Ангелы с отрубленными крыльями

Я всегда думала, что любое злоупотребление как таковое предосудительно, а если оно еще и направлено против детей, мне это казалось просто зверством. Как вообще можно понять зло, причиняемое собственным детям? Какое объяснение этому можно найти? Бескультурье? Равнодушие? Невежество? Перегруженность делами?.. Но насколько приемлемы такие объяснения? Что может быть важнее моего ребенка? Это вообще нормально, чтобы имелись такие причины?

И я спрашиваю себя: а встречается ли еще сегодня осознанное воспитание как таковое, или мы просто бросаем своих детей в этот мощный водоворот, в котором весь мир хаотически несется в никуда… а в действительности туда, куда его уносит течение? Воспитываем ли мы их так, как диктует нам время, в которое живем, или же мы проводим осознанное воспитание, беря ответственность на себя, и если нужно (а почему бы нет?), то и идя против течения? Другими словами, воспитываем ли мы своих детей для жизни в миру или воспитываем их для Жизни? А если воспитываем их для жизни в миру, то есть предпочитаем бросать их в бурлящие волны, то к чему придут наши дети?

Кокетство или…?

В последнее время я всё чаще содрогаюсь, глядя на похотливые вихляния бедрами маленьких девочек детсадовского возраста или чуть старше, на глазки, еще сияющие невинностью, свойственной детскому возрасту, но замазанные тяжелым слоем грима и тушью для ресниц, на нежные, пухленькие ручонки двух-трехлетних малышек, накрашенные заботливыми матерями лаком для ногтей, увешанные кольцами, браслетами… И всё под предлогом невинного: «Да что она еще понимает!», «Но ей ведь тоже хочется быть красавицей!»

Вот именно. Что она еще понимает, мама? Ты хоть раз остановилась, чтобы спросить себя об этом? Что может понимать твоя малышка кроме того, что передаешь ей ты? А ты сама часто задумываешься о том, чему ты учишь свою маленькую девочку?

Я знаю, что ты вечно занята, у тебя всегда дела. И должна же ты как-то компенсировать ей всё то время, которое проводишь вдали от нее и которое вы обе переживаете так мучительно больно – пусть ты и перегружаешь себя делами сверх меры, чтобы забыть о ней, а она загружена всевозможными занятиями, конечно же, как можно более «развивающими». И все-таки нам следует задуматься о том, что такая компенсация в какой-то момент выстрелит и ударит по нам очень больно. Потому что это ее состояние, может, уже стало первым шагом в той веренице этапов, через которые твоя девочка пройдет по пути своего превращения в сексуальный объект.

Я знаю, ты думаешь: «А что такого, если девочка растет как маленькая барышня-кокетка? Все барышни должны быть элегантными и кокетливыми. Это же в природе женщин – быть такими!» Подобный менталитет стал в наше время общераспространенным. Этот менталитет некоторым образом проистекает из естественного тяготения женщины к прекрасному, к тому, что обостряет ее чувствительность, к изысканности и элегантности, однако от всего этого до превращения девочки в женщину с детским телом… всё же далеко.

Покупая малышке «детскую» косметику, мама учит ее: ты – объект, экспонат и должна выставлять себя напоказ

Не секрет, что вся косметическая продукция довольно агрессивна даже для весьма немолодой кожи той возрастной группы, которой предназначена, а для детей она просто разрушительна. Однако производитель косметики, разумеется, постарался ответить на запросы рынка и выпустил гамму продукции, предназначенной исключительно для девочек, и не обязательно ставших подростками, – продукции, которую преподносят как безопасную для здоровья наших детей. Но за видимой стороной этой ситуации разворачивается настоящая трагедия. Речь идет о чудовище, которое порождается этим, назовем его так, актом ложной свободы, – о женщине с телом ребенка, с душой ребенка, с умом ребенка. О крошечке, которая в свои два-три годика уже получает первый урок о себе как о женщине-объекте, которая «должна» выставлять себя на витрине мира в качестве «экспоната», к которому все подходят, выбирают, используют, возвращают назад и идут дальше.

Хотя она и находится в том возрасте, когда могла бы самозабвенно радоваться цветам, украшающим землю своими бесчисленными оттенками красок, птицам, соединяющим землю с небом, облакам, образующимся в вышине, но она научена высоко ценить только искусственную красоту, красоту, которая выставляет напоказ тело и закапывает в могилу душу. Другими словами, ей неправильно преподается урок красоты.

Вы спросите, а какая ей польза от того, что она смотрела бы на красоту мира, любовалась бы изумительными оттенками цветов на лугу, например, или просто восхитительными «живописными шедеврами», украшающими и самых маленьких букашек, и птичек? Такая, что она поняла бы тогда: каждому дана та красота, которая больше всего ему подходит. И когда она вступила бы в столь трудный подростковый возраст, она уже не комплексовала бы оттого, что выглядит не по стандартам, навязываемым миром, в котором живет. А ведь из-за этих комплексов наши девочки совершают массу ошибок, начиная с наименее агрессивных (поскольку «безвредными» их назвать нельзя), таких, например, как лишняя серьга в ухе или радикальное средство для похудения, до вполне агрессивных, каковы первая половая связь с первым попавшимся мальчиком, обратившим на нее внимание, или даже самоубийство.

А с чего всё началось? С того, что, накладывая ей на лицо косметику, завивая локоны или намазывая ей ноготочки лаком, мы научили ее, что ей необходимо что-то другое – большее, чем она получила при рождении, – чтобы быть красивой. И напрасно мы будем говорить ей впоследствии, что она красива такая, какая она есть, что ей достаточно улыбаться, чтобы украсить жизнь мальчика, которого она любит. Она этому уже не поверит.

Да и мальчик уже не будет довольствоваться этим. Он тоже научился тому, что необходимо нечто гораздо большее, чем природная красота, чтобы ему понравилась девочка. Не чтобы ее любить. Любовь… это уже тот урок, который нам редко удается увидеть преподаваемым по-настоящему.

Одеваться, чтобы показывать наготу

Другой ошибочный шаг, ведущий к уничтожению собственного ребенка и превращению его в объект, – это неправильный выбор одежды. Все мы знакомы с одеждой, которая скорее открывает, чем прикрывает. Некоторым людям просто неловко видеть в общественных местах такую одежду даже на взрослых, не говоря уже о маленьких девочках.

На днях, проезжая через перекресток, я не могла не заметить взгляда, каким один мужчина в возрасте (я специально не использую слово «господин», поскольку отказываюсь применять к кому попало то, что представляется мне едва ли не благородным титулом) провожал барышню, которая, конечно же, не была взрослой. Она томно вышагивала в донельзя коротких штанах, хоть и с высокой талией – последний крик моды уходящего лета, – и в топике, тоже донельзя коротком. А он пожирал ее глазами. Потрясающе! Чей-то дед пожирает глазами чью-то внучку.

Он знает, вероятно, от «великого мастера» – СМИ, что ему позволено всё. Всё что угодно. Независимо от возраста, социального положения, отношений между людьми. А она знает, что она экспонат, что это чудесно – быть экспонатом, потому что все девушки, все звезды таковы, и даже ее собственная мать – высший образец для нее – тоже экспонат. Хоть эта мать и знает, даже инстинктивно, что, как говорят специалисты (делая убогую реминисценцию сверхъестественного откровения, добавлю я), «родитель, не следящий за тем, как он выглядит в глазах ребенка, собственными руками разрушает свой пьедестал»^[1]. Ведь, невзирая на свою бунтарски вызывающую позицию, демонстрируемую в подростковом возрасте, «ребенок наделяет своего родителя определенной сакральностью»^[2], которую нам было бы хорошо не разрушать, а позволить ему сохранить в своих воспоминаниях не обезображенной икону собственных родителей. С годами она будет служить для него важным ориентиром, когда ему, что совершенно справедливо, будет казаться, что он живет в мире, не имеющем ориентиров.

Ассоциировать сексуальность с возрастом детства – сегодня уже норма, обычное дело

Бывают, однако, ситуации, когда мать, сама не носящая одежду ультрасовременного стиля, поощряет свою дочь в этом направлении, покупая ей провоцирующую одежду уже вместе с первым лаком для ногтей, то есть очень рано. Так, я была поражена, увидев на пляже девочек в стрингах. Я всегда считала, что ассоциировать сексуальность с возрастом детства – это абсолютно гротескно. И сегодня помню, с каким ужасом читала «Лолиту», поскольку это нужно было для школы (к слову сказать, как «вдохновенно» подходят некоторые преподаватели к подбору списка произведений для обязательного чтения...). Тогда я успокоилась мыслью, что это всего лишь литература, но и сейчас не вижу, какую пользу может доставить душе подобная литература, которая меня, едва достигшую возраста совершеннолетия, травмировала душевно на долгое время.

А сегодня я переживаю время, которого и в страшном сне не могла себе представить. Время, когда двухлетние младеницы носят стринги в общественных местах в присутствии своих родителей, насколько безмозглых, настолько же и гордых той «свободой», которую они демонстрируют. Время, когда у 11-летних девочек имеется своя линейка интимного белья в таких престижных фирмах, как Victoria’s Secret или Kohl’s, в том числе лифчики пуш-ап^[3], крайне соблазнительные, хотя и числятся в разделе «первый лифчик» («first bra»).

«Какая нужда показывать свою грудь в возрасте, когда девочка едва только начинает развиваться? Ответ тот, что быть ребенком – это уже не допустимый предлог к тому, чтобы не быть сексуализированным»^[4]. И вот матери, отправившись вместе со своими девочками за покупками, идут на этот «маленький компромисс» в одежде – а на самом деле это еще один, новый маленький компромисс, который, вкупе со всем прочим, ускоряет необратимое превращение девочек в объекты.

И я задаюсь вопросом: но разве, одевая свою девчушку как соблазнительную женщину, хотя она всего лишь ребенок, я не даю ей опасного урока о педофилии? Не говорю ей, что это нормально, чтобы на тебя с вожделением смотрел очень взрослый мужчина, который годится тебе по меньшей мере в отцы, если не в дедушки?

Лично я не хочу брать на себя этих рисков, несмотря на все упреки, которые посыплются на меня от родителей с более «открытым умом» (каким умом?!): а именно, что я готовлю своих детей к жизни не в реальном мире, а в утопическом.

Ангелы с подрубленными крыльями

Меня всё больше угнетает мир, где ангелам не позволяют отращивать крыльев. В мире девочек с ресницами, отяжелевшими от грима, в интимном нижнем белье, которое еще 20 лет назад заставило бы покраснеть и взрослую женщину. В мире маленьких девочек, прижимающих к груди кукол с внешностью проституток^[5], которые учат их не быть мамами, как учили нас наши пластмассовые или тряпичные пупсики, а вести себя как взрослые женщины, одеваться так, чтобы их тела были притягательными для взрослых мужчин (и Боже упаси нас жить в мире, где это считается нормальным), быть настолько занятыми своим физическим видом, что это означает преждевременную демонстрацию своей сексуальности.

И да – я буду продолжать растить своих девочек для «утопического мира». И не только своих, но и девочек своих друзей. И своих учениц. Я хочу всех их вырастить для Горнего мира, для Жизни, а не для жизни в этом мире. А если я ращу их для Горнего мира, то надо дать их крыльям расти, чтобы они могли летать.

И если бы мы все растили своих младенцев, как для Горнего мира, если бы все ангелы, которых Бог оставил жить среди нас, сохранили свои крылья неизувеченными, тогда, может, нам удалось бы свести Горний мир на землю и мы могли бы жить и воспитывать их для Жизни «яко на небеси, и на земли».

С любовью и заботой о наших ангелах,