Совсем недавно по телеканалу «Домашний» прошел сериал «Подкидыши». Весь трогательный сюжет разворачивался вокруг одного медицинского учреждения, где был установлен беби-бокс, то есть специальное окно с ящиком, куда можно анонимно подкинуть ребенка. Мелодраматические события, благодаря опытному персоналу больницы и чутким гражданам, неизменно хорошо заканчивались. Правда, в сериале, наверное, по законам жанра, все же действовала парочка «злодеев», пытавшаяся опробовать на младенцах новые опытные препараты, еще не разрешенные к применению. Но они, понятно, были изобличены и наказаны.
Короче, после просмотра оставалось четкое ощущение, что беби-боксы — это очень здорово, гуманно и просто жизненно необходимо. Случайно ли этот сериал был показан именно сейчас? Вообще, это новшество несет в себе благо или зло? Об этом и многом другом мы беседуем с Уполномоченным по правам ребенка при Президенте РФ по Липецкой области Людмилой Кураковой.
Столичные лобби
— Конечно, демонстрация сериала именно сейчас не случайна. Потому что инициирована новая волна по установке этих «ящиков». Первая, кстати, была в две тысячи десятом, но тогда ее удалось погасить. А сейчас несколько господ, среди которых есть и сенаторы, и депутаты Госдумы, снова предложили законопроект по распространению и пропаганде беби-боксов. Мне бы хотелось начать не с этической, а с чисто юридической стороны. Законопроект составлен очень хитро. Например, изначально в нем говорится, что это нововведение не потребует ни рубля из федерального или местных бюджетов. Но уже в пояснительной записке вдруг уточняется, что именно регионы должны будут изыскивать на это средства.
— А это дорогостоящее мероприятие?
— Уполномоченный по правам ребенка при Президенте РФ Павел Астахов озвучил сумму — миллион двести тысяч за один беби-бокс в год. А чему удивляться? Это и производство, и оборудование, и дополнительные ставки в медучреждении. А сколько понадобится таких «детоприемников» для области? Как минимум, по одному в районе, а уж в Липецке — не менее восемнадцати, да и в Ельце одним явно не обойдешься. Теперь представьте, какие это огромные суммы. А не лучше ли направить их на поддержку матерей, оказавшихся в трудной ситуации? Не лучше ли открыть на них специализированные центры, приюты?
— Еще какие-то юридические нестыковки в законопроекте вы обнаружили?
— Да, он вообще очень «скользкий». Например, изначально четко указано, что беби-боксы должны устанавливаться в медицинских учреждениях, располагающих необходимым оборудованием и персоналом для оказания моментальной помощи ребенку. А чуть ниже помимо медицинских учреждений через запятую уже идут учреждения социального назначения. И как это понимать? Выходит, так называемое «окно жизни» можно устанавливать и в приютах для бомжей, и в каких-нибудь центрах психологической помощи. Но о какой моментальной квалифицированной помощи новорожденному может тогда идти речь? Далее, оговорено, что «подкидывать» в беби-бокс можно младенцев не старше шести месяцев. Полный абсурд! А если малышу восемь месяцев, его врачи обратно выпихнуть должны, что ли? И вообще, для кого эти ограничения — для матери, решившей избавиться от ребенка? И еще нюанс. До сих пор не существует никаких санитарных правил и норм по производству этих «ящиков». Выходит, хоть из-под яблок бери. А ведь в отдельных регионах беби-боксы уже установлены. Так какими нормами они руководствовались? Я написала соответствующее письмо главе региона Олегу Петровичу Королёву, и он уже ответил, что наша область не поддерживает этот законопроект.
— Вы говорили, что это уже вторая волна, инициирующая установку беби-боксов. Но, как говорится, если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно. Я не могу отделаться от ощущения какого-то заговора, простите уж за такую «манию преследования»...
— А ощущение вас не обманывает. Когда нам так же настойчиво пытались протолкнуть сексликбез в школах, это ведь тоже имело свою цель. Так же и с бэби-боксами. Если брать глобальный аспект — это еще одна попытка морального разложения нашего общества. Ведь главный «плюс», как считают авторы законопроекта, — это принцип анонимности. Что это означает? Снятие чувства вины с матери. Ее никто не видел, никто не знает, да и ребенка в «надежные» руки передала. Зачем переживать, зачем испытывать угрызения совести? Фактически, женщина не ощущает, что совершила страшный грех. Именно поэтому наша Православная церковь категорически против внедрения бэби-боксов.
— У меня есть подруга-гинеколог, которая состоит в Обществе православных врачей. Она рассказывала, что ей удалось десять женщин отговорить от аборта. И она уверена, что эти женщины уже никогда от своих малышей не откажутся.
— В том-то и дело! С будущими мамами надо разговаривать, надо рассказывать им о счастье материнства, о трагедиях женщин, не способных иметь детей. Надо подключать все необходимые службы, если женщина нуждается в конкретной помощи. Было бы замечательно, если бы Церковь начала организовывать при тех же монастырях приюты для будущих мам, попавших в сложную ситуацию. Ребенок должен расти в семье, хотя бы — с мамой! Вот на это надо направить все силы, все средства. Кстати, у нас в стране за последние пять лет в три раза сократилось число отказных детей. А у нас в области за прошлый год число «отказников» сократилось почти в два с половиной раза.
Главный аргумент
— У сторонников беби-боксов есть главный аргумент: это лучше, чем помойка.
— Очередная уловка. Те спившиеся, опустившиеся женщины, которые выбрасывают новорожденных детей в мусорные контейнеры, никогда не повезут их через весь город в специально оборудованный беби-бокс. Им это и в голову не придет. У них уже атрофировался и материнский инстинкт, и чувство ответственности. Зато мы можем спровоцировать какую-нибудь растерявшуюся студентку, которая просто не знает, как ей поступить. И она может решить, что подкинуть ребенка в «окно жизни» — это оптимальный вариант. А вместо этого такая молодая женщина просто должна знать, куда и к кому она может обратиться за советом и помощью в такой ситуации. А случаи послеродовой депрессии? Разве их мало? Но ведь в таком состоянии женщина просто неадекватна, она может не понимать, что делает. А окошко захлопнулось, и обратной дороги уже нет: ведь все анонимно, у нее нет прав на этого ребенка. Как, где его потом отыскать?
— Вы допускаете, что в беби-боксах возможно наличие и криминальной составляющей?
— К сожалению, это очень даже вероятно. Ведь анонимность предполагает отсутствие всякого видеонаблюдения. Кто подкинул ребенка, сколько деток было — никому не известно. Это дети нигде не учтенные, нигде не зарегистрированные. Возможно такое допустить? Увы, да. Тогда можем ли мы с уверенностью сказать, куда они попадут из беби-бокса? За последние пять лет торговля детьми в РФ увеличилась в два с половиной раза. Это, опять же, данные Павла Астахова. И продают ли детей бездетным парам или для трансплантологии — мы не знаем. А можно ли гарантировать, что после домашнего скандала пьяный муж, находясь в бешенстве, не схватит малыша и не отвезет его в беби-бокс только ради того, чтобы насолить жене? И что потом делать несчастной женщине? А в Японии был случай, когда в единственный на всю страну беби-бокс дядя подбросил родного племянника, поскольку тот был наследником крупного состояния. Я уже не говорю о том, что эти «окна жизни» могут стать и «окнами смерти», потому что отсутствие всякого видеонаблюдения делает их весьма привлекательными для террористов: ведь в такой ящик можно подбросить что угодно вместо ребенка. Имеем мы право полностью исключить такую опасность? Не имеем.
Свобода от морали
— Вообще, парадоксальная получается ситуация: с одной стороны на уровне государственной политики мы говорим о необходимости укреплять традиционные семейные ценности, всячески поддерживать семью, а с другой стороны пытаемся внедрять методики, которые эти ценности как раз и разрушают, которые посягают на самое главное — душу человека, «освобождая» ее от морали и нравсвенности.
— Да, эта война идет, причем уже сегодня. У людей лукаво спрашивают, что лучше: беби-бокс или помойка? Мгновенный ответ очевиден. А вот если разложить все по полочкам, то мнение тут же меняется на диаметрально противоположное. Да достаточно просто рассказать людям, как будет выглядеть реклама беби-боксов, размещенная по всему городу, так они за голову хватаются. Но ведь без рекламы никак не обойтись, если мы хотим, чтобы все знали, по какому адресу можно избавиться от нежеланного ребеночка. Согласитесь, это уже верх цинизма!
— А что касается малышей, от которых отказались вот таким «инновационным» способом?
— Эти дети изначально лишены не только материнского тепла, они лишены и многих прав. Они никогда не будут получать алименты, поскольку отказ не был оформлен официально. Они лишены возможности рассчитывать на какие-то наследственные права. Они даже лишены надежды на то, что их могут взять под опеку одумавшиеся бабушка с дедушкой, поскольку, попав в беби-бокс, ребенок автоматически лишается своего рода-племени. Разве мы, люди, можем все это допустить?!
Елена Бредис.
Статья впервые опубликована в "Липецкой газете" 19.05.2016 г.