29 марта в агентстве REGNUM прошел круглый стол, посвященный вызовам, поставленным перед российским обществом митингами 26 марта.
Участники круглого стола:
Колеров Модест Алексеевич — главный редактор ИА REGNUM,
Мамиконян Мария Рачиевна — председатель «Родительского Всероссийского Сопротивления»,
Кургинян Сергей Ервандович — лидер движения «Суть времени»,
Барсуков Олег Васильевич — адвокат,
Коваленин Александр Викторович — политолог,
Жаров Максим Викторович — политолог,
Лучин Александр Николаевич — политолог,
Журавлёв Дмитрий Анатольевич — генеральный директор Института региональных проблем,
Юсуповский Александр Максимович — политолог,
Нейжмаков Михаил Игоревич — политолог,
Эскин Авигдор — публицист и общественный деятель.
Мамиконян Мария Рачиевна, председатель общественной организации защиты семьи «Родительское Всероссийское Сопротивление»:
Ну, что тут можно сказать? Что мы давно знаем, давно говорим о том, что у нас запущена и упущена вся эта тема, связанная с воспитанием и формированием личности детей. Этим никто на самом деле не занимается: родителям в основном некогда, и вот эта бесконечная центрированность взрослых на материальных сторонах жизни, выживания (а где-то — усиленного благополучия) и так далее ― она приводит к тому, что детьми по-настоящему не занимаются. А у них есть перед глазами тот образ мира, тот образец поведения, который и предъявляют семья, общество в целом. А оно их не устраивает ― всё это потому, что они взыскуют какой-то большей правды, большего смысла. Сейчас было уже несколько встревоженных крайне передач по поводу этих пабликов смерти и так далее (групп смерти).
Все обсуждали, как репрессивными мерами с этим справиться: как навести шорох в сетях, как покарать тех, кто делает это (а делают это специально), и как не велеть детям заходить в такие группы, вообще ограничить их доступ к сети. Ограничить сейчас почти ничего невозможно. Вообще, запретительные меры ― все мы знаем ― далеко не лучшие. Что-то запрещать, конечно, надо и карать кого-то надо, но считать, что этим можно справиться с проблемой — достаточно наивно.
Дети хотят смысла.
Как только начинаешь во взрослой аудитории на каких-нибудь телепередачах, где идет бурное и очень обеспокоенное обсуждение, непривычное, так скажем, для ток-шоу (потому что детская тема, естественно, всех крайне волнует, особенно когда она под таким углом вдруг возникает: суициды или, вот как сейчас будет, я думаю, впереди у нас ничего хорошего нету в этом плане), как только начинаешь говорить о том, что, как писал Блок, Юность — это возмездие и что общество потеряло своих детей и вот сейчас начинается расплата за безразличие к тому, как они растут, ― честно говоря, не возникает понимания у коллег, которые обсуждают эту животрепещущую для них тему. Потому что кажется, что это всё какая-то литература, что это всё не про то. А на самом деле это именно «про то».
И все мы знаем, что воспитанием в школе было просто запрещено заниматься. Это не значит, что им не занимались через телевизор, через всё остальное, что предлагало общество. Занимались, и еще как. У нас выросло поколение (наверное, уже второе поколение) детей, которые не сформировавшимися как личности выходят во взрослую жизнь. Взрослая жизнь предлагает не только всякие скверные соблазны, но и в чем-то дает возможность откликнуться этому взыскующему, желающему как-то выразить себя юношескому началу. И чего получается? Что абсолютно дикие, несформированные как личности подростки попадают вот в эту толпу, ими страшно легко манипулировать ― и мы имеем то, что мы видели на Майдане три уже года назад, и то, что мы уже начинаем видеть у себя.
Тогда казалось, что у нас этого не произойдет, что это произойти не может, что общество вовремя опомнится и что-то сделает. Но, всячески осуждая происходящее там, ужасаясь, понимая, что детьми манипулируют, у нас все-таки так ничего и не сделали. Причем я здесь даже больше возмущена пассивностью не государства, не тех инстанций, которые должны были бы заниматься детьми, подростками, а в целом взрослыми, родителями. Потому что спасение утопающих, увы, как всегда, в руках самих утопающих. Мы выросли в то время, когда были какие-то внешкольные занятия, которые все мы посещали. Собственно, мы их не посещали — мы были ими увлечены.
Мы ходили в походы, мы ходили в кружки и секции, и всё это было жизнью. Сейчас жизнь переместилась в сети, и дети, не имея живой альтернативы этой виртуальной жизни, естественно, оказываются чудесным совершенно объектом для любых манипуляций. Пока взрослые, родители сами не займутся этим вопросом ― ничего не изменится. И мне кажется, пора взять голову в руки и самим начать что-то делать.
Здесь было сказано, что не было дано отмашки тем организациям, которые патриотические, которые должны были бы реагировать. Да, ее не было дано. Но вот где-то, кажется, к вечеру пятницы, до нас дошла некая отмашка, которая гласила, что надо бы родительским организациям как-то предупредить то, что должно произойти, видимо, и это будет совсем нездорово, и надо, чтобы не велели родители детям выходить в эти дни на площади. Я это когда услышала, очень удивилась, потому что понятно совершенно, что скажешь ты им «не ходи», а тебе в ответ скажут: «А чего, я уже большой, я пойду». Но главное, что это не те вещи, которые могут делаться по указивке сверху. Я сказала: «Слушайте, мы четыре дня уже на эту тему пишем, говорим, печатаем статьи, рассматриваем этот вопрос в принципе не в форме „не ходи, я тебя не отпущу“, мы пытаемся пробиться к сознанию взрослых людей прежде всего, которые сами уже найдут, как им поступать со своими детьми, что им сказать, какие слова». Но вот это вот вечное желание услышать сверху указания (а у кого-то оно, так сказать, запаздывает, а потом они говорят не самые педагогически умные вещи) — это, конечно, тоже ужасно. И здесь надо опять же понимать, что только мы сами можем что-то сделать. Всё, пожалуй.
Можно, я добавлю здесь одну вещь? Дело в том, что мы в Петербурге имели два года назад крупную такую скандальную историю, которая была связана с нашим проектом «Шаги Истории». Вот тут говорилось, что надо воспитывать на позитивных примерах, а не на том, что всё один сплошной ужас — наша история и так далее. Разумеется, это самоочевидная вещь, только этим почему-то почти никто не занимается. Вот мы этим когда занялись и начали выпускать такой большой красочный плакат «Шаги Истории». Один раз в неделю каждая школа – этих школ очень много по стране – получает эти плакаты, где дети могут ознакомиться с российской [историей], с ее событиями, с людьми, которые творили эту историю, с культурой российской и так далее.
В школах, надо сказать, отрывают с руками, потому что учителя давно не понимают, как им воспитывать детей, а здесь сами дети видят, у них огромный интерес к истории, и появились возможности уроки сделать более осмысленными в плане воспитания личности.
Так вот, в Петербурге некоторые, как бы сказать, известные очень либеральные товарищи — Вишневский, Резник, депутаты — устроили травлю этого проекта, стали говорить, что это грязный листок какой-то, очень опасный. К сожалению, у нас нет экрана сегодня — это прекрасный, красивый плакат, 4 штуки выходят в месяц, и назвать это «грязным листком» — это надо было сильно постараться.
Так вот, значит, что происходит дальше: мы занимаемся этим, а кто-то параллельно занимается ровно противоположным. И вот то, что Олег Васильевич привез сегодня, что мы, опять же, не можем здесь показать — такой интересный рисунок, один из рисунков на конкурсе рисунков детских против коррупции, так это всё программа «патриотического воспитания».
Я вчера передала это Елене Борисовне Мизулиной, потому что она сейчас серьезно занимается вопросами семьи, детей. И в последнее время очень много сделала, чтобы общество, наконец, столкнулось с правдой о происходящем на этом направлении. И она взяла и сегодня на пленарном заседании в Совете Федерации показала вот этот рисунок, о котором сейчас говорил как раз Олег Барсуков, на котором чудовищные всякие сцены с коррупционерами, с наручниками, с решетками и пирамида, в самом основании которой самая такая коррупционная держава — это, конечно, Россия.
Может, конечно, это так и есть, только зачем это говорить пятиклассникам? Так вот, детской рукой это всё нарисовано, Елена Борисовна всё это показала и тут же получила в ответ от сенатора Нарусовой, что это и есть патриотическое воспитание, это и есть гражданско-патриотическое воспитание, а как же иначе? И возникает вопрос: госпожа Нарусова знает, что воспитывают обычно на позитивных примерах, а не на негативных? Видимо, там проблемы с педагогическими представлениями. Вот понимаете, это впихивается как гражданско-патриотическое воспитание, а должно быть ровно наоборот. Так это делается случайно или по чьему-то злому умыслу? Мы-то, что сейчас имеем, это результат планомерной работы последних лет или это какое-то явление природы, в котором молодежь вдруг так вот выступила?