Десоветизация. Переименование площади Свердлова в Новосибирске
Изображение: Артем Лапухин © ИА Красная Весна
Не прошло и месяца после скандального голосования по вопросу о восстановлении памятника Дзержинскому на Лубянской площади в Москве, когда в результате устроенной либералами провокации им удалось расколоть и стравить между собой патриотические силы, как в Новосибирске началась очень похожая история. Причем история эта в некоторых аспектах, например, в части используемых политтехнологий, повторяет московскую просто один к одному.
Напомним, что в конце февраля в общественной палате города Москвы прошли слушания, посвященные облику Лубянской площади. На слушаниях была высказана идея о восстановлении в качестве «архитектурной доминанты» памятника Феликсу Дзержинскому, который исторически являлся ключевым компонентом облика площади и был демонтирован в начале 90-х годов. Звучали предложения о проведении московского референдума по этому вопросу.
Через несколько дней после слушаний с подачи члена московской общественной палаты Алексея Венедиктова, главреда радиостанции «Эхо Москвы», известного своими прозападно-либеральными взглядами, вместо референдума был инициирован интернет-опрос на сайте «Активный гражданин». При этом вместо того, чтобы выяснить отношение горожан к идее восстановления памятника Дзержинскому, москвичам предложили выбор между Дзержинским и Александром Невским.
Такое противопоставление предсказуемо вызвало раскол в обществе, мнения голосующих разделились практически пополам, а дискуссия по историческим вопросам быстро превратилась в истеричную свару со взаимными обвинениями. В итоге мэр Москвы принял решение прекратить голосование и снять с повестки вопрос об изменениях на Лубянской площади.
Таким образом, московским либералам удалось, используя фигуру Александра Невского, расколоть патриотическое сообщество. Отметим, что прозападным либералам одинаково ненавистен и Александр Невский, лихо бивший пришедших на русскую землю европейцев, и Феликс Дзержинский, стоявший у истоков КГБ и ФСБ. Целью либералов было сделать так, чтобы вообще никакого памятника не было установлено. И своей цели они добились на сто процентов, а их горячо спорящие противники остались, как в сказке Пушкина, у разбитого корыта, не получив вообще ничего.
И вот, не прошло и месяца с момента московских событий, как в Новосибирске некие силы (причем на первый взгляд не либеральные) решили, судя по всему, повторить столичный опыт, с той разницей, что Александра Невского противопоставили не Феликсу Дзержинскому, а Якову Свердлову.
Переходя к конкретике — в Новосибирске в третий раз за последние пять лет началась кампания по переименованию расположенной в центре города площади Свердлова. На этот раз площадь предлагают назвать в честь Александра Невского, поскольку неподалеку от нее расположен собор, посвященный этому святому. С инициативой выступил первый вице-спикер регионального заксобрания Андрей Панферов, позже начинание поддержал митрополит Новосибирский и Бердский Никодим.
Две предыдущие попытки изменения названия площади закончились громкими скандалами. И в первый (в 2016 году), и во второй раз (в 2020 году) городскими властями было инициировано интернет-голосование по вопросу переименования (не правда ли, похоже на нынешние московские события?) Опрос новосибирцев проходил на сайте мэрии, который для этих целей совершенно не приспособлен: голосовать там может кто угодно неограниченное число раз.
Естественно, что в таких условиях голосование мгновенно превратилось из волеизъявления жителей города в сражение интернет-активистов различных политических взглядов, в подавляющем большинстве не имеющих никакого отношения к Новосибирску.
К процессу тут же подключились радикальные и деструктивные силы. Так, например, в 2016 году агитация за голосование против Свердлова активно велась в том числе и через сеть откровенно фашистских пабликов, ориентированных на интернет-портал «Спутник и погром». А окончилось все накруткой результатов в пользу переименования, которая была зафиксирована контролировавшими голосование активистами.
В итоге в 2016 году мэрия приняла решение отказаться от изменения названия площади, поскольку, по словам главы Новосибирска Анатолия Локтя, «этот вопрос раскалывает общество».
Однако в 2020 году тот же самый вопрос был снова поднят и поставлен на голосование той же самой мэрией под руководством того же Локтя. О причинах такого решения можно только гадать, видимо, по мнению городских властей, за прошедшие несколько лет общество радикально изменилось и не раскалывается больше по вопросам переименований.
Более того, в 2020 году мэрия решила переплюнуть результат 2016, проведя два интернет-голосования подряд! После того, как при первом опросе сторонники изменения названия площади оказались в меньшинстве, городские власти не успокоились, а буквально через несколько дней инициировали повторное голосование по тому же вопросу, незначительно поменяв формулировки. В этот момент сторонники переименования пошли в последний и решительный бой, начались откровенные накрутки голосов, которые, впрочем, компенсировались тут же начавшимися в ответ накрутками с другой стороны.
В итоге во второй раз, как это часто бывает, история повторилась в виде фарса: в последнюю ночь голосования накрутка голосов достигла вселенских масштабов, и наутро, когда армии ботов выдохлись, пораженные новосибирцы увидели ошеломляющий результат — 110 тысяч проголосовавших и победа Свердлова. Таким образом получилось, что всего за несколько часов «проголосовал» каждый шестнадцатый житель города. Это при том, что в 2016 году при всем хайпе участников голосования было порядка 9 тысяч.
Ну а теперь, когда эпопея с переименованием вышла на третий круг, непонятно, чего ждать — миллиона проголосовавших?
Все это было бы даже смешно, если бы, во-первых, весь этот политический цирк в лучших традициях соседней незалежной страны не происходил с подачи властей третьего по численности населения города России (хотя, судя по реакции мэрии, на этот раз голосования не будет, но до этого-то их устраивали), во-вторых, если бы это не касалось принципиальных вопросов отечественной истории, и, в-третьих, не вносило раскола в общество.
Чтобы лучше проиллюстрировать опасность и возможный масштаб такого раскола (потому что многие склонны их недооценивать) приведу в качестве примера еще одну нашумевшую историю из жизни Новосибирска. Историю, с одной стороны, не имеющую ничего общего с Дзержинским, Свердловым или Александром Невским, а с другой — удивительно похожую как по своим негативным последствиям, так и по тому, какие политические силы оказались в итоге бенефициарами.
Речь идет о прогремевшем на всю страну скандале вокруг постановки режиссером Тимофеем Кулябиным оперы Вагнера «Тангейзер» в Новосибирском академическом театре оперы и балета. Напомню, что у Кулябина осовремененный Тангейзер снимает фильм о Иисусе Христе, который проводит время в гроте Венеры среди полуобнаженных жриц любви. Смакованию аспектов этого пребывания был посвящен весь первый акт постановки.
Излишне говорить, что в оригинале у Вагнера ничего подобного даже близко не было, более того, там нет даже тени намека на возможность подобной интерпретации.
Кулябин, как типичный постмодернист, использовал форму великого произведения искусства для того, чтобы втиснуть туда совершенно другой смысл. При этом втиснуть тупо и топорно, в духе школьника-двоечника, который в своем стремлении самовыразиться хочет выдумать что-нибудь этакое, но, за неимением умных мыслей в голове, свой творческий порыв ограничивает пририсовыванием похабщины к картинке в учебнике.
Так и Кулябин без затей разрезал произведение на части, а потом слепил эти части в нужном ему порядке, даже не потрудившись хоть как-то адаптировать их, чтобы избежать совсем уж явных ляпов. Достаточно сказать, что у него Тангейзер обращается к матери со словами, с которыми в оригинале обращался к любовнице, — настолько режиссеру было наплевать даже на создание иллюзии какой-то творческой работы. А зачем напрягаться, если изначально целью является не искусство, а провокация? Так оно даже эпатажней…
Казалось бы, вот тут-то новосибирские либералы от культуры должны были, наконец, нарваться на неприятности, поскольку плюнули в лицо одновременно всем: верующих просто оскорбили, а остальных выставили дураками, предложив вместо классического сюжета продукты жизнедеятельности юного дарования, возомнившего себя невесть кем. И всё это на немалые государственные деньги.
Все — и верующие, и светские люди — были заинтересованы в том, чтобы объединиться и поставить наконец на место зарвавшихся деятелей, потерявших всякое чувство меры. Но вот парадокс — вместо объединения возникло радикальное разъединение.
Консервативным противникам постановки, чтобы получить широкую общественную поддержку, всего-то и нужно было спокойно разъяснить, что они не требуют церковной цензуры и не вмешиваются в дела искусства, а выступают против подсовывания под видом искусства топорно слепленной провокации, одинаково оскорбительной как для верующего, так и для любого культурного человека. Однако вместо этого они начали просто какое-то соревнование по повышению радикальности и безапелляционности высказываний.
Эти высказывания сыпались одно за другим, и на каждое из светского лагеря тут же следовал не менее радикальный ответ.
В итоге вместо того, чтобы сплотить общество против либеральных провокаторов, его раскололи, и на митинги либералов, у которых в обычных условиях поддержка на уровне статистической погрешности, в Новосибирске вышли тысячи людей. Масштаб организованных либералами акций был сопоставим с протестами зимы 2011–2012 годов, и это при том, что оппоненты выводили не меньше людей. То есть суммарный размах уличного противостояния был выше, чем на пике белоленточного майдана.
И подавляющее большинство «защитников искусства» вышли не потому, что жить не могли без похабного «Тангейзера», а в ответ на невзвешенные высказывания отдельных противников постановки. Потому что никому не нравится, когда ему указывают с позиции превосходства, при этом даже не пытаясь ничего объяснить и аргументировать. Такая практика точно так же неприемлема, как и оскорбление чувств верующих.
Возвращаясь к истории с переименованиями (и памятниками): так что же общего между событиями вокруг «Тангейзера» и противостоянием Невский — Дзержинский или Невский — Свердлов?
Во-первых, очевидный общественный раскол. Причем по большей части раскол между людьми патриотических взглядов.
Во-вторых, бенефициары: во всех случаях в выигрыше оказались прозападные антипатриотические силы. Тот же режиссер Кулябин, например, после «Тангейзера» прославился на всю страну и вскоре уехал в Москву на повышение.
И, в-третьих, самое главное, раз за разом проявляющееся во всех конфликтах фундаментальное неприятие друг другом разных общественных групп. Как будто все мы — не части единой общности, не сограждане, которым вместе жить в одной стране и вместе за нее сражаться в сходящем с ума мире, а ничем не связанные враждующие группировки. Это неприятие проявляется везде — и в отношении к чувствам верующих, и в конфликтах вокруг переименований.
Алексей Соболев