Почему у Натальи Кривенковой отняли детей?

Когда неравнодушные граждане Владимира и области собирались в местное отделение организации "Родительское всероссийское сопротивление", в соседних и дальних регионах уже вовсю шел разгул ювенальной юстиции, наступление на семью. Все это время, с 2013 года, нам в основном приходилось вертеть головами по сторонам, и радоваться, что мы выглядим благополучно на общем фоне. Плюс нам еще откровенно повезло с личностью уполномоченного по правам ребенка, Г.Л.Прохорычева. Но покой не мог длиться вечно, все-таки мы "одной со страной кровеносной системы". Из села недалеко от Мурома, где усилиями ранее президентской, теперь премьерской четы Медведевых в противовес всем этим святым валентинам и хеллоуинам стал набираться жизни свой праздник - День семьи, любви и верности, пришла тревожная новость. Опека изъяла детей у одинокой матери. 

 



Что в первую очередь привлекает внимание, когда начинаешь знакомиться с информацией по случаю изъятия детей в селе Ковардицы? То, что случай изъятия произошел в сельской местности. Где все друг друга знают. Люди, живущие в городе, могут годами и десятилетиями не знать своих соседей этажом выше или ниже, не говоря уже про весь подъезд. В деревне человек был всегда на виду. 



Об этом в фильме «Дело было в Пенькове» пел герой Вячеслава Тихонова: от людей на деревне не спрятаться. И вот из репортажа «Муромского меридиана» открывается следующая картина: женщина уезжает из села в областной центр, что в восьми километрах, и следом от какого-то доброхота из села летит сигнал в отдел опеки. В выходной день (!) приезжают работники, вызывают «скорую помощь», изымают детей из дома, уезжают до возвращения матери, успевают, опять же в выходной день, обзавестись постановлением главы района об изъятии детей – завидная оперативность. И возникает вопрос. Многодетная мать находится под постоянным наблюдением односельчан, но не может никому из них оставить детей на время своего отсутствия? А разве это уже не диагноз моральному облику села, российской глубинке? 

Дореволюционная деревенская община, которую пытался разрушить столь возлюбленный нашими либералами Столыпин, много усилий направляла на выживание всех, и слабых, и сирых, а не только «справных хозяев». И вот страна третий десяток лет живет при капитализме, и что, уже можно ставить диагноз российскому селу? Живущему по уголовному принципу: «ты сдохни сегодня, а я завтра»? Беда только в том, что соседям Натальи Кривенковой «скорую помощь» не вызовешь. Нет такого медицинского заболевания – атрофия совести. Насчет остального в случившемся вилами писано: были ли дети в состоянии непосредственной угрозы их жизни или здоровью, не были, а вот то, что руку помощи женщине-сироте ее соседи не протянули, это тревожный факт. 

Самое интересное то, что опека, устами Ирины Серовой, заведующей отделом опеки и попечительства управления образования Муромского района, в качестве условия возврата детей в семью требует от матери то, за что их формально и отняли, то есть оставить детей без присмотра. Мать должна устроиться на работу. При двух восьмимесячных детях. Старших в детсад и ясли, а этих куда? Оставить дома? То есть в ситуации, «прямо угрожающей их жизни или здоровью». Или госпожа Серова полагает, что мать должна брать младенцев с собою на работу? Я не в курсе, у нас имеются такие понятливые к чужим проблемам работодатели? И много ли имеется таких видов работ, где в любой момент можно отвлечься от трудового процесса на детей? 

Подвожу промежуточные итоги. То, что в выходной день опека и «скорая помощь» работают оперативно, это плюс. Все остальное – это диагноз обществу. В котором есть те, кто не вписывается в рынок, и есть те, кто их «утилизирует» вместе с движимым и недвижимым имуществом. 

А вот претензии к матери у главного врача Муромской городской больницы №3, которая выступает с ходатайством в органы опеки об изъятии детей (http://vladtv.ru/society/76514/). 

«В своем обращении главврач Татьяна Моисеева отмечает: дети растут с задержкой развития, часто болеют. В частности, восьмимесячный Антон в течение месяца трижды был госпитализирован. В один из случаев с признаками отсутствия сознания, диагноз – серозный менингит. При этом мать обратилась за помощью, когда ребенок был уже в тяжелом состоянии. Кривенкова посещала педиатра нерегулярно, рекомендации врача не выполняла. Кроме того, у детей отмечается дефицит веса, педикулез. Татьяна Моисеева также указывает на неудовлетворительные санитарные условия в доме. В своем ходатайстве врач просит изъять детей у матери и рассмотреть возможность лишения ее родительских прав, поскольку находиться с ней детям небезопасно».

Итак, Кривенкова посещала педиатра нерегулярно. А теперь включим воображение, чтобы представить себе реальную картину. На чем ехать в Муромскую городскую больницу №3 из прикрепленного к нему села? Надо полагать, автобусом. И брать при этом с собою всех детей, а не только больного, дабы не подвергать непосредственной угрозе их жизни и здоровье на время отсутствия. Каким автобусом? Видимо, речь идет о маршруте Булатниково-Муром и обратно. Четыре рейса в день. Самое то, чтобы успеть все сделать, да? Есть, правда, еще возможность брать такси. Восемь километров от областного центра, сущие копейки для неработающей женщины, не так ли? Единственная проблема – такси с двумя детскими креслами. Больше проблем нет ни-ка-ких. Все упирается в мать, саботирующую предписания медицинских работников. Я ничего не упустил?

На сегодняшний день отнятые у матери дети находятся в больнице. Старшие дети больны, у них высокая температура. Мы не знаем, какие еще аргументы сможет представить активистам РВС опека. На данный момент сотрудники опеки пообещали, что вернут Наталье Кривенковой детей как только они поправятся. 

Все их доводы и оправдания не выдерживают никакой критики. Изъятие детей у матери, которая «в пьянстве и разгуле не замечена», противозаконно. Случай совершено возмутительный, но, увы уже далеко не первый в практике РВС. Потому что ситуация в стране гарантированно, каждый день и час, производит людей, живущих ниже черты бедности. И с людьми, попавшими в тяжелую ситуацию, должны работать государственные органы. То есть государство правой рукой плодит нищету, «не вписавшуюся в рынок», а левой рукой должно с ней разбираться. Ну так оно и разбирается. По принципу «лучше перебдеть, чем недобдеть». И не важно, что семья разбивается вдребезги, что разрушены судьбы. Потому что теперь у нас человек человеку волк. Это капитализм, Карл!

Сергей Ражев, РВС
Категория: