Франсиско де Гойя. Трибунал инквизиции. 1819
17 апреля Государственная Дума России приняла во втором чтении законопроект «О едином федеральном информационном регистре», предполагающий формирование на каждого человека цифрового «файл-досье». В единый регистр будут собраны более тридцати видов сведений по каждому гражданину от рождения до смерти, с присвоением ему персонального пожизненного номера — идентификатора.
Сторонникам такого закона необходимо, чтобы обыватель принимал на выборах правильные решения, не принимал участия в одних дискуссиях и принимал определенную сторону в других. В большой литературе субъект, управляющий обществом подобного рода, давно назван именами Большой Брат или Великий Инквизитор, отмечает преподаватель литературы, кандидат филологических наук Илья Роготнев. Об этом он рассказал в интервью ИА Красная Весна.
ИА Красная Весна: Как Вы лично относитесь к тому, что Ваши дети, дети Ваших близких будут жить в мире, где жизнь почти полностью отображается в компьютере контролирующих органов?
— Введение такого режима существования означает почти полную ликвидацию приватности, то есть закрытой от публичной власти частной сферы. Именно это рассматривалось философом Ханной Арендт, например, как основной признак тоталитаризма. Нас, конечно, должны мало заботить сомнительные обществоведческие конструкции (хотя именно эти идеи лежат в основе как российского обществоведческого образования, так и российской официозной идеологии). По существу же, мы имеем дело с весьма непристойным предложением просматривать насквозь нашу жизнь, нам предложено оголиться и оголить наших детей перед «матрицей» цифрового государства. Я такое предложение с негодованием отвергаю. Впрочем, никакого предложения нет, очень похоже на то, что нас даже спрашивать не собираются.
ИА Красная Весна: 17 апреля Госдума без дискуссии приняла во втором чтении законопроект о регистре населения. Как принятие этого закона согласуется с Конституцией РФ в части сбора и хранения информации о гражданах, а также прав и свобод человека?
— Пусть правоведы отвечают на вопросы касательно конституционных норм. Если же рассматривать это «непристойное предложение» с точки зрения духа конституционализма, то его принятие означает ликвидацию гражданского общества. Контролировать государство невозможно, если государство получает инструмент тотального контроля за каждым. С этого момента Конституция окончательно превращается в фикцию — под позорные и унизительные разговоры о том, как важно внести в Конституцию РФ норму о защите кошечек и собачек.
ИА Красная Весна: Кому выгодно введение «цифрового контроля», учитывая, что это требует довольно больших средств?
— Выгодно тем, кто умеет с этим работать. Государственным структурам, в первую очередь, глубинным структурам, которые получают неслыханные возможности автоматизированной слежки за социальным атомом и тонкой настройки фискального и репрессивного аппарата.
ИА Красная Весна: Существует довольно расхожее мнение: «Я законопослушный гражданин, мне нечего бояться цифрового контроля». Как Вы относитесь к подобному мнению?
— Обывателю боятся нечего, пока он выступает как обыватель, потребитель, работник предприятия. Но как только он становится гражданином не по паспорту, а по принимаемой на себя личной ответственности за государство и общество, он оказывается в потенциальном конфликте с субъектами, управляющими государством.
Им необходимо, чтобы обыватель принимал на выборах правильные решения, не принимал участия в одних дискуссиях и принимал определенную сторону в других. И таких ситуаций возникает масса. Возникают и соблазны использовать инструменты точечного и массового давления. Мы знаем, что сегодня в отношении практически любого активного пользователя соцсетей возможны мягкие (и не всегда мягкие) репрессивные действия.
Размещенные в сети спорные изображения, неудачно сформулированные комментарии могут быть подвергнуты тенденциозному рассмотрению в качестве, скажем, пропаганды экстремизма и нацизма, соответствующей символики и т. д. Очевидно, что чем больше информационное досье на человека, тем больше возможностей возбуждать в отношении него доследственные, следственные, фискальные и иные проверки.
Согласитесь, одни только проверки могут сильно испортить человеку жизнь. Есть и другая сторона вопроса — экономические интересы. Где гарантия, что ваши данные не утекут — в рамках коррупционных соглашений — разного рода манипуляторам? Например, крупным продавцам товаров и услуг. Или специалистам по электоральным технологиям, чьи манипулятивные техники становятся с каждым циклом политической жизни всё изощреннее.
ИА Красная Весна: Изменит ли цифровой контроль отношения людей друг с другом?
— Не берусь судить об этом. Нет ничего более парадоксального, чем коммуникации между людьми. Собственно, только в силу этой парадоксальности, непросчитанности до сих пор не увенчался историческим успехом ни один тоталитарный проект.
ИА Красная Весна: Как связана мировая тенденция отказа государств от социальных функций и переход к государству, оказывающему услуги, с введением цифрового контроля?
— В Вашем вопросе на ином концептуальном языке описывается ровно то, что мы обсуждаем — демонтаж гражданина. Потребитель услуг от «дружелюбного» государства в смартфоне против гражданина — это острейший конфликт, через который придется пройти каждому. Кстати, очень многими он пройден и многими решен в пользу потребителя. Но без введения цифрового контроля этот демонтаж гражданственности завершить невозможно.
ИА Красная Весна: Считается, что цифровая платформа управления позволит сократить количество чиновников. В чем тут плюсы и минусы?
— А разве у нас не происходит рост бюрократии параллельно росту цифровизации? Кажется, при нулевой цифровизации чиновников было меньше в разы. На своем опыте могу сделать наблюдение, которое не хочу абсолютизировать. Когда к электронному документообороту переходит отдельная организация, то на первом этапе это сильно увеличивает трудозатраты.
Я знаю, как в одном пермском департаменте люди полгода работали по двенадцать часов без отпуска и иногда без выходных, потому что один прогрессивный бюрократ хотел отчитаться перед вышестоящей просвещенной бюрократией о переводе в цифровой формат одной важной сферы госуправления в своем «княжестве». Затем, когда перевод (в том числе перетряска и переобучение кадров) совершен, управление и документационное обеспечение управленческого процесса должны упроститься. Но вот на уровне взаимодействия организации с ведомственными структурами цифровой формат иной раз превращается в цифровой террор. В доцифровую и начальную цифровую эпоху отчетность была проще и реже! Это то, что я вижу.
ИА Красная Весна: Если цифровизация позволит убрать все привычные социальные связи и останется только гражданин и цифровая платформа, если ликвидируются традиционные государственные органы, кто в итоге будет руководить системой?
— Тот, кто готов управлять потоками социальных частиц. Это могут быть только субъекты глубинных структур государства и актуальной элиты (не истеблишмент). Иными словами, Путина, Шойгу, Собянина и прочих уже близко не будет. В большой литературе для такого субъекта есть имена — Большой Брат, например. Или Великий Инквизитор.
ИА Красная Весна: Можно ли считать, что общество готовят к приходу Великого Инквизитора, а принятие подобного закона — первый шаг на этом пути?
— Я так полагаю, да. Только шаг этот едва ли первый. Кажется, мы уже в конце пути.