Вы замечали, как обычно говорят все мамы? «Когда мы пошли в первый класс», «Когда мы научились читать», «Когда мы в первый раз влюбились». Нам не кажется это странным, потому что нет ничего более естественного для матери, чем вот такое ощущение себя и ребенка как единого целого. Другое дело, когда слышишь такие фразы от мужчины и понимаешь: он на самом деле не отделяет своей жизни от жизни ребенка. По истории Дмитрия Алимова из поселка Дрязги Усманского района можно было бы написать повесть или даже снять фильм. Потому что таких, как он, — единицы. Согласитесь, приемный отец-одиночка — явление само по себе крайне редкое и даже уникальное. А уж то, что пришлось пережить Дмитрию, заслуживает отдельного рассказа.
Испытание на прочность
— У меня есть родная дочь, сейчас ей двадцать два года, и она очень давно живет с моей бывшей женой в Италии. Уже тогда, когда я остался один, появилось огромное желание взять на воспитание ребенка, но в те времена в неполные семьи детей не давали. Я ждал, и как только правила стали более лояльными, начал готовить документы. У меня было только одно требование: чтобы ребенок был круглым сиротой. Признаться, меня всегда пугало, что спустя много лет могут возникнуть родители-алкоголики.
— Вы как-то выбирали ребенка?
— Да нет, я как только увидел маленького Сашку в Елецком детском доме, так сразу понял, что мы должны быть вместе. Он тогда смешной был, толстенький, как хомячок. Мне отдали его на праздники, чтобы мы присмотрелись друг к другу, поскольку не все документы еще были готовы. Но я упросил, чтобы его уже не забирали, пока будет закончено оформление. Как можно дергать четырехлетнего малыша, поместив его в домашнюю обстановку, а потом опять вернув в детдом?
— Саша сразу привык к вам?
— С одной стороны — мгновенно, но с другой стороны — он периодически вытворял что-нибудь такое, что я просто за голову хватался. Но позже понял, что он так проверяет меня: на самом ли деле я его люблю, не верну ли я его обратно в детский дом? Говорят, многие приемные дети поначалу именно так себя ведут. Но потом этот период прошел, и Сашка перестал испытывать меня «на прочность».
— Мне говорили, что у вас с Сашей в жизни была очень сложная и даже трагичная ситуация…
— Да, мы целый год были вынуждены находиться врозь. Два года назад мы с ним жили в районе одной из соседних областей, в селе. Школа малокомплектная, и я обнаруживаю, что на уроке математики сидят одновременно пятиклашки и девятиклассники, а урок ведет один учитель. Я, понятно, возмутился, потому что так быть не должно, так ребенок никаких знаний не получит. А я настроен дать ему высшее образование, для жизни это сегодня необходимо. Я один раз сходил к директору, другой раз — все бесполезно. Я тогда написал в Рособрнадзор. Короче, стал бороться, поднял волну. Однажды делаем мы с Сашкой уроки, и никак он тему понять не может. Я говорю: «Пойди, полчасика погуляй возле дома. Потом придешь, поужинаем и быстро уроки закончим». Он ушел и пропал. Я обежал всех его друзей, написал заявление в полицию, план «Перехват» по трем областям объявили. Думал, с ума сойду.
— Что же произошло?
— Официальная версия повергла меня в шок. Якобы Саша пришел к учительнице и пожаловался, что я его бью, а та отвела его к сотрудникам опеки. Представляете? Его заставили даже написать на меня заявление в прокуратуру. Если бы не глава местной администрации, который отлично знал, как мы с Сашкой живем, то я бы под уголовную статью пошел. Вот что значит выступать против системы.
— А что было на самом деле?
— Потом, когда спустя год, проведенный в детдоме, Саша вернулся ко мне, он рассказал, что все было написано под диктовку. Что ему обещали найти другую полную семью или хороший детдом. Он растерялся, ему всего одиннадцать лет было. Опять же, папа уроки делать заставляет, значит плохой. Детьми ведь очень легко манипулировать. Я весь этот год бился, чтобы его вернуть, навещал регулярно, но эту бюрократическую стену пробить невозможно.
Сашкин год
— Как же вы все-таки воссоединились?
— Сашу перевели в Липецкую область, ну и я сюда перебрался. Однажды мне вдруг звонят из Липецкой областной опеки и говорят, что они внимательно изучили материалы и пришли к выводу, что Сашу надо мне возвращать! Столько, сколько они для меня сделали, никто не сделал, я им всю жизнь благодарен буду. Конечно, Сашкин год в детдоме бесследно не прошел, многое пришлось вновь корректировать, чтобы восстановить прежние отношения.
— Вы живете вдвоем?
— С нами еще бабушка живет, моя мама, Саша очень ее любит. Бабушка у нас старенькая, нуждается в уходе, так он старается во всем ей помогать.
— Вы как-то распределяете обязанности по дому?
— Знаете, я никогда не заставляю его что-то делать. Просто он видит, что делаю я, понимает, что это необходимо. Допустим, я регулярно убираю в доме. Но если мне надо отлучиться по делам, то я вернусь, а Сашка все уже пропылесосил, помыл, включая сантехнику. Я не говорю: «Ты должен почистить снег во дворе», но если навалило сугробы, он возьмет лопату и присоединится ко мне. Он и готовит прекрасно, бабушка его учить начала, когда ему семь лет было. Сейчас он при необходимости и борщ сварит, и котлеты пожарит.
— Дмитрий, что такое для вас мужское воспитание?
— Прежде всего это воспитание ответственности. Ответственности за близких людей, за свое слово, за порученное дело. По-моему, сегодня молодым людям очень не хватает именно этого. Во многом виноваты родители и новые методы воспитания. Когда мы жили в другой области, я в ужас приходил. На школьном дворе две огромных мусорных кучи, прямо возле памятника павшим воинам. Накануне Дня Победы говорю директору: «Давайте субботник с ребятами организуем, уберем все, стыдно же!» А он мне: «Вы что, детей нельзя заставлять работать!» По этой же причине у них в классах убирала и мыла полы уборщица. Помилуйте, а как же мы росли? И на субботники ходили, и дежурили в школе, и металлолом собирали. Вот здесь, в Дрязгах, меня очень радует, что директор вместе с ребятами выходит школьный двор убирать, что есть дежурные по классу.
— Саша уже мечтает о будущей профессии?
— Он по складу гуманитарий, очень увлекается историей и мечтает стать историком. Но я пока нацеливаю его на то, что надо хорошо окончить школу, в том числе и по математике. Я сам часто в школе бываю. Классная руководительница даже говорит, что я за год посещаю ее чаще, чем другие родители за семь лет, хотя Сашка мой на самом хорошем счету. Но я убежден, что настоящее воспитание возможно только в тандеме родителей с учителями.
Важна не работа, а люди
— Дмитрий, а вам не приходило в голову как-то устроить свою личную жизнь? Вы же еще молодой мужчина…
— Да, у меня был и есть шанс создать полноценную семью, но когда я заикнулся об этом Сашке, он высказался категорически против. Понимаете, у него с мамой связана тяжелая психологическая травма в раннем детстве. Видимо, он до сих пор не отошел. Зато мы с ним приняли решение взять ему младшего «братика».
— ???!!
— Саше уже тринадцать, он вполне самостоятельный мальчишка и все меньше требует моего внимания, моих забот. Так почему не дать семью еще одному малышу? Мне еще три года назад запал в душу двухлетний кроха из Ставропольского края, я его фото на сайте «Усыновитель» увидел. Но потом вся эта история с Сашкой, которая целый год выбила, потом ушло время на собирание документов, потом мне сказали, что Игорька уже забирают. И вдруг опять его фото вижу. Ну, думаю, три лишних года малыш из-за меня в казенном учреждении провел, значит, надо собирать денежку и ехать в Ставрополье. Надеюсь, Игорек скоро с нами будет.
— По вашим ощущениям, где лучше налажена работа с приемными семьями — где вы жили раньше или в Липецке?
— Важна не работа, а люди. Я уже говорил про сотрудников Липецкой опеки, которым обязан своим воссоединением с Сашей. В Липецке очень сильная служба психологической поддержки приемных семей. Опять же, такие там люди неравнодушные подобрались. А уж чего я до Липецка натерпелся, вы теперь знаете. Бывает, что и тут сталкиваешься с формализмом. Вот собирал я документы на Игорька, так одна сотрудница потребовала, чтобы я убрал из дома собаку. Да как же?! Я ее принес крошечным комочком, она росла вместе с Сашкой, он ее обожает. Я вообще убежден, что рядом с детьми должны быть животные, это человечность в ребенке воспитывает. Почему вдруг такое требование? Просто потому, что пришел случайный человек, который не знает ни меня, ни нашу семью, ни нашу с Сашкой историю. Пришла бы начальник Усманской опеки, которой наша судьба небезразлична, и все было бы по-другому. А вообще, наши любовь, тепло и забота нужны всему живому. Одна хорошая книжка так и называется: «Берегите детей и зверей».
"Липецкая газета", Елена Бредис.