В последние годы наше государство озаботилось проблемой включения инвалидов в жизнь общества. Для этого принимаются и реализуются государственные программы, выделяются и осваиваются бюджеты.
Например, с 2011 года действует программа «Доступная среда», в рамках которой здания и улицы оборудуют пандусами, подъёмниками, указателями и другими средствами, призванными сделать доступными для инвалидов городскую среду и общественный транспорт.
Чтобы социализация инвалидов начиналась как можно раньше, проводится реформирование системы образования, которое должно стать «инклюзивным», то есть «включающим». Сторонники инклюзии считают, что дети-инвалиды должны ходить в обычный детский сад и учиться в общеобразовательной школе вместе со здоровыми детьми. А чтобы это стало возможным, в школах и детских садах, в которые будут ходить дети-инвалиды, нужно создать для них необходимые условия – оборудовать классы, разработать программы обучения, подготовить тьюторов – людей, которые будут помогать инвалидам учиться в общих классах.
Может показаться, что эти госпрограммы обеспечивают полное включение инвалида в жизнь общества и обеспечивают ему все возможности для самореализации, доступные здоровым людям. Но это только кажется. В жизни всё не так гладко и складно, как в планах и отчётах чиновников.
Увы, государство сейчас одной рукой включает инвалидов в общество, а другой рукой – исключает. Это ярко проявилось в истории Веры Александровны Даровских.
Вера Александровна – в прошлом педагог, преподавала русский язык и литературу. Сейчас на пенсии. С проблемой инвалидов, к сожалению, ей пришлось столкнуться лично. Она воспитывает сына с тяжёлой формой инвалидности – синдромом Дауна. Сейчас сын уже взрослый человек, ему 25 лет. В детстве его не взяли в коррекционную школу, поставив клеймо «необучаемый», но Вера Александровна не опустила руки, не сдалась, и доказала личным примером, что терпение и упорный труд способны преодолеть страшный диагноз. Она стала самостоятельно и успешно заниматься обучением и развитием сына.
Для чего нужно образование обычному человеку, а тем более инвалиду? Для того, чтобы повзрослев, найти своё место в обществе и реализовать себя в жизни. И вот тут, в период совершеннолетия, возникают новые проблемы. Потому что после 18 лет инвалиды оказываются предоставлены самим себе. Особенно страдают люди с нарушениями интеллекта. Получить профессиональное образование они не могут, так как специальности, которые дают в училищах, для них слишком сложны, а доступное им профессиональное образование сейчас отсутствует. На работу их никто не берёт. Специальных мастерских, где они могут работать, уже не существует. Средства для преодоления болезни, например, занятия с педагогами, становятся для них недоступны, после того, как инвалиды выходят из системы образования.
В результате остаются две возможности – либо сразу попасть в интернат для инвалидов, либо получать пенсию и сидеть дома в четырёх стенах и попасть в интернат уже после смерти родителей. То есть сейчас в государстве нет никаких механизмов по реальному включению в жизнь общества взрослых инвалидов с нарушениями интеллекта.
Жизнь продолжается, а инклюзия заканчивается.
Вера Александровна решила не мириться с таким положением и в 2012 году организовала клуб «18+» для молодых инвалидов с умственной отсталостью, синдромом Дауна, аутизмом, психическими расстройствами.
Начались «хождения по мукам», а точнее, по разным инстанциям и организациям, комитетам и департаментам, чтобы для клуба выделили помещение и педагогов. Начался поиск неравнодушных людей в среде культуры и искусства, чтобы организовать занятия с ребятами. В 2013 году клубу выделили место в центре социальной помощи, где можно было проводить занятия один раз в неделю по три часа. Но, разумеется, этого было категорически недостаточно, и поэтому Вера Александровна была вынуждена снова обивать пороги кабинетов чиновников. В итоге в 2014 году клуб получил отдельное помещение, педагогов и стал работать пять дней в неделю с утра до вечера.
Казалось бы, всё завершилось благополучно. Но в 2015 году чиновники предложили инвалидам платить за услуги, а затем и вообще забрали помещение. Вера Александровна и тут не сдалась, поехала на приём в Москву в министерство труда и соцзащиты РФ, писала в общественную Палату РФ. В результате наши местные чиновники пошли на попятный и выделили другое помещение, меньшее по размеру, а совсем недавно вернули клубу помещение, в котором он размещался в 2014 году.
Хочется верить, что теперь все мытарства закончились, но, к сожалению, уверенности в этом нет. Потому что ясно – нет никаких гарантий, что инвалиды снова не потеряют место для своей реабилитации. Тем более что Вера Александровна во властных сферах теперь воспринимается как источник проблем.
Описанная история показывает, что не смотря на создание «доступной среды» и внедрение «инклюзии», сейчас в России нет полноценной системы по включению инвалидов в нормальную жизнь.
Государство по-настоящему работает на включение только на одном этапе жизни инвалида – до окончания средней школы. А затем вся работа по включению прекращается. И в итоге все усилия общества и государства, все ресурсы, материальные и человеческие, которые потратили для подготовки человека к взрослой самостоятельной жизни – становятся бессмысленными и бесполезными. Пропадают зря.
Светлана Алёхина, директор Института проблем инклюзивного образования, выступая в Кирове в 2014 г. говорила – это общество виновато в том, что инвалиды не могут полноценно включиться в обычную жизнь. Якобы этому мешают наши нормы и ценности. Поэтому их нужно изменить, чтобы создать «инклюзивное общество», которое не будет отвергать инвалидов.
Но пример Веры Даровских показывает, что не общество (большинство), а государство лишает инвалидов возможности полноценно существовать. И дело даже не в препятствиях, которые чинят конкретные чиновники, хотя и в них тоже. И не в отдельных промахах и упущениях, которые государство случайно допустило при создании программ. Главная причина – отсутствие в государстве единой системы, которая нужна, чтобы в течение всей жизни инвалида обеспечивать его полноценное существование в обществе.
Однако создание такой системы просто невозможно в современном государстве, которому не важен и не нужен каждый человек. По сравнению с прежними временами, государство сейчас старается по максимуму спихнуть с себя заботу о собственных гражданах, которых оно воспринимает как обузу. Поэтому бесполезно ждать от него работы по созданию условий для самореализации каждого члена общества, в том числе и инвалида.
После наступления совершеннолетия всю работу по включению инвалидов в нормальную жизнь государство сваливает на самих граждан. Поэтому и пришлось Вере Александровне создавать клуб, бегать по министерствам, искать спонсоров и добровольных помощников в церкви, бизнесе, среди работников культуры.
А чиновники при этом ещё и советуют: «Создавайте НКО». Но этот совет, по сути, означает предложение сделать легитимным устранение государства от помощи нуждающимся гражданам. То есть, если вам что-то нужно – сами ищите благотворителей и спонсоров, конкурируйте с другими НКО в конкурсах за гранты, собирайте пожертвования с родителей. Короче, крутитесь, как хотите. Но это предложение ещё как-то может показаться реалистичным, когда родители детей-инвалидов молоды и полны сил, а детки ещё маленькие. А как быть, когда детки повзрослеют, станут взрослыми дядями и тётями, а их родители станут пенсионерами, которые уже не смогут бодро бегать за спонсорами? А когда родители умрут, то что, сами инвалиды будут бегать за спонсорами? Нет, конечно. После смерти родителей или опекунов у недееспособных инвалидов остаётся практически одна дорога – в интернат.
Самое интересное, что когда чиновники советуют родителям инвалидов создавать НКО, то по сути, возможно сами того не осознавая, они и предлагают эту самую «инклюзию»,то есть включение инвалидов в общество на общих основаниях. Просто тут нужно учитывать одно обстоятельство, что общества бывают разные. И когда Вера Александровна требует от государства помещение для центра реабилитации, она, так сказать, требует введения социализма для инвалидов, а когда чиновники ставят ей в пример бойкие НКО, они говорят о включении инвалидов в капиталистическое общество, в котором каждый вынужден сам обеспечивать свои потребности. Вам нужно включение? Вот сами и включайтесь. А если хорошо попросите, то государство может быть вам поможет, а может быть и нет.
Инклюзия призывает к полному включению инвалидов. Всех инвалидов. Но если эту работу спихивать на общество – полного включения никогда не получится. Отдельные граждане в принципе не смогут этого обеспечить.
Чтобы получить то, что нужно, приходится обивать пороги местных министерств, упрашивать каждого чиновника, ездить в Москву, искать спонсоров среди бизнесменов и политических партий. Человек оставлен один на один со своей бедой. Человек, чтобы оставаться человеком, вынужден не опираться на помощь государственной системы, а преодолевать её сопротивление. Инвалид, помимо борьбы с болезнью, должен бороться с системой. Разумеется, такая борьба не каждому будет по силам. Не все к ней готовы морально, интеллектуально, материально. Хорошо, если находятся такие подвижники, как Вера Александровна, которые не тонут в потоке жизни, не плывут по течению, а день за днём, год за годом гребут против течения. Но такие люди – это скорее исключение, чем правило. Поэтому их всегда немного, и при этом, к сожалению, они могут спасти только небольшой круг людей вокруг себя. А спасать нужно всех.
Возможности отдельного человека или даже крупной группы людей в принципе не сопоставимы с возможностями государства. Поэтому систему для реальной социализации инвалидов может сделать только государство.
У государства есть все необходимые для этого средства: ресурсы материальные, человеческие, интеллектуальные и инфраструктурные, организационные возможности, возможность планирования, возможность видеть и оценивать всю проблему целиком, быстро исправлять и предупреждать ошибки, внедрять положительный опыт в работу системы.
Так же нужно понимать, что такую систему может сделать только государство, которому важен и нужен каждый человек.
Советский Союз был таким государством для человека. И поэтому была возможность создать систему, ориентированную на человека. Государство разрушили, и вместе с ним разрушилась система включения инвалидов в общество. Система распалась на отдельные элементы, которые уже не представляют собой единой цепочки, так как некоторые её части уже не имеют основы в новой реальности.
Например, право на всеобщее бесплатное образование сейчас ещё записано в конституции, и поэтому система коррекционного образования ещё осталась, так как основной закон государства не позволяет уничтожить её одним махом. Для этих целей приходится проводить «оптимизации» и «реформы». Например, внедрять инклюзию, подаваемую как система, в которой большинство (общество), должно меняться под индивидуальные запросы людей с отличиями.
А вот с трудоустройством инвалидов ситуация совершенно другая. Право на труд, конечно, в конституции сохранилось, но кроме права, должна существовать и возможность его реализации, а с этим сейчас проблема. Теперича, не то, что давеча. В СССР социалистическая система хозяйства создавала трудоспособным инвалидам условия для реализации права на труд, то есть они наравне со всеми получали доступную профессию и гарантированное устройство на работу. В современной капиталистической системе, которая ориентирована на прибыль, а не на человека, такое уже невозможно. Никто специально для инвалида не будет создавать рабочие места. Это невыгодно.
Вывод.
Полноценное включение всех инвалидов в жизнь общества и создание им условий для самореализации невозможно без создания специальной государственной системы.
Такая система может быть по-настоящему создана только в государстве, которое ориентировано на человека.
А такое государство может существовать только на базе мировоззрения, в центре которого братские отношения между людьми, а человек – главная ценность.
Вот только современная Россия не походит на такое государство. Поэтому никакая «инклюзия» инвалидам не поможет, как ни старайся.
Андрей Мозжевитинов, РВС