Новорусским ювеналам симпатичны пятимесячные младенцы

Ксюшу, не без мытарств, таки вернули в семью.

Бабушка Валя не может сдержать слёз радости

Ксюша родилась в июле 2015 г. в полной семье. И Ксюша, и её мать и отец, и бабушка Валя (по отцу) проживают в пгт Пиндуши в общей квартире. Квартира – не ахти, дом ветхий (деревянный двухэтажных многоквартирный барак, из последнего ремонта – разве что новая кровля). Но семья дружная, и как говорится, в тесноте да не в обиде.

Родители радовались первому своему ребенку, – на соц.учётах они не состояли, социальной помощью старались не злоупотреблять, и девочка росла жизнерадостной и здоровой.

Однако, в январе 2016 года ребенка изъяли из семьи и передали вначале в местную больницу.

Первоначальное обоснование столь жесткой меры: родители якобы недостойны и неспособны воспитывать ребенка, поскольку в квартире не заполнены холодильники и недостаточный запас дров (отопление печное). Матери – 20-летней Виктории – врачи отказали в возможности лечь в больницу вместе с ребенком, ссылаясь как на то, что девочка (отобранный ребенок) «практически здорова» (в материнском уходе якобы не нуждается), так и на некое особое указание опеки. Виктории пришлось пожаловаться в районную прокуратуру, и по звонку прокурора матери с ребенком таки дозволено было находиться в больнице вместе и рядом.

С таким порядком социальные службы не согласились, и через несколько дней Ксюшу совсем отобрали у родителей и, вопреки их категорическим возражениям, поместили в «Специализированный дом ребенка для детей с органическими поражениями центральной нервной системы с нарушением психики» в г. Петрозаводске. Что и по расстоянию достаточно прилично (около 200 км от дома), и надежно ограждает ребенка от родителей, поскольку в этом детском доме детям находиться вместе с родителями категорически запрещено.

Вставшей на защиту семьи общественности (карельское региональное отделение ОООЗС РВС) пришлось изрядно потрудиться, чтобы вернуть ребенка в семью.

По всем признакам история напоминала трагические случаи Родиона Тонких и Умарали Назарова: нашу Ксюшу признали находящейся в социально опасном положении прямо на месте и отобрали якобы с ведома и согласия родителей (так утверждали и утверждают полицейские и др. инспекторы во всех перечисленных случаях). Слава Богу, на этот раз ребенок остался живым и практически здоровым. Раньше ни разу не болевшая, вне семьи Ксюша лишь слегка закашляла, у неё начался ринит и тому подобная простуда.

По итогам, Ксюша находилась вне семьи в общей сложности почти два месяца, и в течение этого времени обоих родителей настойчиво убеждали, что они своего ребенка воспитывать не достойны и не способны, и что им непременно следует отказаться от ребенка, «написать заявление (об отказе – прим.) на полгода» или отказаться от дочери насовсем...

Характерные (типичные) особенности незаконного отобрания ребенка из семьи.

– Не установлен факт непосредственной угрозы жизни ребенка или его здоровью, являющийся обязательным условием для внесудебного отобрания ребенка (ч. 1 ст. 77 Семейного кодекса (СК) РФ); вместо этого приведены доводы о неблагоприятных жилищно-бытовых условиях (ЖБУ) и о якобы уклонении родителей от своих обязанностей, то есть как бы констатировано оставление ребенка без попечения родителей (явно «притянута за уши» ст. 121 СК РФ).

– Ребенок отобран вместе со всеми документами, родителям не оставлено никаких копий, в том числе документов в обоснование отобрания ребенка.

– Вопреки установленному законом порядку (ч. 2 ст. 77 СК РФ), опекой НЕ уведомлен прокурор (должен быть уведомлен незамедлительно), опека не обратилась в суд с иском о лишении родителей родительских прав или об ограничении их родительских прав (по закону – обязана обратиться в суд в течение семи дней с момента отобрания ребенка).

– Работниками опеки по отношению к малоимущим родителям выражается предельное высокомерие; социальное сопровождение (социальная «помощь» семье) ограничивается лишь собственно изъятием ребенка и выставлением родителям неких расплывчатых условий для возврата ребенка в семью (навести порядок в жилом помещении, решить вопрос с косметическим ремонтом, обеспечить «нормальное» количество продуктов питания и т. п.). Конкретные эти условия не оглашаются, в том числе они не сообщаются вызвавшимся на помощь семье волонтерам РВС. После выполнения одних условий опекой называются другие, новые условия, приближающиеся к заведомо невыполнимым.

– После вступления в дело общественности (юристов РВС) работниками опеки было заявлено, что ребенка никто не отбирал и не изымал, что родители «сами во всём виноваты», в том числе и в том, что ребенка они (родители) якобы сами же в опеку и отдали.

НЕтипичные (новые) особенности этого дела:

– Ребенок помещен в детское учреждение на значительное расстояние (порядка 200 км) от дома малоимущих родителей, которым предложено было решать дальнейшие вопросы о возврате ребенка через органы опеки по месту содержания ребенка, что является заведомыми искусственными препятствиями как к регулярному посещению отобранного ребенка, так и к его возврату в семью (характерно для западных ювеналов, например, для службы Барневарн (Barnevern) в Норвегии).

– На письменные возражения родителей, в частности, на заявление о приоритете родительских прав и об отказе от социальной помощи, а также о запрете органам опеки и КДН собирать, хранить, обрабатывать, использовать персональную информацию принято постановление КДН «о возвращении заявления заявителям без рассмотрения по существу» в связи с якобы отсутствием в заявлении просьб или жалоб или «сведений об обстоятельствах, которые могли бы быть предметом рассмотрения комиссией».

Никак не удержаться от соблазна показать всему миру этот гениальнейший по части чиновничьего беспредела документ.