Председатель «Родительского всероссийского сопротивления» Мария Мамиконян — о планах наказывать родителей за недосмотр за детьми
Недавно уполномоченный по правам ребенка Павел Астахов предложил бороться с опасностью оставления детей без присмотра введением административных взысканий. Спору нет, когда дети по недосмотру родителей выпадают из окон или, оставленные одни дома, зажигают костер, — это не может не вызывать желания защитить их от таких родителей. Да и истории с детьми, погибшими в автомобилях, впечатляют. И тут понять высокого чиновника, ответственного за детей, предлагающего поэтапные меры к искоренению проблемы, — можно. Еще более можно понять его как человека неравнодушного, каковым Павла Алексеевича мы все, активисты родительских организаций, знаем.
Ведь действительно хороший уполномоченный, очень неформально относящийся к своей работе. Не стремящийся внедрить в нашей стране пресловутые ювенальные технологии, против которых вот уже несколько лет мы боремся, но которые не мытьем так катаньем, не «чучелом, так тушкой» протаскивают в законы и в жизнь поборники ювенальной юстиции (ЮЮ).
Также ввести «секспросвет» в школе (с младших классов, как то рекомендовано международными структурами) не дает именно Астахов. И против беби-боксов выступил именно он. И против закона о насилии в семье — тоже... За всё это ювенальные лоббисты его люто не любят, недавно так и вовсе открыли «сезон охоты». А родительская общественность, напротив, всячески поддерживает, хорошо понимая, чем обернутся «ювеналка» в целом и ящики для детей в частности. Обернутся они контролем над частной жизнью семей, снятием нравственных запретов и быстрым разрушением самого института семьи. Уж не говоря о такой «мелочи», как эти беби-боксы, которые под крики о спасении новорожденных триумфально откроют дорогу вполне черному криминалу. Но это тема отдельная, слишком большая, чтобы обсуждать вскользь.
Так почему данное предложение Астахова — о не оставлении детей — было встречено в штыки родительским сообществом? Давайте сразу зафиксируем, что нововведения в семейном законодательстве, вообще в тонкой и чувствительной семейной сфере требуют подробных спокойных разборов, обсуждения самим обществом. И поиска решений только на основе реально достигнутого понимания. Это та сфера, где никакие уступки по типу «здесь мы, так и быть, прогнемся, а тут вы подвинетесь» — невозможны. Возможен только честный диалог.
Итак, Астахов, предлагая ввести административную ответственность родителей за оставление ребенка до шестилетнего возраста без присмотра в квартире или машине, подчеркивает, что данные меры — штрафы и т.д. — куда мягче применения к родителям Уголовного кодекса (ст. 125 «Оставление в опасности»). Верно, административное нарушение — это вам не уголовка. Особенно если родители и так уже несут самую страшную кару — внутреннюю, говорит Астахов. Можно только согласиться — несчастный случай с ребенком перекрывает для родителя все возможные наказания, законом предусмотренные. Если произошел несчастный случай, будь это даже не последствие разгильдяйства взрослых, — нормальные родители казнят себя сами. Иной раз совершенно напрасно, но такова уж природа любви. Правда, тут что уголовное наказание, что административное взыскание... Второе даже особо нелепо, если речь, скажем, о гибели ребенка.
Но если родители ушли встречать Новый год в соседнее село, а дети в запертой избе сгорели или замерзли, забытые в бане (нам этот жуткий случай из года в год приводят в пример творимых родителями ужасов) — то тут, извините, надо именно уголовной ответственности подвергать. И никакой иной, скажем мы в порядке оппонирования. Есть же, согласитесь, «случаи — и случаи»! И их надо различать (что, кстати, в ст. 125 прописано). Хуже всего — а мы это видим постоянно — что поведение аномальное, девиантное, т.е. отвергаемое обществом как ненормальное, сторонники ЮЮ стремятся выдать за якобы повсеместно бытующее. И, разогрев общественные эмоции, провести на их волне требуемые ювенальные законы. Повторяю, к уполномоченному президента по правам ребенка это в высшей степени не относится.
Но в чем суть предлагаемых Астаховым мер? Они направлены на профилактику несчастий, а не на то, чтобы непременно покарать родителей. Сначала — пропагандистская работа, объяснение родителям, где таятся опасности, привлечение их внимания к тому, что может быть им по молодости лет или иному легкомыслию неведомо. Согласны, это совершенно необходимо. А вот далее предлагаются штрафы «за оставление». Тут важно, что ущерба ребенок не получил, а наказание родителю есть. Вот ведь о чем речь. В этой системе «преступлением» является не вред здоровью, а возможность вреда. Ну и как это будет работать, за счет чего? Ответ ясен: соседи скажут. Оставил — отвечай! То есть первыми жертвами данного подхода станут одинокие матери и вообще семьи без бабушек или средств на няню, если на них захотят донести соседи. И первыми жертвами, и вторыми, и непрерывно...
А что, спрашивается, должна делать мать, которой надо сбегать за хлебом или в аптеку для того же ребенка? Не на Новый год и не в парикмахерскую, а за жизненно необходимым? Будет организована бесплатная служба соцпомощи? Да перестаньте! Если ребенок спит себе мирно в кроватке и мать знает, что спать ему еще долго, если он оттуда не может ни вылезти, ни выпасть, то зачем ее, выскочившую за молоком, подвергать административной ответственности? Чтобы вообще отбить желание детей заводить? Если пятилетний ребенок обучен тому, что нельзя вставать на подоконник, совать пальцы в розетку, жечь спички и тыкать в себя ножом — почему не оставить его ненадолго рисовать, лепить или мультики смотреть? Мы что, инфантилизм и невменяемость (в том числе родителей) уже считаем обязательной нормой? Так если ребенка с детства ни к чему не приучать, не воспитывать, в том числе не воспитывать чувство опасности, «края» — так он и в 10, и в 40 лет останется инфантилом. И будет, кстати, оставлять детей в машине на проезжей части, погружаясь в шопинг и не думая, что не только эвакуатор может увезти чадо вместе с автотранспортом (что, кстати, эвакуатору строго запрещено), но и, не дай бог, другое авто наедет.
Однако если объявить уже и дом – понимаете, дом! — местом повышенной опасности, то что же это будет за ад вместо жизни? А ведь на подходе еще и закон «О семейном насилии», которое якобы у нас в России цветет пышным цветом. Его проталкивают, разжигая эмоции вокруг безумных, неизвестно откуда взятых цифр, давно опровергаемых специалистами, в частности, НИИ МВД. Ну нет у нас «каждого пятого» ребенка, пострадавшего от родителей! У нас их 0,021% — слышите?! «Ошибка» в тысячу (!) раз. Загляните в статистику, она доступна. У нас очень приличная ситуация именно в графе «родительское насилие».
Видимо, эквилибристика с цифрами кому-то очень нужна? Вот нам на днях поведали, будто 40% тяжких насильственных преступлений происходит в семье. Это произнесено официальным лицом, депутатом ГД С. Мурзабаевой. Любой задержавший взгляд на цифре человек понимает, что сказана ерунда.
А ведь это не мелочь. Сказанное создает впечатление, будто почти половина наших семей преступна! Или в высказывании Астахова было, что за 2014 год в Якутии выпали из окон 30 детей. Тут же откликнулась уполномоченная по правам ребенка в республике: предложение Астахова одобряем, да, дети гибнут, но из-за москитных сеток у нас выпало 2, а не 30. Притом кто-то же завышенную в 15 раз цифру дал! Встает закономерный вопрос: кому это нужно?
Для родительской общественности он риторический. Давайте всё же согласимся с тем, что вести просветительскую работу необходимо, принимать меры к предотвращению ситуаций типа «забыли в бане» — тоже, но и что мерой не может быть слежка за всеми семьями с малолетними. Павел Астахов хочет блага, мы в этом не сомневаемся. Однако точно знаем, что будь подобные законы в нашем детстве, нас бы, таких, как есть, просто не было — ведь мы бы не росли в родных семьях.
Статья впервые опубликована на портале газеты "Известия"