11 января Госдума приняла в первом чтении закон, декриминализирующий российскую семью. Официально это законопроект №26265-7 «О внесении изменений в статью 116 Уголовного кодекса Российской Федерации (в части установления уголовной ответственности за побои)».
В этот же день священник Орловской митрополии Дионисий Костомаров прокомментировал это событие на своей странице в Facebook:
«Важное. Прочел новость:
«Депутаты Госдумы в среду, 11 января, в первом чтении поддержали законопроект единороссов о декриминализации побоев в семье. «За» проголосовало 368 человек, 1 против и 1 воздержался. Елена Мизулина уверена, что декриминализация побоев «позволит оградить семьи от необоснованного вторжения», а также защитить «традиционную семью».
Вот что я хочу написать: вопреки мнению г-жи депутата, я думаю, что побои и традиционная семья не пересекаются вообще. Применение физического насилия в семье есть индикатор психологических, социальных, межличностных, психических или иных проблем и отклонений. Но не норма. Не традиция.
Не надо называть это традицией. Не надо называть это христианством. Потому что это будет и ложь, и дискредитация.
Даже не хочется писать более подробно, потому что это столь очевидный ад, что все ясно без слов».
Как мы видим, он выразил своё отрицательное отношение к законопроекту, что подкрепляется его словами из последующего обсуждения темы: «Из побоев вычеркнули «близких лиц», а за побои, вообще-то, сразу была уголовка, а не штраф. А теперь это административка».
Однако и общественность в лице общероссийской общественной организации защиты семьи «Родительское Всероссийское Сопротивление» (РВС) , и Русская Православная Церковь оценивают данный законопроект прямо противоположным образом.
«Родительское Всероссийское Сопротивление» выступило против «закона о шлепках» (антисемейной редакции 116 статьи УК РФ в 323-ФЗ от 03.07.2016) ещё на стадии его принятия. Сбор подписей против него был начат в конце июня прошлого года. По всей стране прошло более 600 пикетов и митингов, проводились круглые столы и конференции по данной тематике. Собрано и передано президенту 213 тысяч живых подписей граждан под Обращением в связи с принятием 323-ФЗ.
В частности, в Орле и области РВС собрало 3213 подписей. Люди, подписываясь, выражали своё возмущение нововведением и практически все вспоминали ювенальную юстицию; многие брали подписные листы и собирали подписи среди знакомых. Орловское отделение РВС активно поддержала православная общественность, помогая собирать подписи в приходах митрополии. Всё это подчёркивает солидарность общества, Церкви и РВС в этом вопросе.
Прежде всего мы должны высказать свою полную солидарность с позицией отца Дионисия в том, что физическое насилие в семье категорически недопустимо, что это не норма, что оно не имеет никакого отношения к христианской традиции.
Но также мы не можем не отметить, что уравнивать «физическое насилие» и «побои», когда разговор идёт в юридическом контексте, некорректно. В бытовых разговорах это, в принципе, допустимо, но не в данном случае, когда даётся оценка законопроекта. Здесь смысловые акценты играют решающую роль в понимании. Потому что бытовой смысл слова «побои» весьма значительно отличается от того, что подпадает под действие статьи 116-й «Побои» УК РФ. Например, воспитательный шлепок чада пониже спины никто побоями называть не будет, но под 116-ю статью его можно подвести как насильственное действие, причинившее физическую боль.
Другой характерный пример — слово «насилие», которое в бытовом смысле имеет явно отрицательный оттенок. Однако его специализированный смысл может быть весьма широким, поэтому отец Дионисий вовсе не случайно уточнял его, говоря о «физическом насилии». Ситуацию, когда ребёнок выполняет требование родителей вопреки своему желанию, например, делает уроки вместо того, чтобы играть, можно обозначить специфическим судебно-медицинским термином «психологическое насилие». И начать с этим «насилием» бороться.
В статье «Это наши традиции, с которыми мы побеждали и будем побеждать врагов Отечества», опубликованной газетой «Православный Крест», Валентина Рябкова, художественный руководитель Оптинского хуторского хора «Казачий берег», на вопрос интервьюера «А как ты стала верующей?» отвечает — «…родители заставляли ходить в храм, молиться». Борцы за «права детей» назовут это недопустимым «семейным насилием», а мы — воспитанием в духе традиционных христианских ценностей. За которое дочь своим родителям «очень благодарна… Только теперь я понимаю, что они были правы» — так заканчивает Валентина свой ответ.
Далеко не в первый раз многочисленные СМИ публикуют материалы о «побоях» и «насилии» в семьях, которые способствуют принятию ювенальных законов или противодействуют их отмене (принятию антиювенальных поправок). А формулировки в них коварны и направлены именно на то, чтобы такие милосердные люди, каким, без сомнения, является отец Дионисий, отреагировали определенным образом и согласились с ними, не распознав за этим бесчеловечной сути происходящего.
Анна Кузнецова, уполномоченный по правам ребёнка при Президенте, 13 января обозначила свою позицию по вопросу декриминализации 116-й статьи УК (статья «Под знаком семьи» в «Известиях»). Прежде всего, она заявила, что физическое насилие в семье недопустимо, что действующий Уголовный кодекс достаточно проработан для наказания садистов. Далее она отметила справедливость позиции сенатора Елены Мизулиной и опасений родительской общественности возможностью необоснованных уголовных преследований по 116-й статье. «Достаточно показаний самого ребенка или показаний свидетеля (или анонимного сообщения) о том, что ребенок испытал физическую боль от действий родителя. И подобная практика существует». Омбудсмен говорит о принципиальности своей позиции в том, «что изъятие детей из семьи, привлечение родителей к ответственности должны быть самой крайней мерой».
В то же время практика подтверждает эти опасения и изобилует соответствующими примерами. Детский психолог Татьяна Шишова в статье «Общность во зле» описывает различные случаи. Вот один из них: в полиции завели дело по ложному доносу соседей об издевательствах над ребёнком, сделанному в отместку за замечание о курении на лестнице. Вот другой — из семьи забрали ребёнка, потому что соседей раздражал его плач.
Бесцеремонное вмешательство в семью действующая редакция 116-й статьи законодательно подкрепляет выделением близких лиц в особо опасную для общества категорию. Та же самая мысль целенаправленно продвигается антисемейными мифами о «домашнем насилии», вводится в регламенты работы государственных и муниципальных служб (см. статью «Анатомия манипуляции: формирование антисемейных мифов» в газете «Суть времени»).
От врачей, учителей, воспитателей в рамках межведомственного взаимодействия начинают требовать проведения визуальных осмотров детей с донесением в полицию и опеку о подозрительных на «жестокое обращение» случаях. Ювенальный подход «семья — опасное место» на деле приводит к тому, что за синяк у ребёнка родителей обвиняют по факту обнаружения этого синяка, а доказательства вины сочиняют по ходу дела. Дело Кристины Естехиной из соседней Тульской области тому наглядный пример: мать обвинили в нанесении ребёнку побоев из-за синяка, который поставил старшей сестре её младший брат (статья Тульских известий «Вы ей больше никто…»).
В результате формируется репрессивная система в отношении семьи. Уголовное преследование с лёгкостью инициируется и ведётся предвзято. Доказать обоснованность своих воспитательных действий или ложность обвинений родителям весьма тяжело.
Как одно из последствий — прямой удар по воспитательному процессу. Авторами ложного доноса могут стать не только соседи, которым что-то не понравилось, но и сами дети, несогласные с предъявляемыми к ним требованиями. Пример: московский подросток, купивший на украденные у родителей 60 тыс. рублей смартфон и смотревший на нём порно, получил от отца недельный запрет на общение с друзьями. Возмутившись, он сказал в школе, что отец его побил. В итоге из семьи его не изъяли, потому что он, испугавшись, сознался в обмане. Но полиция заявила отцу, что наказывать ребёнка он не имел права (статья «Право, лишённое правды», ИА REGNUM).
В этой же статье разбирается другой случай — присуждение по «старой» 116-й статье матери, наказавшей ремнём семилетнего сына за просмотр порнографии, штрафа в 8000 рублей. Смысл здесь в обвинительном приговоре, который означает, что суд просмотр ребёнком порнографии счёл нормой, а материнское наказание — противоправным деянием, совершённым по мотивам «личной неприязни». С такой формулировкой многие дела о родительских наказаниях подводятся под 116-ю статью. И такая правоприменительная практика есть ничто иное, как запрет на воспитание.
Именно как запрет на воспитание трактует действующий закон Патриаршая комиссия по вопросам семьи, защиты материнства и детства. Практическое применение нормы, по которой близкие лица выделяются в особо опасную категорию, «принесет обществу и его нравственной жизни значительно больше вреда, чем пользы». От преступного насилия дети должны быть защищены, однако «нет никаких реальных оснований для того, чтобы приравнивать к таким преступным посягательствам разумное и умеренное применение любящими родителями в воспитании ребенка физических наказаний».
Мы прекрасно понимаем, к чему ведёт отсутствие воспитания. Увидеть, как это сказывается на родителях и детях, можно на примере Швеции. «Так мы выращиваем дерзких паршивцев», — говорит в своём интервью шведский психиатр Д. Эберхард, который вовсе не является сторонником телесных наказаний, но считает невозможным воспитание без строгости и требовательности со стороны родителей, которые «больше не ведут себя как ответственные взрослые». «Теперь наше общество состоит только из одних тинейджеров», — утверждает он. Результаты этой безответственности видны из так называемого Мета-анализа 2005 года доктора Р. Ларзелера — частота серьёзных преступлений, совершаемых детьми против сверстников, выросла более чем в шесть раз с 1979 года. Именно тогда Швеция — первой — законодательно запретила телесные наказания.
Именно поэтому Патриаршая комиссия по вопросам семьи, выражая обеспокоенность действующей 116-й статьёй, «настоятельно просит всех законодателей, представителей государственной власти, общественных организаций, неравнодушных к защите и будущему российской семьи и нашего Отечества, предпринимать все возможные в рамках действующего законодательства шаги с целью исключить из российского законодательства любую возможность уголовного или иного преследования родителей за разумное и умеренное использование физических наказаний в воспитании детей, не причиняющее вреда их здоровью».
Поэтому у нас вызывает недоумение прямо противоположная оценка происходящего священником Дионисием. Ведь предлагается только одно — отменить в 116-й статье летнее нововведение, объявляющее близких лиц особо опасными друг для друга. То есть убрать из закона норму, которая напрямую провозглашает родную семью местом повышенной опасности.
Мы вполне допускаем, что оценка отца Дионисия — результат поспешных выводов. Также мы прекрасно понимаем, что частное мнение отдельного священника не является выражением официальной позиции Церкви. Но этот вопрос весьма серьёзный, вызывает широкий общественный резонанс. Законопроект принят лишь во втором чтении и до подписания президентом ещё далеко, а против него уже развёрнута мощная информационная кампания.
Выходят статьи, формирующие миф о проблеме насилия в российских семьях методом приравнивания анормальных случаев к норме. Появляются интернет-опросы с манипулятивными формулировками. Мнение священника Дионисия получило распространение в СМИ и интернет-среде (например, статья «Это ад» Орловский священник выступил против декриминализации побоев в семье» в «Орловских новостях» и cтатья «Семейные побои и ценности» на Полит.Ру). Таким образом, оно может оказывать влияние на формирование в обществе неправильного представления о позиции Русской Православной Церкви в этом вопросе, оказывает содействие противникам законопроекта, чем противодействует призыву Патриаршей комиссии по вопросам семьи.
Ситуация, в которой позиции Патриаршьей комиссии по вопросам семьи и любого церковного деятеля кардинально расходятся, выглядит весьма странной. Действительно ли законопроект №26265-7 толкает нас в «средневековье под маркой традиционных ценностей»? Как Орловская митрополия смотрит на этот важный для нашего общества вопрос?
Согласно последним новостям, орловские депутаты тоже, хоть и очень запоздало, высказали своё мнение по данному вопросу. Их мнение созвучно с мнением РВС, что можно только всячески приветствовать.
Орловское региональное отделение РВС.