Чем больше знакомлюсь с содержанием обращений граждан в РВС по фактам ювенального произвола чиновников, тем больше убеждаюсь, что наших соотечественников нужно предупреждать не только о том, что посещение с детьми медицинских учреждений по незначительным поводам (синяки, ссадины детей и пр.), может послужить поводом для вмешательства в семью, но и об опасностях обращения за помощью в социальные службы.
Уже многие осведомлены о существовании межведомственного взаимодействия между школами, больницами, полицией, соц. службами и пр. и знают, что если ребёнок упал и вы обратились в скорую или привели ребёнка в садик с синяком, то, скорее всего, вас вызовут в полицию для дачи показаний, и вам придётся объясняться с опекой по поводу происхождения синяка или ушиба у вашего чада. Относительно обращений к государству с просьбами о помощи, многие ещё полагают, что если им и не помогут, что происходит чаще, то уж хуже точно не будет. Нет, дорогие товарищи, будет!
Яркий пример произошёл в Пскове. На обращения граждан с просьбой помочь в расселении и обратить внимание на тот факт, что их ветхое жилье не признаётся таковым, откликнулись сотрудники опеки, устроившие охоту за детьми.
Другой пример направлен на рассмотрение председателю Верховного Суда Российской Федерации, перед которым, фактически, поставлен нелёгкий вопрос о том, в каком государстве мы живём? В социальном, где согласно ст. 7 Конституции России политика направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека, или ином, например, в таком, которое наши предки победили в 1945 году. Вопрос этот поставлен матерью троих детей Шушковой Е.И. в ходатайстве, адресованном председателю ВС РФ, с просьбой передать на рассмотрение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда РФ её кассационную жалобу, поданную на решение суда об ограничении её в родительских правах.
Беды этой матери начались с того, что из-за болезни (туберкулёз) она была ограничена в родительских правах, а её дети были распределены по опекунам. В июне 2015 года мать обратилась в МБУ «Социальный приют для детей и подростков "Незабудка"» Черепановского района Новосибирской области с просьбой о помещении её несовершеннолетних детей в приют, в связи с необходимостью прохождения ею лечения.
Администрация Черепановского района Новосибирской области в лице отдела опеки и попечительства отреагировала на данное обращение и предъявила Шушковой Елене Ивановне иск об ограничении её в родительских правах. Черепановский районный суд Новосибирской области, руководствуясь ст. 73 Семейного кодекса РФ, удовлетворил иск опеки, так как нахождение детей с больной матерью опасно для них в связи с опасностью заражения. На момент вынесения решения суда старшая дочь достигла совершеннолетия, и мать была ограничена в родительских правах в отношении сына 2002 года рождения и дочери 2008 года рождения. Сын был помещён в интернат, а дочь передана платному опекуну в город Новосибирск, который расположен за 100 километров от места проживания матери.
После прохождения необходимого курса лечения мать обратилась в Черепановский районный суд с заявлением о восстановлении в родительских правах. Каково было удивление матери, когда она вместо восстановления в родительских правах в связи с тем, что причина, по которой она была ограничена в них, отпала, получила от платного опекуна иск о лишении её родительских прав в связи с ненадлежащим исполнением родительских обязанностей.
Иск матери и иск опекуна судом были объединены в одно дело. Суд для выяснения вопроса о том, может ли мать в полном объёме исполнять свои обязанности, назначил экспертизу. При проведении экспертизы было установлено, что у матери имеется психическое расстройство в виде лёгкой умственной отсталости и мать не может в полном объёме исполнять родительские обязанности. При этом сама мать наличия у неё такого заболевания никогда не скрывала, опека также это знала.
После прохождения экспертизы Шушкова Е.И. обратилась за помощью в РВС. Подключившись к судебному процессу, адвокат от РВС пытался доказать суду, что факт наличия лёгкой умственной отсталости у матери сам по себе не может быть основанием для лишения её родительских прав, так как в силу пункта 2 статьи 73 Семейного кодекса ограничение родительских прав допускается, если оставление ребёнка с родителями опасно для ребёнка. При этом вопрос, опасно ли нахождение детей с матерью, судом не исследовался вообще. Доводы адвоката были услышаны лишь частично, и суд вынес решение об отказе опекуну в иске о лишении родительских прав, но и с матери не было снято ограничение родительских прав. То есть дети остались под опекой фактически на всё оставшееся до совершеннолетия время, так как психическое расстройство матери неизлечимо.
При обжаловании решения суда перед вышестоящими судебными инстанциями ставился фактически один вопрос. Является ли наше государство социальным, как об этом говорится в статье 7 Конституции, и находится ли в России материнство и семья под защитой – статья 38 Конституции РФ. Ведь суд первой инстанции, оставляя ограничение родительских прав, основывался лишь на том, что мать имеет психическое расстройство, иные основания изъятия детей не исследовались и не разбирались. Мать в жалобах на решение суда первой инстанции просила, чтобы суды, определяя интересы ребёнка, учитывали не только её болезнь, но и те меры поддержки и помощи, которые могли бы быть оказаны компетентными органами для сохранения семьи, а также принятие или не принятие данных мер матерью, когда бы она не справлялась с исполнением родительских обязанностей.
Однако ни апелляционная, ни кассационные инстанции не стали отвечать на эти «проклятые вопросы». Суды определили, что в городе Новосибирске у платного опекуна ребёнку будет лучше, чем в глубинке. Конечно, Новосибирск это областной центр, где у ребёнка возможностей гораздо больше: тут и логопеды, и бассейны, но вот, правда, родной матери рядом нет, но это, по мнению суда, не имеет значения. Да ещё не стоит забывать, что опекун получает в два раза больше денежных средств на одного ребёнка (выплаты состоят из средств на содержание ребёнка и вознаграждения опекуну), чем пособие по инвалидности матери, которая тратила его на троих. Где ж тут матери тягаться при сравнении уровней жизни… И если принцип «решать все вопросы в интересах ребёнка» сводится только к обеспечению его материального благополучия, получается, что забрать детей у бедных и отдать богатым – всегда в интересах ребёнка. И государству так проще, не надо заботиться о развитии социальной среды в глубинке.
Это нежелание судов вникать в суть дела и опора их решения лишь на наличие у матери лёгкого психического расстройства наталкивает уж на очень нехорошие мысли и сравнения.
Было в ХХ веке одно государство, учитывавшее при решении вопросов семьи (да и вопросов жизни и смерти в целом) лишь наличие или отсутствие у человека психического расстройства. Речь идёт о фашистской Германии, где действовала евгеническая программа Aktion Tiergartenstraße 4 (Операция Тиргартенштрассе 4) по уничтожению людей с психическими расстройствами, умственно отсталых, тяжело больных и т. п., а также программы Lebensborn (Источник жизни), в рамках которой шло «онемечивание» детей, подходивших по расовым признакам и здоровью, которых увозили из оккупированных областей. Существовал ещё ряд программ, по которым у родителей забирали здоровых детей, а с больными родителями расправлялись.
Конечно, у нас с психически нездоровыми людьми не поступают так, как это было в Третьем рейхе, но тот факт, что суды на основании наличия у матери лёгкой степени умственной отсталости отобрали здоровых детей, не может не тревожить. Уж очень нехороший это признак.
В настощий момент мать обратилась к председателю Верховного Суда РФ Лебедеву В.М. с просьбой передать её кассационную жалобу для рассмотрения по существу в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда. При этом стоит отметить, что мать даже не ставит вопрос об отмене судебных актов и возврате детей немедленно. Мать просит суды просто рассмотреть её дело в полном объёме, с исследованием всех обстоятельств, а не только её болезни.
Александр Болдырев, РВС