Дмитровский вестник опубликовал весьма адекватную статью о проблемах семейного устройства детей-сирот.
Но сначала немного статистики.
«В Московской области проживают 1 0270 519 детей. Согласно статистическим данным, на 1 января 2014 года, среди них 24 487 это дети-сироты и дети, оставшихся без попечения родителей. 21 756 детей находятся на воспитании в семьях (под опекой, попечительством, в приемных семьях, в семьях усыновителей)».
Видимо один нолик в числе «1 0270 519 детей» все-таки лишний (опечатка), так как в Московской области всего проживает чуть больше 7 млн. человек. Полагаю, что 1 270 519 детей – это адекватная цифра. Получается, что сироты составляют примерно 2% от всех детей. Надо помнить, что из них 80% - это социальные сироты, то есть сироты при живых родителях.
Статья написана с целью заострить внимание на том, что воспитать неродного ребенка в семье способны не все. Эта задача гораздо сложнее, чем воспитать собственного ребенка. Автор разбирает основные причины отказов от детей. По мнению автора, отказы от детей основаны на неготовности родителей к испытанию, которым является появление приемного ребенка или если причина для приема в семью ребенка состоит не в том, чтобы помочь ребенку, а чтобы помочь себе. Впрочем, все это подробно написано в статье, предлагаю читателю самостоятельно с нею ознакомиться. В конце можно видеть информацию о том, что «в Дмитровском муниципальном районе работает Областной центр сопровождения замещающих семей, где можно решать вопросы со специалистами». Ради этого и была написана статья, но она написана честно, поэтому заслуживает внимания.
Меня привлекло название одного из подзаголовков статьи: «Обратная сторона рекламы». Автор пишет, что социальная реклама заставляет людей думать, что это очень просто – взять на воспитание (усыновить/взять под опеку) ребенка, достаточно собрать необходимые документы. Документы-то собрать не сложно, а вот подготовиться к этому сложнее.
Я уже писала о том, каким образом пропагандируют патронатное воспитание в прессе. Делают это очень грязными методами, не обсуждая проблем, связанных с приемом в семью ребенка. Не обсуждая морального аспекта самого патронатного воспитания (против других форм семейного устройства детей я ничего не имею). Ведь взять ребенка на патронатное воспитание – это означает заключение договора о работе по воспитанию конкретного ребенка. Взрослый человек (язык не поворачивается написать - родитель) получает зарплату за воспитание, а ответственность за ребенка несет отдел опеки и попечительства. Вроде ребенок в семье и это лучше, чем в детском доме, а вроде он и не в семье, за него получают деньги и ответственность не несут, и тогда неизвестно еще, где бы ребенок чувствовал себя лучше. Например, в статье, с которой я начала обсуждение, автор дает пример трудового рабства, хоть и не называет это так резко.
В конце приводятся слова: «Сами приемные родители позже признаются, что пребывали в состоянии полной иллюзии до тех пор, пока не взяли ребенка». И неудивительно. Ваша покорная слуга пребывала в состоянии полной иллюзии, пока не завела собственного ребенка, что уж говорить о детях-сиротах с проблемами. А иллюзии помогают культивировать среди населения нечистоплотные журналисты.
А что уж говорить о социальной рекламе, когда в газете или другом СМИ выставляется фотография ребенка и пишется заголовок «<Вставить имя> ищет маму». Разве так люди решают взять в семью ребенка? Разве в газете они будут его искать? Люди, которые понимают, на что идут, у которых вызрело решение, идут в отдел опеки и попечительства и просят их проконсультировать. А если фотография в газете задела чьи-то сентиментальные чувства, то пиши-пропало, так как сентиментальные чувства имеют свойство развеиваться и заменяться суровой правдой жизни, отсюда и отказы от детей.
Закончу цитатой из статьи:
«Последствия отказа для ребенка чудовищны! Он не понимает причин подобного отношения к себе и потому абсолютно всех взрослых рассматривает как жестоких эгоистов. Чувство утраты родных он переживает очень долго — от года до 5 лет: в этот период у него пропадает желание учиться, общаться и даже жить — многие, повторно брошенные дети пытаются покончить жизнь самоубийством».
Анастасия Большакова, РВС.