O. Делейдерриер XIX в. Galland. Concours du Echo
Для начала я ознакомлю зрителя со статьей, вышедшей 25 марта 2019 года в авторитетной российской газете «Известия».
Интересны заголовок и подзаголовок этой статьи. Заголовок звучит так: «Комфортная антиутопия: как мир примиряется с генной модификацией людей». Вы же видите, что мир не примиряется, заголовок гласит, что именно примиряется. Не менее интересен подзаголовок: «Пять месяцев назад ученые и медики критиковали редактирование генома эмбриона — теперь призывают делиться опытом».
Автор статьи — некий Игнат Шестаков. Об авторе чуть позже. Вначале о проведении автором определенной идеологической линии, причем не абы где, а в авторитетной газете «Известия».
Шестаков сообщает читателю, что опыт товарища Хэ по отключению гена CCR5 вызвал негативную реакцию и что маститые ученые, присутствовавшие на сессии Второго международного саммита по редактированию генома человека в Гонконге в ноябре 2018 года, назвали эксперимент товарища Хэ безответственным и повышающим вероятность смерти от гриппа двойняшек, ставших жертвами этого эксперимента.
Автор статьи бегло уведомляет читателя о злоключениях товарища Хэ и о том, что непонятно, на чьи деньги проводился этот эксперимент. А также сообщает, что после эксперимента правительство Китая заявило о запрете редактирования генома эмбрионов и что именно по причине отсутствия такого запрета Китай был выбран местом эксперимента Хэ (запрет в Китае был, но Шестаков пишет, что его ввели только после эксперимента. — Ред.), причем выбор был сделан и самим Хэ, и его руководителем, физиком и биоинженером Майклом Димом из Университета Райса в Хьюстоне.
И далее автор статьи указывает, что на стороне товарища Хэ находятся очень многие. И перечисляет этих многих, включая наших соотечественников.
Список этих очень многих — неубедителен. Это вам не 107 нобелевских лауреатов. Но Шестаков делает всё возможное, чтобы придать преувеличенное значение перечисленным продолжателям дела товарища Хэ Цзянькуя. И с этой целью перечисляет все эксперименты, которые будут вестись в этом направлении.
Зачем-то автором интегрируется, вовлекается в данное сомнительное начинание российская власть, которая занимается проектом развития генетических технологий на 2019–2027 годы, ориентируясь на предупреждение чрезвычайных ситуаций биологического характера. При этом она нигде не заявляла, что будет заниматься редактированием человеческого генома. Но автор статьи говорит: мы очевидным образом впереди планеты всей, мы идем в этом направлении, мы плюем на этические сюсюканья и на всё остальное. Вперед и с песней! Нам ни Китай не указ, ни Национальные институты здравоохранения! Drang nach редактирование генома!
Автор, ссылаясь на издание «Хайтек», сообщает читателю о том, что в рамках нашего отечественного проекта, осуществляемого совместно Минобрнауки и Российской академией наук, будут открыты лаборатории по развитию технологии генетического редактирования.
Что такое издание «Хайтек», на которое так пафосно ссылается автор? И что именно было сказано по поводу данной темы?
«Хайтек» — это издание, учредителем которого, согласно официальным сведениям, является Автономная некоммерческая организация «Иннополис Медиа».
Теперь присмотримся к «Иннополису». Университет «Иннополис» создан для того, чтобы готовить наши отечественные кадры, занимающиеся высокими технологиями.
Ну так вот… И исследованиями человеческого генома заниматься надо — и надо быть впереди, потому что иначе тебя накроют. И высокими технологиями заниматься надо — и надо быть впереди, иначе тебя раздавят. Вопрос — как заниматься. И кто этим будет заниматься. Тут, как всегда, дьявол в деталях.
Этот университет занимается подготовкой кадров для высоких технологий? Замечательно! Как он создан? Он создан при решающем участии Университета Карнеги — Меллона (Carnegie Mellon University).
У нас высокотехнологические кадры будут производиться по схеме Петра Великого? Едем на Запад, забираем всё оттуда, привозим сюда иностранцев и тут делаем нечто свое. Но во времена Петра Великого не было американской фактической гегемонии! И эта американская гегемония не говорила, что мы — враг номер один. Петр I не в Швецию ездил к Карлу XII затем, чтобы его там обучали! Он в другие места ездил, относительно нейтральные — в Голландию и так далее.
В декабре 2013 года университет «Иннополис» стал федеральной инновационной площадкой. Началось строительство корпусов этой новой высоколобой цитадели знания и подготовки кадров в сфере высоких технологий.
К 2015 году началось обучение студентов.
1 октября 2015 года мы узнаем о том, что Дмитрия Кондратьева на посту директора университета «Иннополис» сменил региональный руководитель, член совета директоров Microsoft в России Кирилл Семенихин.
Я просто фиксирую, что кадры нам будут ковать в этой кузнице, дабы мы не отставали в сфере высоких технологий и готовили правильных людей для этих высоких технологий (мы что-то во времена Гагарина не отставали и без них). И теперь этих «правильных людей» нам будут готовить сотрудники Гейтса. Такие, конкретно, как региональный руководитель и член совета директоров Microsoft в России Кирилл Семенихин.
Я что-то тут подменяю? Я произвожу какие-нибудь манипуляции? Я несу отсебятину? Нет, я читаю материалы самого «Иннополиса» и никаких оценок не даю. Я просто излагаю то, что там написано.
Меньше всего мне хотелось бы сооружать жесткие связи там, где всё в высшей степени зыбко. Университет «Иннополис» очень туманно представляет себе то, чем именно занимается «Иннополис Медиа». А само «Иннополис Медиа» с тоскливым безразличием взирает на издание «Хайтек», которое должно рекламировать «Иннополис»…
Я также должен оговорить, что, по мне, так долгая работа Кирилла Семенихина в Microsoft никоим образом не должна быть однозначно, в лоб, безоговорочно истолкована по принципу: «Ага, вот она, преступная рука Гейтса на нашей территории».
Да на нашей территории, уважаемые сограждане, уже давно существуют всевозможные руки: и Гейтса, и Bayer AG, и Monsanto, и чего-нибудь похуже. Поздно проснулись! Вы зачем-то делаете вид, что вы этого не замечаете. А там уже от этих рук все кишит.
Между прочим, работа Кирилла Семенихина в Microsoft может быть истолкована по-разному. Это очень любимое занятие наших структур, занимающихся сложными композициями по части того, что такое «свой» и что такое «чужой». Но как бы эти структуры ни изгалялись и как бы им ни казалось, что они лучше знают, who is who, я должен констатировать, что всё равно, кем бы ни был господин Семенихин (может, он замечательный человек), но Microsoft — это ведущее звено. А ведомое — это те, кто тут на него работают, и вот это абсолютно очевидно.
И, пожалуйста, все, включая любителей сложных тем «свой-чужой» и всех этих амбивалентностей (как говорят в таких случаях, неоднозначностей, то есть многосмысленностей), не делайте вид, что вы этого не знаете. Вы это знаете не хуже меня. Каждый, кто лицезрел, как именно западные хозяева жизни говорят не только с такими, как Кирилл Семенихин (это работники), но и с людьми гораздо большего калибра, прекрасно понимают, что по нашему поводу считают западники, как они строят с нами отношения и кого они подбирают из наших для себя.
И тут дело не в том, что именно полезного вписано в Конституцию. А в том, что впечатали или вписали в наш «геном» исторический за тридцать постсоветских лет. Что вбито в каждую клетку жизни российского общества и особенно в такие его клеточки (они же — наши продвинутые граждане), которые безумно чутко откликаются на самые аморальные и далеко идущие западные затеи, включая такие затеи, как редактирование генома. Тут скорее сами западники опомнятся и дадут задний ход, чем такие клеточки нашего макросоциального тела, они же — продвинутые западники. Не журналисты, болтающие в СМИ (это — третий разряд), а вот те, кто «в теме» по-настоящему.
Чуть позже я расскажу, как может опомниться кто-то из обитателей очень скверного западного мира, вдруг испугавшись последствий своих научных открытий. Но наши-то продвинутые граждане в благости западного мира усомниться не могут. Натурально, они хотят быть правовернее папы римского.
Поэтому, повторяю, любая аморальная затея технократического разлива будет этими нашими гражданами (подчеркиваю — этими) воспринята на ура. Гораздо более страстно и ликующе будет воспринята, чем на Западе. И чем аморальнее будет затея, тем с большим ликованием эти наши граждане ее воспримут. И их уже очень много, понимаете? Очень! Они в массе своей, конечно же, сущностно полудикие. И никакие их пребывания ни в каких продвинутых западных вузах ничего не меняют. И никакая наблатыканность тоже ничего не меняет. Потому что ты чуть-чуть поскреби — и там такая полудикость, что дальше некуда. Одновременно они сильно нахватавшиеся, повторяю это привычное уже у нас слово — «наблатыканные». Кроме того, они абсолютно аморальны и всеядны.
Вы представьте себе человека, перед которым фактически все блистательные перспективы закрыты. И вдруг этому человеку говорят, что есть возможность прорваться прямо на эти западные высоты. Вы представьте себе, как он к этому относится внутренне. Он уже отчаялся, и вдруг — единственная надежда, единственная возможность! Он впадает в неописуемый внутренний экстаз. Если он этого очень хочет (а такие есть), он носом землю роет, он делает всё, что для этого нужно. Это его единственная надежда вырваться из того, что он рассматривает (и в этом смысле нельзя сказать, что без определенной правомочности), как ад здешний. И вдруг — надежда. Я вдруг «повстречался с надеждой — приятная встреча».
Всё, что происходит здесь, такие наши сограждане бесконечно презирают. И если говорить об этом разряде наших граждан, то чем они посконнее по своему генезису (из нашей отечественной глубинки), тем они сильнее презирают свои истоки, потому что в глубине души они презирают самих себя и всё, что их в этой глубинке окружало. Они, может, и полудикие, но очень цепкие, очень настырные. И они-то не лишены способности обращать в свою веру тех, кто по понятным причинам пребывает в отчаянии от происходящего.
Чем, кроме своих публикаций в «Известиях», знаменит этот самый господин Шестаков, прославляющий преступления Хэ Цзянькуя? Он отрекомендовывается как продюсер «Известий». И в качестве такового вместе с главным редактором журнала Strelka Mag Соней Эльтерман проводил летом прошлого года в деревне Сардаял школу журналистики для местных подростков.
Сардаял — это одна из многих деревень, фактически выкинутых на обочину современной причудливой российской жизни. Ее-то и облюбовали заезжие граждане, Шестаков и другие, обустроенные в этой жизни, в отличие от жителей Сардаяла. И почему-то называющие деревню Сардаял языческой.
Визиты в Сардаял — часть проекта «Кружок», который реализует Strelka Mag и ее компаньоны. Журнал Strelka Mag, руководимый Соней Эльтерман, — это издание института «Стрелка». А институт «Стрелка», отрекомендованный как «институт социальных изменений» (так и хочется сказать трансформаций), был основан в 2009 году филантропом и предпринимателем Александром Мамутом.
Я должен рассказывать зрителю о том, кто такой Александр Мамут? Ну так я скажу два слова. Это — в двух словах — один из крайне успешных членов клуба наших долларовых миллиардеров. У истоков этой известности — определенное советское прошлое. Так, господин Мамут не чужд определенных связей с семейством Леонида Ильича Брежнева. Но главное — он входит в этот клуб долларовых миллиардеров, большая часть которого очень прочно вписана в Запад и считает эту вписанность огромным счастьем и знаком своей, ими обожаемой, избранности.
Сколько же таких «Стрелок» в России — вы не задумывались? А стоило бы. И о названии «Стрелка» стоило бы задуматься. Что за стрелка? Кто с кем выходит на стрелку?
Россия в постсоветский период приняла определенную версию собственного развития. Я затронул эту тему в одной из передач. Некоторые говорят: «Вы в сторону уходите». Да в какую сторону, миленькие? Тут главное заключается в том, идем ли мы в фарватере. Потому что фарватер — это редактирование генов. Согласно этой принятой версии, мы вписываемся в тренд. Еще раз прошу зрителя рассматривать мои длинные размышления по поводу того, чем такое вписывание отличается от советской альтернативности, осуществленные в предыдущих сериях данной передачи, не как обременение или уход от основной темы или не как уклонение от обсуждения постсоветской действительности, а как концептуальное ядро, вне которого всё бессмысленно. Наши тяготы обсуждать бессмысленно, отдельные свойства отдельных фигур обсуждать бессмысленно, происходящее обсуждать бессмысленно. Потому что всё это задается концептуальным ядром под названием «движемся в фарватере».
Наверное, какая-то часть зрителей помнит фильм «Семнадцать мгновений весны». Внутри там бытовала такая, ставшая нарицательной фраза: «Центр — Юстасу». Версия любой спецслужбы состоит в том, что работник этой спецслужбы — героический, умелый, безоглядно готовый делать то, что ему поручают, — это Юстас. И этому Юстасу нужен Центр.
Таким Центром в советское время была очень небезусловная, сильно протухшая, а в конце своего исторического пути крайне двусмысленная Коммунистическая партия Советского Союза. Она выдавала директивы отдельным спецслужбам, которые должны были их выполнять, посылая директивы своим работникам. Это был Центр во всех смыслах этого слова. И он транслировал ведомствам и отдельным работникам некую свою волю. А ведомства и отдельные работники не без справедливости говорили: «Да чего он дурит? Да чего он несет какую-то ахинею? Да чего он там что-то соображает по части каких-то альтернативностей? Да уже ясно. Что мы изобретаем паровоз? Вон там (на Западе) всё как хорошо! Мы там живем, смотрим, у нас установка hate and love — ненавидеть и любить. Так мы же, главное, восхищаемся! Там же всё путем!»
Этот процесс в итоге оказался главным слагаемым низвержения Советского Союза и КПСС. Но вместе с низвержением Советского Союза и КПСС обобщенный Юстас (прошу не путать с огромным количеством работников нашей Госбезопасности, которые честно и героически выполняли свои задания) потерял Центр. И тогда он себе сказал, что Центр именуется «Запад». Что он оттуда будет получать сигналы. Он туда впишется, сам войдет во все структуры, в какие только можно: и в бизнес-структуры, и в масонские ложи, — куда угодно. И это будет единый новый Центр, который его инкорпорирует в себя. И этот новый Центр будет выдавать все сигналы.
Вот он был — идеал. Вот она была — мечта хрустальная.
Но когда вдруг было сказано: «Мои дорогие, кого мы будем вводить в свои структуры? Вас, чтобы породу портить? Вы кто такие? Вы подмандатная территория. Вы лузеры, проигравшие холодную войну. Пшли вон!» — вот тут возникло некое оскорбление. Как так? То есть кто-то сказал: «Да ладно, пусть говорят — не важно. Все равно надо двигаться в ту сторону, и двигаться». А кто-то: «Это что еще за слова? Да это что ж такое?»
Возникли бессмысленные отчасти атавизмы советской эпохи, которые, так сказать, уже не имели никакого отношения к действительности. Процесс шел своим путем. Он был направлен на то, чтобы вписываться. Чтобы здесь были все «байеры», все «майкрософты». «Ура! Пришли! Давай, затягивай! Кто еще? Monsanto? Замечательно! Гейтс — великий человек! На что ориентируемся? На то, что у них! Кто не ориентируется — тот идиот!»
Все процессы шли так. А обида нарастала. И когда выяснилось, что могут и расчленить еще раз, и что вообще-то презирают беспредельно, то эта обида привела к определенным позитивным изменениям. Таким, например, как поправки в Конституцию.
Но они-то, повторяю в который раз, они-то только по форме осуществлены. А этот процесс тридцатилетний — он же продолжает, не замечая никаких поправок, двигаться в том же направлении. А что это за направление? Это направление, согласно которому что у них хорошо, то мы должны быстро и ускоренно забирать себе. И побыстрее, побыстрее. А значит, генное редактирование тоже надо забрать себе. А лидирующей частью общества надо сделать таких «забирателей».
Поэтому, с одной стороны, идеология де-факто становится всё более консервативной. А с другой стороны, лидируют и продолжают лидировать и набирать мощь либерально-западнические группы. И до тех пор, пока фарватером будет то, что происходит там, иначе быть не может.
Вот что такое концептуальное ядро.
А уже из этого концептуального ядра следует всё остальное (как из ДНК).
(Продолжение следует.)