только для того, чтобы посочувствовать ей». Всё бы ничего, себе тоже надо сострадать, но ее проблема в том, что она видит только себя и больше никому сострадать не может.
Доктор Михаил Иванович сурово критикует поведение княгини: Княгиня от брезгливости так организовала свой быт (специальные ковры, мебель, правила поведения подчиненных и т.д.), чтобы меньше соприкасаться с людьми и их проявлениями, хотя у нее было очень много слуг: «Всё, что есть на десятках тысяч ваших десятин здорового, сильного и красивого, всё взято вами и вашими прихлебателями в гайдуки, лакеи, в кучера. Всё это двуногое живье воспиталось в лакействе, объелось, огрубело, потеряло образ и подобие, одним словом…» Таким образом, доктор думает, что княгиня развратила подчиненных ей людей, привила им рабское мышление. Слуги привыкли лицемерить и ябедничать госпоже на других слуг. Это к вопросу о влиянии среды на формирование личности. Человек, обладающий властью, может сильно влиять на личность тех, кто от него зависит (даже взрослых), потому что именно он диктует правила поведения.
Заботится ли княгиня о простом народе? Доктор в этом вопросе тоже категоричен: «…главное, что меня больше всего возмущает, — иметь больше миллиона состояния и ничего не сделать для людей, ничего!» Михаил Иванович перечисляет неудачные благотворительные начинания княгини. Основанный ею странноприимный дом (богадельня для одиноких старух) не являлся помощью для этих женщин. Они в нем жили хуже, чем на улице, потому что персонал вовсю обкрадывал их и выдавал им вещи только для парада, когда приезжала инспекция. Далее, княгиня пыталась преподавать в школе для крестьянских детей, но дети не хотели туда ходить. Она требовала, чтобы крестьянки оставляли ей младенцев на время работы в поле, но и здесь ее услугами пользоваться никто не хотел. Следовательно, княгиня не умела взяться за дело, не знала народа, не понимала его истинных потребностей, а главное — не любила его.
Конечно, порицать княгиню доктора до некоторой степени побудила его личная обида на нее за увольнение. Но в целом по рассказу видно, что в словах Михаила Ивановича много справедливого, если мы проследим за поведением героини.
Перед разговором с доктором княгиня заявила: «Я люблю слушать правду». Однако и это оказалось лицемерием. На сердитые слова доктора Вера Гавриловна реагирует так: «У княгини страшно билось сердце; в ушах у нее стучало, и всё еще ей казалось, что доктор долбит ее своей шляпой по голове. Доктор говорил быстро, горячо и некрасиво, с заиканьем и с излишней жестикуляцией; для нее было только понятно, что с нею говорит грубый, невоспитанный, злой, неблагодарный человек, но чего он хочет от нее и о чем говорит — она не понимала». Княгиня плачет от обиды, потом успокаивается, вкусно кушает, сладко спит. На следующий день доктор извиняется перед ней за грубые слова, она «великодушно» его прощает и отбывает по своим делам:
«Встречные мужики кланялись ей, коляска мягко шуршала, из-под колес валили облака пыли, уносимые ветром на золотистую рожь, и княгине казалось, что ее тело качается не на подушках коляски, а на облаках, и что сама она похожа на легкое, прозрачное облачко…
— Как я счастлива! — шептала она, закрывая глаза. — Как я счастлива!»
Героиня снедаема гордостью, для нее характерна полнейшая духовная слепота: «Она улыбнулась и подумала, что если бы эти люди сумели проникнуть в ее душу и понять ее, то все они были бы у ее ног…» Она считает себя совершенством и не видит собственных недостатков. За внешностью веселой «птички», за приветливостью, доходящей до экзальтации, за сентиментальностью и слезами скрывается пошлый и жестокий человек. Она живет, замкнувшись в своем коконе, абсолютно не замечая людей вокруг, их чувств, проблем и потребностей. Княгиня так относится абсолютно ко всем. Доктор говорит ей: «…вы глядите на всех людей по-наполеоновски, как на мясо для пушек. Но у Наполеона была хоть какая-нибудь идея, а у вас, кроме отвращения, ничего!» Вот ее отношение к людям, занимающим высокое положение: «Да и тех князей, графов и архиереев, которые приезжали к вам, вы признавали только как декорацию, а не как живых людей». А так она поступает со своими служащими: «Вы их за людей не считаете и третируете, как последних мошенников». Доктора княгиня уволила после многолетней добросовестной службы без объяснения причин, а у него была семья, которая оказалась в трудном положении. Жена доктора тайком от мужа трижды ходила просить княгиню за него, но ее ни разу не приняли; унижения жены Михаил Иванович тоже не мог простить княгине.
Чем ниже социальный статус человека, тем презрительнее княгиня относится к нему: «Простой народ у вас не считают людьми». Хочется обратить особенное внимание на это. Время написания рассказа — конец 1880-х годов. Уже давно было отменено крепостное право, но это отнюдь не значило, что с социальным неравенством было покончено. Царская Россия оставалась страной сильных общественных контрастов. Подавляющее большинство населения занималось сельским трудом, было нищим и неграмотным. Конечно, встречались светлые головы из разных слоев общества, кто хотел и пытался улучшить жизнь в стране. Но элита в основном занималась собой, а не простыми Иванами да Марьями. Аристократам и богачам как в семье, так и в системе образования с детства внушали, что есть господа и холопы, так предписано и это правильно. Холоп, может, и человек, но какой-то поплоше человек, чем господин. Не надо его холить и лелеять, а то избалуется, смерд должен знать свое место. Какое там образование и всестороннее развитие, квалифицированная медпомощь и социальная защита! Ему и в землянке неплохо. Да, были хорошие люди, которые сочувствовали народу. Были те, кто занимался благотворительностью, но сытому, по пословице, очень трудно понять голодного, потому что они из разных миров и у них очень отличается жизнь. Часто господа жалели простолюдинов как-то свысока, по-барски. Могла быть проблема в непонимании настоящих потребностей бедняков, в слишком большой социальной дистанции даже с разночинцами-народниками, не то что с князьями да графами.
Княгиня в рассказе — это собирательный образ надменной барыни и несостоявшейся благотворительницы. Поскольку она чрезвычайно тщеславна, ей главное — поиграть с людьми, как с живыми куклами, и потешить свое эго: «Неужели вы еще продолжаете считать вашу благотворительную деятельность чем-то серьезным и полезным, а не кукольной комедией? <…> Кто не умеет отличать людей от болонок, тот не должен заниматься благотворением», — негодует доктор.
Социальное высокомерие княгини — это, к сожалению, далеко не изжитое явление. Всегда были люди, склонные считать себя господами, а других — слугами, «друзьями человека» и не вполне человеками. Причем этот образ мыслей может быть не связан с деньгами или статусом, с наличием каких-то реальных достижений. Однако богатство и высокое положение — великий соблазн и испытание, особенно если они «свалятся на голову» человеку неподготовленному. Кто-то поднялся в обществе — и «забурел», хотя до этого надменным не был. Это, так сказать, катализатор подобного мышления.
Пока мы не перестанем делить людей на категории, чуть ли не антропологически чуждые друг другу; пока не прекратим помыкать и брезговать людьми ручного труда и пренебрегать самим ручным трудом; пока мама, наряжая дочь, не перестанет приговаривать «Мы же не нищие, мы можем себе это позволить»; пока в школах дети не прекратят меряться дороговизной подарков от родителей (и выбирать друзей только по принципу «кто круче и богаче», и гнобить детей из семей со скромным доходом как «нищебродов» и «неудачников»); пока не поймем, что нужно приобщать детей к труду, в том числе к безопасной, посильной физической работе — вот до тех пор будут появляться новые граждане с диагнозом «княгиня головного мозга». Оно нам надо? Конечно, нет. Если мы хотим счастливую страну (и чтобы она вообще была), если мечтаем о большом и красивом будущем для своих потомков, надо «по капле выдавливать» из себя не только раба, как говорил Чехов, но и княгиню, которая может прятаться в каждом из нас. И тогда наше общество будет совсем другим.
Наталья Коптева, РВС.