усыновление
В связи с недавним заявлением Голиковой об успешном сокращении числа сирот в России, надо вспомнить, что вообще означают эти цифры. "Успехи" которые лежат за этими цифрами заставляют тревожится консервативные силы российского общества. Например, по информации правительства Новосибирской области, в регионе стало меньше детей-сирот. Так ли это на самом деле, ЧС-ИНФО помог разобраться представитель Родительского Всероссийского Сопротивления Александр Коваленин.
Заместитель министра труда и социального развития Новосибирской области Ольга Потапова сообщила, что в Новосибирской области проводится масштабная работа для снижения числа детей-сирот. Это профилактика социального сиротства, меры поддержки устройства детей-сирот и развитие форм усыновления. На 2019 год в базе данных числится 9 686 детей-сирот, тогда как в 2017 году там был 9 961 ребенок. Также стабильно высок на протяжении трех лет процент численности детей-сирот, воспитывающихся в замещающих семьях (93% от общего количества сирот). Кстати, говоря о семейных формах устройства, Ольга Потапова выделяет усыновление, как приоритетную.
Справка ЧС-ИНФО:
Сейчас в Новосибирской области порядка двух тысяч детей усыновлены, более пяти тысяч воспитываются в семьях опекунов и почти четыре тысячи – живут в приемных семьях.
«Показатели, по которым отчитывается министерство, сформированы в рамках политики «приватизации» устройства сирот или «деинституционализации», которая ведётся с 2007-2008 года, — поясняет председатель Новосибирского отделения Общероссийской общественной организации защиты семьи «Родительское всероссийское сопротивление» Александр Коваленин. — Детдома объявили принципиальным злом, стали стимулировать передачу детей в частные руки, платя за их воспитание чужим людям деньги, сравнимые со средней зарплатой в массовых профессиях. Естественно, возник спрос на воспитание чужих детей – теперь не только из детолюбия, но и как способа устройства жизни. Для этого спроса стало не важно, взяты ли дети из детдома или отобраны у родителей, которым денег за воспитание родных детей не платят».
По словам Александра Коваленина, приведенные показатели отражают процесс формирования сектора замещающих семей. Учитывается, сколько детей ещё «не разобрано» и сколько устроено в частные руки, а не в детдом. «Ребенок, отобранный из семьи и быстро переданный кому-то чужому под опеку, в банк сирот не попадает, поэтому такую статистику не портит, — пояснил общественник. — Опека считается семейной формой, и он для этой статистики как бы уже не считается сиротой».
По мнению Александра Коваленина, эта политика провалилась: заниматься налаживанием хорошей среды в детских домах всё равно пришлось. «Не сбылись и ожидания сэкономить бюджет: система замещающих семей уже обходится дороже, чем обходились детдома, — рассказывает Александр Коваленин. — И, конечно, гораздо дороже, чем обходилась бы помощь родителям, которые любят детей, но совсем без помощи не справляются».
Эксперты, такие как психолог, педагог и публицист Людмила Петрановская, ссылаясь на мировой опыт, замечают: поддержка родной семьи оказывается выгоднее для государства, чем развитие сектора замещающих. «О правильном направлении семейной политики говорило бы сокращение «замещающего» сектора – оно высвобождает средства для помощи большему количеству семей, в свою очередь снижая саму нуждаемость. Так здоровая политика могла бы обеспечивать сама себя бюджетом», — поясняет эту точку зрения Коваленин.
При этом нельзя не согласиться с тем, что важно делать акцент на усыновлении, а не опеке. Но статистика демонстрирует: пока этот показатель довольно низок.
«Что действительно говорило бы об успехе семейной политики, так это то, сколько детей расстаются со своими родными родителями, теряющими родительские права. На снижение этого показателя надо нацеливаться, чтобы всё меньше детей переезжало из родной семьи, — подытоживает Александр Коваленин. — Важно, не то, куда они переезжают – в госучреждение или в частные руки, а сам факт того, что они вынуждены переезжать. И если процесс этого переезда не тормозится, то для оценки семейной политики совершенно не важно, что на остановке “Банк сирот” детей «застряло» на 1,5% в год меньше. И не потому, что так он опустеет очень не скоро. А потому, что если на этой остановке вообще никого не будет, то это означает, что переезд – процесс разрушения семьи – не остановился, а наладился».