За несколько дней до этой встречи на канале «Россия-1» вышел просто невероятный выпуск «Специального корреспондента», где очень хорошо была освещена тема совершенно диких изъятий детей в Европе различными ювенальными службами. На примере конкретной русской семьи, проживавшей некоторое время в Норвегии, были показаны методы работы ювенальной службы «Барневарн», которая заслуженно была названа «передовиком ювенального террора». И Павел Астахов продемонстрировал вполне внятную позицию по отношению к подобным ювенальным подходам. Людмиле Виноградовой, эксперту РВС, юристу, в эфире передачи удалось поднять тему 442 закона «О Социальном обслуживании в Российской федерации», который вступает в силу с 1 января 2015 года и по факту вводит у нас ту самую ювенальную систему, в рамках которой работает норвежская «Барневарн».
Кстати, согласно пояснению Людмилы Виноградовой, эти самые ювенальные формы были в закон № 442 буквально насильно запихнуты, так как по предмету правового регулирования они никакого отношения к нему не имеют. В итоге – отличная получилась передача, затронули очень злободневные темы. А 1 декабря уже была встреча Павла Астахова с РВС. Видно было, что омбудсмен пришел не только говорить, но и слушать. И у него явно было желание прийти в процессе разговора к взаимопониманию.
Почти сразу же после того, как встреча закончилась, в СМИ появились новости с «заявлением Астахова», что «нужно временно ограничивать в правах нерадивых родителей». Всегда смешит такая топорная работа СМИ, демонстрирующая то ли заказ, то ли непроходимое «дуболомство» горе-журналистов. Но тут больше похоже на волну, которую запустили из одного источника. Интересно – зачем?
На самом деле речь шла о ситуациях, когда родитель недооценивает опасность ситуации, в которой находится ребёнок, что порой кончается трагедией. Астахов предложил таких родителей предупреждать, а потом и временно ограничивать в правах, но так, чтобы не отбирать из семьи, ведь в ней может быть есть ещё второй родитель или бабушка. При этом он сразу спросил о том, как родительская общественность относится к такому предложению, и есть ли какие-то иные варианты. Людмила Виноградова сразу пояснила, что в практике так не бывает - ограничение прав приведёт к изъятию детей из семьи, в результате наказан будет не родитель, а ребёнок. И для того, чтобы такая норма правильно работала, нужно менять законодательство. И ведь уже есть даже подходящий законопроект от РВС, который почему-то лежит где-то на полке. Поскольку эта тема была прежде всего связана с недавним случаем, когда ребенка оставили в машине и его увез эвакуатор, поговорили о том, что оставление детей в машине случается прежде всего потому, что люди едут в магазины на машинах, а это говорит о том, что встает проблема с магазинами в шаговой доступности. В огромных торговых центрах очень часто нельзя нигде оставить детей – может быть, стоит обязать эти центры делать детские уголки с нянями? Ну и конечно, говорили об основной проблеме – о том, что в обществе царит культ потребления, доступ к товарам и услугам ставится выше благополучия семьи.
Этот пример отлично демонстрирует, как прошла встреча в целом. Вполне конструктивно, без попыток игры в одни ворота, в попытках услышать и понять друг друга.
Астахов попытался объяснить, почему иногда его действия на посту уполномоченного выглядят двусмысленно. Все мы, например, помним про его участие в III российско-американском форуме по защите детей от жестокого обращения, который прошел в Ханты-Мансийске, и против которого проводили пикеты наши активисты. Он объяснил, что на должность уполномоченного по правам детей он пришел с багажом адвокатской практики и практически не был знаком со спецификой работы. Говорил о том, что его должность так или иначе обязывает вести диалог с "западными партнерами", всяческими«правозащитными организациями». И вот он сказал, что не зная специфики работы и слушая их сладкие речи о правах детей, легко можно попасться на эту «ювенальную удочку».
Хотелось бы еще отметить, что за него ювеналы тоже пытаются бороться, пытаются льстить, говорят ему, какой он замечательный правозащитник, как они его любят. Это все видно по тому, что происходило на тех ювенальных форумах, где он был.
Кстати, он поведал про свой личный опыт общения с социальными службами в США. Когда он там учился в университете, отпустил сына одного погулять во дворе дома, который представлял из себя закрытую территорию. Соседи донесли, и на следующий день его вызвал декан и сказал, что это первое предупреждение, а потом два года под контроль – и ребенка можно не увидеть. Также он был свидетелем того, как от американских ювенальных служб страдали другие наши соотечественники.
Павел Астахов рассказал, что он уже три года на всероссийских совещаниях судей говорит: «Посмотрите, что у вас происходит – у вас лишение родительских прав из года в год растет и растет. Исключительная мера – лишение родительских прав, когда преступление уже совершено такое, что дальше некуда, родители исправляться не хотят». Также оказалось, что у Астахова было точно такое же предложение, как в законопроекте РВС о том, что изъятие детей должно быть только по решению суда (в соответствии с 9-й статьей конвенции о правах ребенка), а также предложение бесплатной помощи адвоката родителям и ребенку.
Впрочем, интересующиеся темой смогут потом посмотреть полное видео встречи и послушать, что еще говорил детский омбудсмен. Говорил много интересного, на самом деле.
Всего обсудить за два часа, конечно же, не получилось, стороны были готовы затронуть еще не одну тему, но время встречи неумолимо подходило к концу. Ненадолго взял микрофон Алексей Мазуров, председатель пермского регионального совета РВС, и рассказал, с чем он сталкивается в своем регионе, про пермскую ювенальную реальность, которую постоянно отрицают как министерство социального развития в лице зам. министра Сергея Валерьевича Большакова, так и главный пермский ювенальный идеолог Павел Миков. Алексей рассказал про то, что вся эта ювенальная система фактически выстроена до определенного момента, то есть – до момента отобрания детей. То есть вся ювенальная система работает, только сейчас пока что, в основном, происходит не отобрание, а помещение ребенка «на реабилитацию», после которой ребенок, когда его удается вернуть в семью, по полгода отходит от пережитого шока. Как это было, например, в случае, с которым работало пермское отделение РВС весной 2014-го.
Периодически приходит информация из других регионов, где порой не менее бурно «цветут и пахнут» ювенальные подходы. А все потому что приезжают обучать наших специалистов своим подходам то финны, то норвежцы, то еще какие-то европейцы. И как сказала на встрече Людмила Виноградова, из-за этого наши службы начинают работать не по российским законам, а по непонятным регламентам, инструкциям и методичкам.
Людмила Николаевна Виноградова отлично раскрыла тему 442 закона и так называемых «социально-ориентированных НКО», готовых «присосаться» к бюджету. Она озвучила планы ювеналов по воплощению в реальность их мечты о создании системы, в которой этим «социально ориентированным» НКО передается функция мониторинга семьи и изъятия из неё детей.
Как оказалось, в зале сидели представители различных детских домов, находящихся на грани закрытия. Они буквально засыпали Астахова своими проблемами. И неудивительно. Ведь их проблемы практически напрямую связаны с попытками внедрения у нас ювенальной модели. Эти действительно хорошие детские дома такими, какими мы привыкли их видеть, в рамках этой модели существовать не могут, они попросту не нужны. А нужна армия «профессиональных семей», потому что отлично встраивается в ювенальную «бизнес-модель». Александр Коваленин, председатель новосибирского отделения РВС, очень точно высказался про название таких форм устройства детей: ни в коем случае нельзя их называть семейными, потому что они таковыми не являются, как бы они не назывались.
Закончилась встреча обещанием Астахова встретиться еще раз. Что ж, РВС всегда готово к диалогу. Посмотрим, сдвинется ли что-то в наших отношениях после этой встречи, начнем ли мы сотрудничать и что-то реально менять на антиювенальном фронте.
Судя по всему, Павел Астахов, после того как столкнулся с массовыми отобраниями детей на Западе, до конца понял, что у нас пытаются внедрять то же самое и что ничего хорошего не выйдет, если подобную ювенальную систему построят в России и она начнет работать.
Хотелось бы коснуться темы обсуждения его фигуры в комментариях под новостями об этой встрече. Нет-нет да найдется комментатор, который скажет: «нет, я ничему не верю, Астахов притворяется, он продвигает у нас ювенальную систему, он плохой, человек Путина, и Путин тоже продвигает ювенальную систему».
Мы не знаем, как себя дальше поведет уполномоченный. Однако будет весьма странно, если после таких заявлений, он будет совершать действия в другом направлении. Ведь сказано им было весьма много, еще раз предлагаем всем посмотреть полное видео встречи. Ну а тем, у кого в слове «Путин» черная дыра, мы можем лишь предложить в очередной раз снять шоры и посмотреть на мир без них.
Можно по разному относиться к Путину, но напомним, что все-таки, когда в 2013-м наша организация собрала более 260 тысяч писем протеста и донесла до него информацию о том, что из себя представляли законопроект № 3138-6 «Об общественном контроле за обеспечением прав детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» и законопроект № 42197-6 «О социальном патронате» он, выступая на учредительном съезде РВС, заявил, что ювенальная юстиция не пройдет, и эти законопроекты были сняты.
Кстати, 2 декабря вечером стало известно, что сегодня (5 декабря) президент намерен обсудить с российскими омбудсменами вопросы защиты прав детей и семей, и инициатором встречи является именно Павел Астахов. Посмотрим, как эта встреча пройдет и каковы будут её итоги.
Ну и надо все же понимать всем без исключения, что уполномоченный по правам ребенка при президенте РФ – не всесилен. У него есть свои возможности, без сомнения, немалые. Но всё зависит прежде всего от нас. Так что никто уповать на одного омбудсмена не собирается. Но если он станет союзником в деле борьбы с ювенальной гидрой – это будет отлично.
Алексей Мазуров, РВС.