Последний звонок.… Помните? Восторженные, чуть робкие, раскрасневшиеся лица… Школьная форма, волнение, румянец, красная лента, колокольчик, первоклассница с огромными белыми бантами на плече старшеклассника. Звонок, улица, шары, музыка, слезы, цветы, солнце, носовые платки.
И горе, и радость, и грусть, и надежда, и страх, и уверенность, и детство, и взрослость… Запах сирени, детские голоса, такие, вдруг постаревшие для ученика родители, такие, вдруг выросшие для родителей, дети… Вальс и грусть. Жизнь и будущее, трудное, далекое, но светлое и интересное будущее.
Я вспоминаю как педагог свои выпуски детей из детского сада. Внутри стоит ком, щемит в груди, улыбаешься сквозь слезы, которые все время пытаешься не выпустить из глаз. Все в тумане, смотришь на этих, таких родных детенышей, которые были с тобой 4 года, понимаешь, что они идут дальше, что они повзрослели, что у них другая жизнь впереди. Радуешься и грустишь, опять и опять отпуская своих детишек, волнуешься за них, но понимаешь, что так надо. И это не только красивые слова: «Ушли с кусочком моей души». Это правда, как защиту на будущее пытаешься дать кусочек души своим воспитанникам. И дети чувствуют это, они уходят с уверенностью в том, что они нужны. Эта уверенность поддерживает их силы в дороге.
Мой последний звонок в школе. Это было 20 лет назад, как раз 20 лет. Вспоминаю и вспоминаю школу, хочу вернуться туда, увидеть всех учителей, друзей, товарищей. Мы до сих пор еще общаемся и только то, что здание нашей школы снесли, мешает нам постоянно приходить в родную и любимую школу. Наши учителя действительно желали нам умения преодолевать все трудности на пути, не вешать нос, не сдаваться, добиваться, стремиться, идти. Они жили своей работой, а мы жили их заботой. Да, кто-то сердился, кто-то не любил, но все равно, мы жили в школе с чувством, что очень нужны нашим учителям, что наши успехи – их успехи, а наши горести – их горести.
Возвращаюсь в год 2016й. Москва. Школа с углубленным изучением английского языка. Про эту школу, про слияние в комплекс, про разделение на элиту и быдло я писала в заметках
[1]«Полуэлита». «Полупрестиж». «Полусредний» класс. «Полужизнь»…
Мертвый Последний звонок. Безжизненный. Редкие всплески жизни у взрослых походят на агонию, а невыраженное и еще на затоптанное до самого конца желание жить у 11классников, - на истерику, на бешенство от безысходности, на иступленное битье лбом об стену под шаманские басы. На последнее, неосознанное желание вырваться хоть куда-то, заглушить хоть чем-то то непонятное, что рвется изнутри.
В марте 2016 года было родительское собрание, как раз 11 класс. Меня очень удивил тот факт, что дети (великовозрастные, правда) не хотят отмечать последний звонок в школе. Резало слух и возмущало требование большинства «детишек» снять им ресторан или коттедж для того, чтобы «отдохнуть уже от этой школы». С большим удивлением смотрела я на учительницу, которая говорила, что не пойдет отвечать за «деточек» в ресторан и на большинство родителей, которые обсуждали, где снять кафе, как, сколько алкоголя заказать и кто будет караулить «деток».
Наверное, вызывает удивление моя такая сторонняя позиция, но сын пришел в этот класс всего на 2 года и вынужденно, т.к. в соседнем корпусе после «слива» и «в целях экономии бюджета организации» из 2х девятых классов сделали один и сын в нем числился 36м. Бывший классный руководитель очень просила пойти 22м в соседний, элитный корпус, пошли на встречу. Но своим в этом классе сын так и не стал, со всеми общался и общается, но жизнь его вся вне школы – в турклубе, поэтому и нравы одноклассников остались для него (и меня) в стороне.
Оценила то, что на данном этапе уже невозможно доказать родителям и учительнице то, что такое поведение детей неправильно, все равно попробовала хотя бы предложить не мамам таскать тяжелые бутылки с водой от машины к классу в день выпускного, а дать задачу «детинам» сделать это. Натолкнулась на стену непонимания и агрессии и, отказавшись от загула в ресторане, дождалась окончания собрания.
Шли месяцы весны и сын рассказывал, что в школе идут репетиции Последнего звонка. Все казалось обычным и мерилось привычными мне понятиями. Думалось, что дети творят, создают, стараются, переживают, готовятся.
И вот он, результат. Такого страшного, леденящего и могильного, серого и безжизненного «праздника» я не видела еще никогда. Дети, одетые и причесанные, подогнанные под нужную форму, под протокольный вид. Не нужный им вид. Неживой вид.
Родители – это страшная растекшаяся серая и поглощающая концерт масса. Такая инопланетная форма, комфортно ждущая поданных на блюде эмоций. Иногда масса колышется и из нее выныривают вверх планшеты, селфи-палки и смартфоны. Идет фиксация удачных «эмоциональных блюд», изюминок, чуть разнообразящих шведский стол. Масса, пожирающая детей. Так и казалось, что эти медленно и расслабленно перетекающие «Джаббы» пожирают своих чад.
И дети. Они уже даже не ненавидят это все. Они просто к этому спектаклю относятся безразлично. Не терпят пытку ненужным действием, а протокольно и заученно, безжизненно отрабатывают обязательное мероприятие. Мне стало понятно, почему «детки» устали от школы, почему они не хотели этого «праздника». Они более честные, чем те, кто их заставляет «делать это». Может неправильные, может уже исковерканные этой же школой, но хоть честно заявляющие, что кроме отрыва в кафе и кайфа у них ничего нет. Все высосали заботливые родители и педагоги.
Со сцены звучат слова о дружбе, любви, дороге, о первой учительнице – но так звучат, что видишь перед собой мертвых зомби или роботов, которые признаются в любви. Механические голоса без души, без жизни, без чувства читают слова, не вкладывая в них ничего. Просто механическое чтение. Ничего.
В ответ – протокольные хлопки и уместное «вау» там, где надо.
Даже малыши, пришедшие на праздник, выполняют заученные движения на сцене под механическую песенку. Их приход вызывает некий отклик в толпе, похожий на оживление стаи вампиров, почуявших запах крови.
Как же добились такого результата педагоги? Даже стало интересно и мозг привычно стал анализировать «поданный» материал.
Пожелание директора: «У вас впереди экзамены и мы переживаем за то, чтобы вы показали хороший результат». Вспоминаю слова своего ребенка: «Мама, да она (учительница) не за меня переживает, она за свои стимулирующие переживает. Ведь, если я нормально не сдам ЕГЭ, то у нее денег будет меньше в премию».
Действительно, как относиться к учителям по-человечески, если они к тебе относятся не по-людски? Где учиться доброте, отзывчивости, заботе? В этом зверинце?
Подбор репертуара и сценарий праздника. Дети – стюарды и стюардессы, предлагают отправиться в комфортный, удобный и безопасный полет, в котором по высшему разряду будут обслужены пассажиры – родители – во время полета им будет предложена VIP- услуга – концерт в исполнении детей.
Девочкам предлагается лететь за мечтой в Прованс, где закаты и бордо, где можно под ритмы «а-а-ааа» и соответствующие движения сексуально отрываться в лучах багрового заката на лавандовых полях.
И на синхронно и эротично изгибающихся на сцене дочерей спокойно и удовлетворенно взирают мамы и папы из зала. Радуются, что «товар созрел».
Небольшое оживление, проблески какой-то жизни, намеки на то, что еще не совсем умерли детки, проскальзывают в момент ритмичных, синхронных, раскачивающихся, маятниковых танцев, разворачивающихся на сцене под громкую музыку с вызывающими басами. Почти ритуальные, освобождающие дикую энергию, танцы.
После них хоть какое-то, пусть не до конца человеческое, но хоть какое-то оживление на лицах детей.
Репертуар – англоязычная попса и немного попсы русской. Оживление родителей вызывает ретро-подборка песен: «Американ бой», «Бухгалтер, милый мой бухгалтер», а также видеоряд с танцующими пьяными «новыми русскими в малиновых пиджаках». На закуску – песня, высмеивающая парня, пошедшего в армию. В этой песне поется о том, что пока он служит, его девчонка о нем даже не вспоминает и живет припеваючи, развлекаясь на дискотеках.
Презентация от детей «Наша счастливая жизнь». В ней только кадры из совместных поездок, никакой деятельности в школе, никаких праздников. Хотя, нет, кадры с Хэллоуина – это единственное, что запомнилось из школьного досуга – шабаш.
И так 2 часа. Последний звонок «от заката до рассвета», могильно-неживой слет, переходящий в конвульсивный шабаш на Лысой горе.
Можно вывести рецепт, методические рекомендации по взращиванию бездушных потребителей от школы 1900. Что же нужно делать, чтобы убить жизнь и человечность в детях?
Убрать все истинное, живое, серьезное и сложное. Все осмеять и высмеять, опустить уровень везде, где возможно «ниже пояса». Убрать все традиционное, русское, изжить русскую культуру и заменить ее «недокультурой», импортным кичем. Убрать возможность общаться. Убрать возможность делать хоть что-то вместе. Научить выживать в этой среде, пользуясь законом «человек человеку – зверь». Научить стремиться к комфорту. Научить презирать свою Родину и страну. Научить все мерить по шкале успеха, мерить в баллах, рейтингах, денежном эквиваленте. Дать возможность залить рвущуюся изнутри жизнь качественными удовольствиями. Научить глумиться над всем чистым, нравственным, моральным, святым.
Запомнили? Знакомьтесь, перед вами продукт этого личностно-ориентированного развития – Выпускник 2016 от ГБОУ школа с углубленным изучением английского языка № 1900, г. Москва.
Кульчицкая Анна, РВС. 24 мая 2016 года.