Сколько бы мы ни перебирали нормативные документы, на которые опирается эта программа, мы не найдем в них конкретики по изменению вузовских программ, изменению подготовки преподавателей, введению новых критериев оценки знаний учащихся или работы педагогов
Устав от негатива вообще и особенно — от негатива в сфере образования, я взмолился: «Пусть хоть кто-нибудь порадует меня какими-то позитивами!»
Наверное, каким-то чудесным способом (в конце концов, кто говорит, что нет телепатии?) заместитель Председателя Правительства РФ Ольга Юрьевна Голодец, курирующая образование, уловила эту мою мольбу и изрекла: «По интенсивности, по скорости продвижения мы сегодня одни из лидеров мирового образования».
Я тут же поверил Голодец! — ведь так хочется верить в хорошее. А потом вспомнил лермонтовские строки о том, что «вере теплой опыт хладный противоречит каждый миг». Увы, хладный опыт вопиющего провала российской команды на Международной математической олимпиаде в Таиланде — налицо. Но может быть, у Голодец есть волшебное средство преодоления данных нам в этом опыте негативных тенденций?
Оказывается, средство это есть. И называется оно «Программа 5−100», цель которой… Казалось бы, целью должно быть улучшение качества образования. Ан нет (цитата): «Цель Проекта 5−100 — максимизация конкурентной позиции группы ведущих российских университетов на глобальном рынке образовательных услуг и исследовательских программ».
Вы можете мне возразить, сказав, что «максимизация конкурентной позиции» заведомо предполагает улучшение качества образования. Ой ли?
Вот, например, «Распоряжение Правительства № 2006-р об утверждении плана мероприятий по развитию ведущих университетов, предусматривающих повышение их конкурентоспособности среди ведущих мировых научно-образовательных центров». Этим распоряжением утверждается прилагаемый к нему план мероприятий. Заглянем в план.
Первым пунктом в плане значится «проведение независимой оценки текущего состояния международной конкурентоспособности университетов (анализ соответствия университетов критериям мировых рейтингов университетов)».
Отметим для себя, что в качестве оценочной шкалы, которая будет применяться к университетам, выбраны мировые рейтинги.
Следующий пункт программы — «проведение конкурсного отбора университетов-участников по критериям, связанным с повышением их международной конкурентоспособности».
Из данного пункта следует, что не каждый университет может участвовать в этой программе, а лишь те, которые будут удовлетворять некоторым критериям. То есть программа изначально рассчитана не на общее повышение уровня, а лишь на некоторые университеты.
Чувствуете? Перспективы развития нашего образования становятся всё более «обнадеживающими»… Смотрим дальше. Еще один пункт — «формирование организационно-экономической и финансовой модели университетов-участников с учетом задач повышения международной конкурентоспособности, а также разработка дорожных карт по их продвижению в мировых рейтингах университетов».
Опять подстройка под мировые рейтинги! И не то ж обидно, что под мировые, а не внутренние, — может, оно и хорошо. А то, что всё меряется рейтингами, некими относительными показателями. Тогда как абсолютным показателем является уровень знаний выпускников университета, их способность включиться в работу на научной ниве, на производственной и так далее. И цель существования вузов не в том, чтобы повыше подняться в каком-либо рейтинге, а в том, чтобы подготовить научные, производственные, управленческие кадры для страны! Какой при этом будет у вуза рейтинг — дело десятое.
Рискуя огорчить уважаемую мною госпожу Голодец, я вынужден сообщить, как говорят в таких случаях, «городу и миру», что никакой прямой связи между так называемым рейтингом и уровнем знаний выпускников университета не существует. Ведь что такое эти самые рейтинги? Тут главное — что именно рейтингуется. А ведь рейтинговаться может всё, что угодно.
Если, к примеру, рейтинг оценивает свободу посещения учащимся лекций и их право самостоятельно выбирать предметы («болонский» критерий) — то такой рейтинг нужен нам или нет? Нет, не нужен, так как он рушит образование. Я, конечно же, имею в виду тех «нас», кого действительно интересует повышение уровня образования в России, а не тех, кто под видом повышения «чего-то там» борется с образованием, причем любыми средствами.
Итак, вместо того, чтобы ориентироваться на абсолютные показатели, Программа 5−100 нацелена на относительные, да еще такие, в которых правила задаем не мы. А те, кто задает правила, ориентированы на тип обучения (более или менее свободный и так далее), а не на его результат. Но, может быть, ориентированный на это самое Проект 5−100 является всего лишь начальным документом? Увы, это отнюдь не так.
Сколько бы мы ни перебирали нормативные документы, на которые опирается эта программа (или этот проект), мы не найдем в них конкретики по изменению вузовских программ, изменению подготовки преподавателей, введению каких-либо новых критериев оценки знаний учащихся или работы педагогов. Мы найдем лишь конкурсы среди университетов на участие в программе, финансирование продвижения университетов в рейтингах и тому подобное. А значит, задача этого проекта — не изменить реальную ситуацию, а подменить ее изменение виртуалистикой, она же — пиар, она же — подстройка под черт-те какие рейтинги.
Проект 5−100 уже реализуется. Поэтому всё на том же сайте (но не в нормативных документах, а в разделе реализуемых программ) размещена статья «Мероприятия по повышению эффективности работы коммуникационных структур вузов — участников проекта 5−100». Первым же абзацем недвусмысленно задан вектор движения этих самых мероприятий:
«Эффективно работающая коммуникационная система университета формирует и развивает имидж, укрепляет репутацию образовательной организации. Это влечет за собой улучшение показателей эффективности деятельности вуза в целом: от повышения узнаваемости бренда среди различных целевых аудиторий до роста финансовых показателей его деятельности и улучшения позиций в академических рейтингах».
Не надо быть особо внимательным читателем, чтобы увидеть: развивать предлагается… правильно! — коммуникационную систему университета, дабы она формировала и развивала — что? — имидж организации. Для чего? Для улучшения показателей эффективности. Здорово, да? Но что же входит в эффективность деятельности вуза? А в него входят всё те же пиаровские штуки — «узнаваемость бренда», «финансовые показатели» и «улучшение позиций в рейтингах»…
У вас еще не кружится голова от всего этого бреда? Тогда давайте углубляться дальше.
Этот «Социоцентр» объявил конкурс на реализацию комплекса мероприятий в рамках проекта. И в этом конкурсе победила компания «Ньютон. PR&Communications». Тут уже и из названия ясно, что это не какая-то связанная с образованием организация, а пиар-фирма. Это же подтверждается на сайте компании — она оказывает PR-услуги, разрабатывает и запускает бренды, организует PR-сопровождение деятельности и так далее.
Таким образом, проект начался не с привлечения ученых и иных специалистов в сфере образования, а с привлечения пиар-компании.
Но, может быть, хотя бы после решения проблемы «узнаваемости» творцы образовательных новаций озаботятся существом дела? Набираемся терпения и продолжаем знакомиться с документом.
Основные задачи комплекса мероприятий в рамках Программы 5−100 обозначены всё в той же статье «Мероприятия по повышению эффективности работы коммуникационных структур вузов — участников проекта 5−100». В ней говорится:
«Основные задачи: разработка и апробация методики продвижения в рамках деятельности университетов; обучение специалистов пресс-служб и департаментов по связям с общественностью технологиям современных глобальных коммуникаций с учетом лучших международных практик».
Продвижение… продвижение… продвижение… Знаете ли, прямо страшно становится! Один сплошной пиар, одна сплошная виртуалистика. А реальность-то, прошу прощения, где? Ею кто-нибудь хоть в какой-то степени озаботился? Никто! И ни в какой степени.
Создателей программы не интересуют уровень образования и качество специалистов, выпускаемых вузами. Тогда какие вузовские успехи рекламирует Голодец? Успехи в рекламе? В продвижении брендов???
А теперь давайте обратимся к советскому опыту. Дабы почувствовать разницу.
Никто не будет отрицать, что становление образовательной системы в СССР было сложным. Она не сразу была выстроена правильно и эффективно. Но вот, к примеру, постановление Совета Народных Комиссаров СССР, ЦК ВКП (б) «О работе высших учебных заведений и о руководстве высшей школой» от 1936 года. Укажу лишь основные моменты.
Начинается постановление с констатации факта (объективной оценки): «СНК Союза ССР и ЦК ВКП (б) считают, что состояние подготовки кадров в высшей школе всё еще остается неудовлетворительным».
Далее указывается, что при организации новых вузов или развертывании старых, их обеспечение научно-педагогическими кадрами, лабораториями, кабинетами, библиотеками было крайне скудным. Признается, что результатом такого положения дел стало то, что уровень обучения в ряде вузов незначительно отличается от уровня средней школы или техникума. Отмечен недостаток или полное отсутствие необходимых учебников по некоторым предметам. И так далее.
Наконец, после перечисления многочисленных фактов, приведших к снижению уровня высшего образования, в документе идет обширный раздел, в котором четко и предельно ясно перечислены необходимые для исправления ситуации действия.
В главе о приеме в институты указано, как должно осуществляться поступление — какие экзамены должны быть в тех или иных вузах, кто имеет преимущественное право поступления по результатам экзаменов и аттестата об окончании школы.
Глава об организации учебного времени устанавливает сроки начала и окончания учебного года. Описывает организацию производственной практики. Устанавливает продолжительность академического часа.
Глава об организации учебной работы устанавливает формы работы с преподавателем, прямо запрещая неэффективные формы, которые к тому моменту всё еще использовались в разных вузах, вводит критерий оценки успеваемости в виде экзаменов и зачетов. Вводит сдачу госэкзаменов или защиту дипломных проектов как метод проверки подготовленности выпускника. Вводит единые документы и прочее, прочее.
Есть также главы, определяющие порядок назначения руководителей высших учебных заведений, устанавливающие дисциплину в вузах и т.д.
И никаких рейтингов, никаких брендов, никакого продвижения в каких бы то ни было системах. Предельно четко и ясно указано, каковы проблемы, что нужно получить на выходе, как этого добиваться.
Простейшее сравнение нынешних прожектов с опытом прошлого показывает, где реально повышали уровень образования, а где, прикрывшись фасадами из трескучих фраз, этот уровень приводят к предельно низкому.
Когда видишь такие «программы», как 5−100, понимаешь, что страшно не само по себе внедрение плохой Болонской системы вместо хорошего отечественного образования, а то, что чиновники из Минобраза потеряли уже всякое ощущение реальности. А это, увы, диагноз.
Статья опубликована в № 151 газеты «Суть времени».
Павел Расинский, РВС