В очередной раз Е. Ямбург выступил на тему национальной системы учительского роста. Давайте подумаем, что мы имеем в сухом остатке после множественных выступлений. Это:
1. Понимание Ямбургом того, что компетенции учителя (имеется в виду профессионализм) нужно переводить в некоторые должности.
2. Что эти должности необходимо сопровождать деньгами.
3. Что оценивать учителя должен не чиновник, но учительский коллектив.
4. Специально для оценивания создана Ассоциация «Педагог XXI века».
А теперь разберемся.
Первый пункт обсуждается в контексте того, что в нашей действительности мы имеем сильно разных детей. Есть дети «одаренные», есть «с проблемами развития, с ограничением здоровья, синдромом дефицита внимания», «дети, для которых русский язык – не родной».
Одаренных детей я за свою карьеру не встречал, к сожалению. Наверное их мало, или рождаются они не там, где я работаю. Сомневаюсь, что в данном случае нужно выводить работу с ними отдельной строкой.
Что касается проблем со здоровьем, то тут все сложнее.
А) Разрушение системы специального образования и «создание» инклюзивной системы образования действительно влечет за собой много проблем. Действительно, в группах и в классах, бывает, встречаются дети плохо вменяемые по болезни. Раньше они учились в специальных школах, со специально обученным штатом. Сейчас они идут в самые обычные, средние, школы и колледжи. Нам пытаются сказать, что в такой обстановке можно работать одинаково эффективно, как с больными, так и со здоровыми детьми. Пытаются сказать, что эффективность работы не снизится относительно раздельного обучения. Что же, оставляю этот вопрос на суд профессионального сообщества. Скажу только несколько слов.
Сам Ямбург является директором такой школы и выступает за инклюзию. При этом его школа весьма богата. С бассейнами, конюшнями, кузнями, походами, электронными говорящими яйцами и многим другим. Его педагогика является «гуманной» (не путать с гуманистической), а применяемый метод – «адаптивным». Если по-русски, то выглядит это так: не хочет ребенок учить математику, он идет кататься на лошадях. И не ученик подстраивается под систему, принимая ее требования и правила, а система под ученика адаптируется, под его желания и склонности. Понимаете, что будет с системой, если она постарается адаптироваться под всех учеников? Утрирую, конечно, но в целом верно.
Б) Современная специфика разваливать любое дело играет в этом случае против инклюзии. Сам Ямбург часто сожалеет о том, что инклюзия «внедряется» фиктивно, не так, не нужной скоростью. Правда, при любом сценарии внедрения страдают дети. Но это отдельная тема.
В) «Синдром дефицита внимания» или, если по-русски, ММД (минимальные мозговые дисфункции) очень интересная тема.
Действительно, ребенок с ММД очень тяжело поддается воспитательной работе. Это такой ребенок, который постоянно вертится, бегает, кричит на уроке. И это у него действительно от органических, выявленных академической наукой и объясненных, повреждений организма. Но, во-первых, ММД нужно диагностировать, что очень не просто даже в крупных городах. А во-вторых, очень многие дети ведут себя именно так просто потому, что они не воспитаны. Или родились в неблагополучных семьях. Он в первом классе посылает учителя туда, куда Макар телят не гонял просто потому, что у него дома так разговаривают, а его никогда не наказывали и не воспитывали. Потому что он огромное количество времени проводит в интернете, за кровавыми компьютерными играми и так далее и тому подобное.
И нужно развивать специальное направление медицины, отвечающее за данную проблему. Нужно развивать систему диагностики ММГ. Нужно прикреплять к школам подготовленных специалистов (врачей), способных выявить дисфункцию. И вообще, не плохо было бы, перед всем этим, провести серьезное научное исследование – каков объективный размах бедствия? Не то чтобы я не доверяю Ямбургу (хотя есть такое, в общем), просто хочется объективности.
Вместо всего этого, мы провозглашаем «эру инклюзии» и разгоняем специальные школы, со специфической технической базой, специалистами, опытом, методиками и т.д. И говорим, что нужно ввести три должности учителя… Но это я забегаю вперед.
Г) Дети, для которых русских язык – не родной.
Скажите, в чем принципиальная разница условий советской системы образования, со всеми национальными республиками от условий нынешней системы?
Если разница есть, то нужно стремиться к тому, как было реализовано обучение в Союзе. Ведь признавались же американские президенты, что у нас мощнейшее образование? И не вспоминали при этом о детях, для которых «русский язык – не родной».
Если разницы нет, то, тем более, нужно перенимать опыт.
И, наконец,
Д) У меня складывается впечатление, что за всеми этими разговорами маячит понимание простого факта: культурный уровень детей резко обрушился и, вместе с тем, так же стремительно возрос уровень их агрессивности. Это очень масштабная и сложная тема. Тут масса вопросов, масса проблем. Но она встает во весь рост. И Ямбург, заявляя, что учителей, неспособных справляться с классом, нужно увольнять, прекрасно все понимает. Но он либо не хочет, либо не способен, либо ему запрещают поднимать данную тему.
Мы не будем тут данную тему разрабатывать даже «с краешку». Я знаю, что в серьезный диалог (пусть мысленный) со мной могут вступить в основном только учителя. И поэтому задам простой вопрос. Вы сами видите этих озлобленных, хамоватых, агрессивных детей?
Далее, обсуждая первый пункт, нужно вспомнить, когда тема «национальной» системы учительского роста всплыла.
«Чтобы лучшие выпускники вузов закреплялись на рабочих местах в школах, у них должна быть возможность серьёзной поддержки на начальных стадиях работы, возможность роста в рамках учительской профессии. Поэтому, Владимир Владимирович, в соответствии с Вашим поручением мы разработаем систему карьерного и профессионального роста учителей, которая бы увязывала существующую систему аттестации с принятым профессиональным стандартом и уровнями квалификации учителя».
Д. Ливанов. Заседание Госсовета по вопросам совершенствования системы общего образования 23 декабря 2015 года, Москва, Кремль.
Мы не будем комментировать эту «искрометную» интеллектуальность высказывания. Не вписывается в тему беседы. Перейдем к Ямбургу:
«…На первом этапе мы собрали информацию о внедрении стандарта на пилотных площадках, появилась группа учителей, которые научились работать по-новому. Наступил второй этап. Президент поставил задачу создать рамку карьерного роста учителя. Ведь для того, чтобы профессия педагога была привлекательной, нужна не только приличная зарплата, но и перспектива роста для молодых учителей».
Ямбург. РИА Новости. 12.12.2016.
Мы, опять же, оставим без комментариев весь ответ. Как бы ни хотелось прокомментировать «учителей, которые научились работать по-новому», как бы язык не «чесался.
Нам тут интересно, что Ямбург, похоже на то, входит в команду Ливанова. Который придумал разрабатывать эту систему «в соответствии с Вашим поручением». Или, как минимум, под его заказ работает. А о Ливанове учителя мнение сложили давно и крепко.
Второй пункт, в общем-то, не плохой сам по себе. Работа учителя очень тяжела, а зарплата очень часто просто мизерна. И тут любая копеечка не помешает. Поэтому мы «за любой шухер» в этом плане. Но пункт нельзя рассматривать в отрыве от остальных. Идем дальше.
Третий.
Ямбург часто и много говорит о реальных трудностях, с которыми сталкивается учитель. В частности, говорит об оценке учителя чиновником. И в этом, как и во втором пункте, мы с ним полностью согласны. Очень правильные, красивые слова. И о пятистах страницах текста на категорию, и об огромных тестах – все подтверждаем, негодуем сами давно.
А вот с четвертым пунктом опять вопросики.
Коллектив этот, который будет оценивать, называется Ассоциация «Педагог XXI века». Туда входят звездоносные учителя.
При этом без сомнения есть достойные специалисты, достойные награды. Но много и липовых. Учителя, опять же, солгать не дадут. Сейчас! Отправят обычного учителя, не кивающего в такт директорским движениям, на конкурс… А когда отправляют, то отправляют его из хороших школ.
Поэтому ладно, учителя, работающего с нормальными детьми более-менее понятно, кто и как будет оценивать, хотя вопросов масса остается. Но что делать с остальными детьми и школами? Вот что он говорит:
«…А если этот ребенок с задержкой развития или с проблемами здоровья? У него может быть дислексия или дисграфия, и он делает в диктанте по 60 ошибок. Или синдром гиперактивности и дефицита внимания, и он бегает по классу, а кричать на него или уговаривать быть внимательным бессмысленно, потому что у него такие особенности работы мозга. И представьте, что ребенок приходит к учителю, делая по 50-60 ошибок, а на выходе – только 10. Его учителю за такую работу надо орден давать, хотя, если судить по ЕГЭ, результат ребенка так остался двойкой. Поэтому система оценивания учителя через достижения детей нуждается в очень тонкой разработке…»
А что делать с целым классом, который вообще не желает учиться, в котором половина детей готовы урну на голову учителю надеть? Где с ножами ходит каждый третий пацан? Где пистолеты носят? Учителей из этих школ кто и как будет оценивать? А главное, кто выявит и оценит такие школы?
Короче, пока не будет этой системы, с очень тонкой разработкой… И разговаривать не о чем.
И большой вопрос, появится ли она вообще и в каком состоянии. Ведь такая работа вплотную граничит с другим большим вопросом: что есть учительство? Это наука, технология или талант и искусство?
Макаренко, как человек идеи, а не амбиций, очень хотел привести как можно большую часть своей работы к технологии. Но сам же признавался, что если глупо копировать его систему, то ничего не выйдет.
И сдается мне, что учительство – это лишь отчасти технология и очень значительно это именно талант и искусство. А если так, то что же это за система, оценивающая талант?
Подводя итог, могу сказать, что ничего нового от Ямбурга я не услышал. Много популистских фраз, видно, что человек знаком с реальными проблемами учителей. Но в то же время видно, что никаких реальных проблем он поднимать не желает.
По-прежнему.
Егор Корчагин, РВС.