В постперестроечное время мы занялись прямым копированием с Запада всего, чего только можно. Так ли это необходимо нам и не нанесет ли это разрушение нашей семье и стране?
Хочу остановиться на различии в поведении людей на Западе и у нас.
Л.Н. Гумилев писал: «Поведение – это и есть один из важнейших срезов этничности, как большой системы».
Поведение складывается из всех элементов этничности – мировоззрения и типа сознания, хозяйственных отношений и чувства пространства.
Недавно на улице я обратилась к женщине с вопросом, как найти нужную мне улицу. Она очень резко от меня отстранилась с испугом в глазах. Потом выяснилось, что она иностранка и говорит только по-английски. Где-то я читала, что вторгаться в личное пространство англичанина постороннему просто недопустимо, а тронуть человека за плечо – крайняя бестактность.
Одно из различий между народами – степень сближения. На одном конце человек как индивид, атом, а на другом конце – человек как член большой семьи.
Русских, с тысячелетней историей крестьянской общины, с идеей православного братства, связывает друг с другом ощущение родства («человек человеку – брат»).
Англичан, прошедших через раскрестьянивание – связывает уважение права другого («мой дом – моя крепость»).
Когда во время перестройки стали проклинать «рабскую» душу русских, призывали стать «свободными индивидами» и создать «правовое общество», что означало отказ от своей русской этнической идентичности. Результат – разрыхление самосознания русского народа. Появились люди, отрекшиеся от норм русского общежития.
Переломным моментом в истории Запада стала Реформация – разрыв с идеей коллективного спасения души (религиозного братства). Возникла новая этика человеческих отношений – протестантская.
Французский философ Жозеф де Местр писал о демонтаже старого народа во время Великой Французской революции: «Философия уничтожила силу, соединяющую людей». Ламеннэ ( консерватор): «Франция тогда превратилась в собрание 30 млн индивидов» .
Немецкий философ В. Шубарт так писал о значении Реформации: «Она знаменует собой рождение нового мироощущения, которое я называю «точечным чувством». Новый человек впервые переживает не Всё и не Бога, а себя, временную личность, не целое, а часть, бренный осколок... Для него надежно существует только свое собственное Я. Он метафизический пессимист, озабоченный лишь тем, чтобы справиться с окружающей его эмпирической действительностью». (В.Шубарт, «Европа и душа Востока» – «Общественные науки и современность», 1992 №6).
Как это современно звучит для нас! Не такое ли мировоззрение нам навязывают уже 25 лет? Хочется продолжить, что этот пессимизм ведет к жуткому одиночеству, а потом к срыву психики – тяга к наркотикам, агрессия и суицид становятся постоянными спутниками такого общества.
В кальвинизме, который дал религиозное оправдание рыночной экономике, люди первоначально разделены на ИЗБРАННЫХ и ОТВЕРЖЕННЫХ. Их соединяет не любовь и сострадание, а НЕНАВИСТЬ и СТЫД. Вебер писал: «не снисходительность к грешнику и готовность помочь ближнему... а ненависть и презрение к нему как к врагу Господню» (М.Вебер «Протестанская этика и дух капитализма» – «Избранные произведения», М.: «Прогресс», 1990).
Очень сильной связью у немцев, голландцев, англичан оказывается расчет в отношениях между людьми, а у русских это традиционно порицается.
Принципы отношений, навязываемых рыночной экономикой, разрывают связи любви и солидарности, ранее связывающие народ, но соединяют их связями расчета и выгоды – но даже самые радикальные философы рынка видят, что их надо укреплять «солидарностью».
Вебер приводит пословицу американских пуритан: «Из скота добывают сало, из людей – деньги». Идеал такой этики – кредитоспособный добропорядочный человек, долг которого рассматривать приумножение СВОЕГО КАПИТАЛА как САМОЦЕЛЬ. Такой человек становится УВАЖАЕМЫМ в обществе. О. Шпенглер писал: «Для истинного англичанина слушаться приказаний человека неимущего, … невозможно...»
Ф. фон Хайек, идейный основатель современного неолиберализма, писал: «Всенародная солидарность со всеобъемлющим этическим кодексом или с единой системой ценностей скрыто присутствует в любом экономическом плане, – вещь неведомая в свободном обществе. Ее придется создавать с нуля».
Наших людей связывает ЛЮБОВЬ к ближнему, ДОБРЫЕ ДЕЛА, которые мы делаем для других, надеясь, что кто-то сделает доброе дело для нас. Это очень сильная связь. Русского человека связывает с его согражданами долг совести, спокойствие души и совести.
А «всенародная солидарность со всеобъемлющим этическим кодексом» была и еще есть – но ее реформаторы стараются свести к нулю.
По моим наблюдениям, стали часто попадаться семьи, где у мужа и жены «разные кошельки». Есть, например, молодая семья, где мама сидит дома с трехмесячным ребенком, а папа живет тут же, в семье, а на своего ребенка деньги давать не хочет, считает это ненужным. Нередко стали навязывать молодым парам заключение брачного контракта еще до свадьбы, как бы предполагая заранее будущий развод, что нашим влюбленным не свойственно.
В том же ряду увеличившееся число семейных пар, живущих без регистрации брака даже после рождения детей. Это явно демонстрирует недоверие людей друг к другу.
Современные анекдоты отражают смещение наших традиционных ценностей в сторону Запада.
– Я слышал, у тебя жена машину разбила?
– Сам не могу поверить..
– Жена–то хоть жива?
- Пока да... В ванной заперлась.
Необычным для русского человека является присущее кальвинизму представление о греховности супружеских отношений и даже деторождения. Он же рассматривает моральную допустимость внебрачных связей в качестве гигиенически полезных (речь идет о домах терпимости), ссылаясь на Фауста и Маргариту, как на поэтическое воплощение такой идеи.
Более греховными представляются дети, зачатые «во грехе». Эта изначальная греховность ребенка изживается суровым воспитанием, постепенной «победой над дьяволом». Некоторые педагоги этим объясняют сохранение даже сейчас в отдельных закрытых английских школах ТЕЛЕСНЫХ НАКАЗАНИЙ.
У нас же любой ребенок изначально НЕВИНЕН, независимо от грехов родителей (сын за отца не отвечает). А кальвинисты доходили до отлучения от церкви новорожденных (дети пьяниц считаются заведомо отвергнутыми Богом).
Можно сказать, что в русском народе (по сравнению с западными) в связях, скрепляющую нашу этническую общность, относительно большую роль играют связи родственные или «псевдородственные», в том числе связи между взрослыми и детьми.
Известный американский психолог У. Бронфенбреннер писал, говоря о советской школе, что «хорошее отношение к педагогу не меняется у детей на протяжении всех лет обучения в школе. К учителю обычно обращаются не только как к учителю, но и другу. Школьники всех возрастов и взрослые соединены в школе в подобие семьи. Подростки обоих полов проявляют к маленьким детям живой интерес и заботу, что жителей Запада просто удивляет».
Более всего западных исследователей нашей школы, поразило «примерное поведение» советских детей. Их отношения с родителями, учителями и воспитателями носят характер почтительной и нежной дружбы. Нам, еще проникнутым духом советской школы, взаимная ненависть учителей (как на Западе – «Hey, teacher, leave the kids alone!») и детей кажется дикостью. Тип отношений, сложившихся в русской культуре, есть наше общее национальное достояние.
Наше мировоззрение отличается от всех прочих БОЛЬШИМ ДОВЕРИЕМ К ЛЮДЯМ и меньшей любовью к законам.
В 1775 - 1862 гг. в России существовал Совестный суд, подобного ему не знают в других государствах. В этом суде разбирали дело «не по закону, а по совести». «По-божески» осудить правого и виновного за то, что не сумели примириться.
Резкое внедрение юридических норм в ткань межличностных отношений произошло на Западе в новое время именно потому, что рыночные отношения разрывают человеческие связи. Законы – всегда очень дорогостоящая и не всегда эффективная замена совести и любви.
Недавно в РФ были принят закон, содержащий поправки к статье 116 УК, которые вводят уголовное наказание родителям и другим членам семьи за воспитательные шлепки ребенку. За лёгкое физическое наказание, не повлекшее телесных повреждений, теперь грозит до 2-х лет тюрьмы.
Я считаю, что это недопустимое вторжение в воспитательный процесс, происходящий в семье. Родитель действует в интересах ребенка. Пусть они сами, внутри семьи, разбираются между собой, как учить уроки и кто что должен делать по дому. В наших традициях любить детей, желать им добра, а не истязать.
Православная церковь тоже призывает одуматься наших законодателей и отменить этот закон, по которому можно пересажать полстраны.
Разрушая семью, они разрушают государство!
Татьяна Барыбина, РВС.