1. В проекте «Стратегии развития образования» указано, что система образования должна развиваться и направление этого развития определяется совокупностью пяти пунктов, названных «ценности». Среди них — традиции, человек и ответственность, к которым нет вопросов по причине того, что они безусловно относятся к категории «за всё хорошее и против всего плохого». Между тем пункты 4 и 5 (инновации и безопасность обучающей среды) вызывают вопросы, так как за последние годы отчетливо стали ассоциироваться с таким негативным явлением, как реформирование образования и его «цифровизация».
Кроме того, авторы «Стратегии» констатируют, что в результате развала СССР система образования изменилась, относя параллельно к положительным моментам инклюзию и «индивидуализацию обучения». При этом, признавая снижение качества образования, объясняют его с чисто финансовой стороны. Несомненно, это очень важный фактор в современной действительности, учитывая, что для чиновника он подразумевает выделение бюджета, а затем его «освоение». Однако на снижение качества образования в гораздо большей степени повлияли разного рода «инновации», а также «индивидуализация обучения».
Было бы очень странно, если бы новые, постоянно меняющиеся далеко не в лучшую сторону программы и учебники по школьным предметам не оказывали отрицательного влияния на образование. Кроме того, «индивидуализация обучения» превратила школу в сферу услуг, в которой ученик и его родители выполняют роль «клиента, который всегда прав», тогда как учитель относится к категории обслуживающего персонала. В документе много говорится о воспитании, но в русле какой идеологии оно будет проводиться? Идеологии общества потребления? Тогда школа и дальше будет оставаться сферой услуг.
Самое главное — следствием того, что ряд негативных факторов в «Стратегии» отнесен к позитивным, стало утверждение о развитии системы образования, тогда как она в настоящее время деградирует. Это тот случай, когда неверный диагноз вполне может привести к смерти пациента, а не к его выздоровлению.
2. Несмотря на то, что в «Стратегию» включен перечень проблем в образовании, сделано это очень лукаво. Как будто бы проблемы настолько несвойственны нашей превосходной системе образования, что даже как-то неудобно говорить о такой неприятной малости. После нескольких страниц текста, наполненных дифирамбами в адрес достижений премудрого и дальновидного руководства страны, авторы, как бы извиняясь, говорят о том, что еще «сохраняется ряд нерешенных проблем». Проблемы, которые уже у всех на устах, при таком подходе выглядят несущественными.
Например, дефицит кадров. В п. 42.2 в качестве проблемы указано: «Определенный дефицит педагогических кадров (по отдельным предметам, в ряде регионов, при общем незначительном дефиците до 2% на 1 сентября 2024 г.)». Признавая нехватку учителей, чиновники буквально «вертятся как ужи на сковородке», сводя проблему к малости, не стоящей внимания.
Низкие зарплаты в документе оправдываются «локальной неудовлетворенностью» персонала, а бюрократическая нагрузка называется только «непрофильной». О снижении бюрократической нагрузки говорится уже много лет, а ее становится только больше. Надо думать, она относится к разряду «профильной»?
3. Многие другие проблемы настолько зашифрованы чиновничьим новоязом, что перевести их на русский язык непросто. Видимо, тому есть веские причины. Тем не менее постановка некоторых «проблем» всё же нечто выявляет. В частности, то, что мы имеем дело с «барыгами» от образования. Так, у школ, техникумов и вузов вдруг в качестве проблемы выявился «накопленный значительный имущественный фонд» (п. 42.3), требующий ремонта. Очевидно, что речь идет о недвижимости, на которую в постсоветской России особый спрос: ведь многие учебные заведения расположены на землях, привлекательных для коммерсантов.
Действительно, чтобы быть настоящим чиновником, нужно обладать особым складом ума. Многим нелегко будет понять ход мысли этого «служебного» человека и содержание текста, им созданного.
4. В «Стратегии» участники СВО и их дети отнесены к категории граждан с «особыми образовательными потребностями» (п.42.14 и 48.9), что вызывает недоумение. Обычно во всех бюрократических документах к этой категории относятся не во всем здоровые люди: инвалиды и люди с отклонениями в физическом и психическом развитии. Эта категория была введена во времена разрушения системы специализированных школ и интернатов с целью упрощения «легализации» их обучения вместе со здоровыми детьми в обычных школах.
Неужели в представлении чиновничьего сообщества в военных действиях могут участвовать только не совсем здоровые люди? А почему у их детей «особые» потребности в обучении? Всё это разделение тем более странно, что в тексте документа регулярно упоминаются пресловутые «персональные траектории развития», что само по себе подразумевает удовлетворение «особых потребностей» каждого. По всей видимости, есть негласный стандарт документа, который теперь требует обязательного указания участников СВО наравне с прочим «набором»: цифровизацией, искусственным интеллектом, инклюзией, индивидуальными траекториями, разнообразными пространствами (уже есть и воспитательное! (п. 49.3)) и т. п.
5. В тексте неоднократно упоминается «искусственный интеллект» в качестве обязательного к использованию в образовании. Школу ждут непростые времена. Судя по «Стратегии», дети должны будут учиться с помощью компьютеров и интернет-технологий. Дефицит учителей, который по документу есть, но одновременно его нет, так как он в пределах погрешности (2% по тексту), будет на уроках восполнен посредством применения ИИ, не иначе. А учителя станут заниматься «профильной» бюрократической нагрузкой, потому что непрофильную сократят. Не ИИ же будет для чиновников отчеты делать, а также оправдываться перед родителями учеников за их низкие оценки.
Документ больше похож на утопию, хотя временами — на антиутопию. Очень много предложений из ряда «за всё хорошее», но также много указаний на планы внедрения тотальной — до абсурда — цифровизации.
В документе для начала констатируется «ресурсная неготовность системы образования к полномасштабному использованию цифровых технологий и искусственного интеллекта». После чего ставится задача «эффективного и этичного использования» этих технологий и ИИ в школе. Однако нормы морали и нравственности, по которым будет определяться этичность использования ИИ, при этом не раскрываются!
Вместо этого утверждается, что «безопасное, эффективное, педагогически обоснованное и этичное использование современных технологий» позволит решить задачу цифровизации образования, которая в «Стратегии» отнесена к приоритетным. Не мудрствуя лукаво, авторы документа, вместо какого-либо обоснования необходимости применения этих технологий, высокомерно заявляют, что эти технологии «не заменяют, а помогают педагогическим работникам» в их работе. Неужели власть имущие уверены, что цифровизация безальтернативна (Credo quia absurdum — (лат.) верую, ибо абсурдно) и потому должна восприниматься населением как безусловное благо, спущенное свыше? Создается впечатление, что они действительно в это искренне верят и повторяют ту же мантру «не заменяют, а помогают», которой они «гипнотизировали» граждан во времена пандемии, чтобы они не сопротивлялись внедрению интернет-технологий для обучения детей.
В «Стратегии» указано, что уже через десять лет (п. 53.13) все учебные заведения будут обладать «возможностью формирования цифровых профилей обучающихся», а технологии ИИ обеспечат построение «индивидуальной образовательной траектории обучающегося». При этом предполагается, что на первом этапе, в самое ближайшее время, будет разработана нормативно-правовая база для использования ИИ. Особо оговаривается, что создана она будет «с опорой на принцип, что использование цифровых технологий обучающимся – его право, его возможность, но не обязанность». Это всем знакомая догма, кочующая из одного документа Минпросвещения в другой, которая на практике означает, что сделано будет ровно наоборот: обяжут всех и педагогов еще заставят отчитаться о выполнении.
Документ производит удручающее впечатление. Тяжелый язык, обилие штампов и навязчивая уверенность в своей правоте. Сомнительно, чтобы подобную «Стратегию» создали в здравом уме, но ведь ее вполне мог сгенерировать ИИ. Неужели Минпросвещения полностью захвачено ИИ и там не осталось людей?