Около месяца назад на просторах нашей страны разгорелся очередной скандал на тему: «Чему нас учит семья и школа?» На этот раз дело было в Челябинской области, где деятели секспросвета, до поры до времени окопавшиеся на флангах ювенального воинства, предприняли разведку боем. Всё началось с безобидной на первый взгляд инициативы сотрудников некоего МБУ ЦПС «Компас». Всего-то навсего профилактика ВИЧ в подростковой среде — дело, бесспорно, нужное и благородное. Всё бы ничего, да вот только заявленные цели — кто бы сомневался! — в который раз диаметрально разошлись с намерениями, а просветительские лекции о СПИДе, толком не начавшись, переросли если не в сеансы растления несовершеннолетних, то в генеральную репетицию оного. В числе прочего дети выслушивали сентенции о прелестях ранней половой жизни, а под конец «лектория» вовлекались в ролевые игры «на грани фола» и даже за его гранью. Следом стало известно, что под сенью вышеупомянутого учреждения пышным цветом расцвела и гомосексуальная пропаганда, запрещенная, как известно, в среде несовершеннолетних Федеральным законом РФ № 44554-6.
Неравнодушная родительская общественность справедливо возмутилась моральным террором «просветителей», а из стана недоброжелателей по сложившейся традиции донесся дежурный вопль проклятий в адрес РВС. Небезызвестный «Спутник и погром» и вовсе вдогонку разразился столь же претенциозной, сколь и бессодержательной заметкой «Кургинян против презервативов». В общем, ничего нового, но тут вмешался Роскомнадзор, который по результатам ведомственной проверки поставил жирную, но, чует сердце, не окончательную точку в этом резонансном деле. Вот выдержка из неутешительного для «грантоедов» из «Компаса» (а его связь с печально известными фондами USAID и UNICEF уже раскрыта товарищами по РВС) вердикта: «При анализе программы семинара-тренинга установлено, что он содержит информацию, причиняющую вред здоровью и развитию детей, распространение которой запрещено Федеральным законом N 436-ФЗ „О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию“. Было выявлено наличие ряда факторов, предусмотренных п. 4 ч. 2 ст. 5 указанного Закона, которые: отрицают семейные ценности, эксплуатируют интерес к добрачному и внебрачному сексу, формируют установку на раннюю половую жизнь».
Не время сетовать на избыточность и прямолинейность официальных формулировок, которая многим может резать глаз, и отвечать просвещенным фырканьем на слова о «добрачном и внебрачном сексе». Ибо роскошь выбора оружия есть лишь у атакующих, а в арьергардном бою о средствах подчас задумываться не приходится. Но эта ограниченность в средствах не должна иметь ничего общего с неразборчивостью тех, кого Сергей Ервандович Кургинян называет контрмодернистами, т.е. воинствующих невежд, квазирелигиозных фундаменталистов и прочих поборников дурно понятого «Домостроя». Короче говоря, война войной, а широту взгляда никто не отменял. То самое «расширение взгляда беспримерное», о котором писал Достоевский в «Дневнике писателя».
Во имя этой широты мы и попробуем взглянуть на секспросвет глазами человека, который спит и видит, как побороть ВИЧ, а традиционные семейные ценности для него — этакий привет из прошлого. И война ему не война, а так… то ли последний взбрык отсталой периферии (с приветом от Фукуямы), то ли и вовсе пропагандистский фантом. Нечего наводить тень на плетень открытого общества, знаете ли. Того самого, которое без врагов ни жить, ни умереть, ни чихнуть не смеет.
Если нежелательный фактор нельзя свести на нет, то остается уменьшить его удельный вес. Если катастрофа вот-вот готова наступить, то делают всё, чтобы снизить ее вероятность. Если опасность грозит, как и раньше, то стремятся хотя бы минимизировать риски. Каждый, кто не работает на приближение катастрофы сознательно, будет действовать именно так, и наш воображаемый герой тут не исключение. Вот, например, американская брошюра «Reducing adolescent sexual risk» («Снижение подросткового сексуального риска»), изданная в качестве педагогического пособия в 2011 году под редакцией видного сексолога Дугласа Кирби. Дуглас Кирби — горячий сторонник и один из идеологов секспросвета, что не мешает ему рекомендовать, кроме денной и нощной контрацепции, — о ужас! — такие крамольные вещи, как: «1) повышение возраста сексуального дебюта; 2) снижение частоты половых контактов; 3) уменьшение числа сексуальных партнеров; 4) наличие одного стабильного партнера; 5) увеличение интервалов между партнерами».
Но все эти рекомендации годятся, как мы все понимаем, лишь для внутреннего американского потребления. А вот то, что творится с подачи Запада на сопредельных территориях, больше похоже на спецоперацию под кодовым названием «Во все тяжкие». Не случайно 19-летняя лекторша «Компаса» прямо советует челябинским школьникам податься именно в этом направлении. При этом в некоторых американских штатах всё еще в ходу так называемое сексуальное просвещение, ограниченное воздержанием, когда подросткам говорят, откуда берутся дети, чем всё, собственно, и заканчивается. Но России всё это не грозит — к нашим услугам всегда полномасштабный экспортный вариант, наперевес с которым все фонды «будут в гости к нам». А что бывает, когда дают поработать тяжелым силами секспросвета на чужой территории, видно на примере г-жи лекторши из «Компаса» и ее, с позволения сказать, рекомендаций. Минует ли опасность заболеть СПИДом тех, кто им последует, судите сами. Вот как наши доморощенные (а скорее таморощенные) «просветители» оптимизируют риски:
«Женщина пользуется специальными женскими презервативами, либо салфетками, которые делаются из обычного презерватива, разрезаются вдоль, ну и собственно там… во все тяжкие».
«А зачем тебе юбка, если нет презервативов?»
«По моему честь — это вообще такое понятие... если у человека появилось желание, то зачем этому желанию сопротивляться, если у него доверительные отношения».
Комментарии и их уместность оставляем на усмотрение читателя. Мы же останемся верными выбранному амплуа и рассмотрим секспросвет не таким, как он есть («Оклахома, как она есть» — был такой фильм у великого Стэнли Крамера), а лишь постольку, поскольку он за все хорошее и против всего плохого, то есть ВИЧ инфекции и прочей гадости.
Итак, сексуальное просвещение в своей «невоенной» части, сколь бы малый вклад она ни вносила в целое, стоит на трех китах, то бишь теориях: 1) «веры в здоровье» (health belief model); 2) мотивированных поступков (theory of reasoned action) и 3) теории социального научения (theory of social learning).
Теория «веры в здоровье» разработана сотрудниками Службы общественного здравоохранения США И. Розенстоком, Г. Хохбаумом и Г. Левенталем в 1950-х гг. Сделано это было в попытках объяснить, что мешает массовому участию граждан в централизованных программах против туберкулеза. Однако свою вторую жизнь эта теория обрела применительно к профилактике СПИДа. По этой теории, каждому человеку из группы риска нужно помочь осознать четыре аспекта: 1) свою уязвимость к заражению; 2) тяжесть последствий, коль скоро оно произойдет; 3) выгоды профилактики; 4) трудности профилактики.
В 1988 году модель дополнили пятым фактором, приняв во внимание самоэффективность — веру потенциального пациента в эффективность собственных действий по избежанию заражения. Чтобы человек не только осознал проблему, но и прочно встал на путь профилактики, кроме упомянутых пяти условий нужен стимул, будь то напоминание врача, болезнь родственника или, скажем, случайное участие во флэшмобе против СПИДа. Методологически всё почти безупречно, вот только как теперь разберешь, где заканчивается маркетинговая программа по сбыту контрацептивов и начинается профилактика ВИЧ, коль скоро речь пошла о стимулах?
Теория обоснованного действия была выдвинута психологами М. Фишбейном и И. Айзеном в 1967 г. Согласно их точке зрения, любому действию всегда предшествует намерение его совершить. Оно же, в свою очередь, зависит от двух переменных — отношения к такому поведению и субъективной нормы. Математически поведенческое намерение рассчитывается как взвешенная сумма отношения к поведению и субъективной нормы с теми или иными удельными весами. Субъективная норма складывается из мнения референтных групп и готовности индивида ему следовать, а отношение к поведению определяется знанием о предполагаемых результатах и оценкой их значимости. В своем расширенном варианте теория обоснованного действия учитывает третий фактор — воспринимаемый поведенческий контроль, то есть представление индивида о том, насколько сложно совершить желаемый поступок, что родственно понятию самоэффективности.
Теорию обоснованного действия часто используют, чтобы оценить эффективность профилактики ЗППП. Вот что говорят, например, Д. Альбарассин и коллеги в обзоре 2001 года: «Исследуемые охотнее пользуются презервативами в том случае, если у них ранее сложились соответствующие намерения. Эти намерения определяются отношениями к действию, субъективными нормами и воспринимаемым поведенческим контролем. Отношения и нормы, в свою очередь, производны от нормативных убеждений и ожиданий».
Наконец, теория социального научения — детище канадского психолога А. Бандуры. Ее главный посыл состоит в том, что поведение людей, в особенности молодежи, в значительной степени определяется поведенческими ролевыми моделями. Применение этой теории на практике означает создание желательных моделей поведения и условий, при которых они будут перениматься подростками как можно легче.
Например, в дополнение к учителю или в качестве временной замены ему могут привлекаться инициативные и способные старшеклассники, которые окажутся «на короткой ноге» с аудиторией. Впервые этот подход был опробован в Городском колледже Нью-Йорка в начале 1990-х гг. Лучшие студенты колледжа становились помощниками учителей химии и подтягивали отстающих до нужного уровня в специальных группах. С конца 1990-х гг. похожая практика постепенно начинает распространяться и на уроки секспросвета, где харизма и моральный облик лектора имеют, как бы то ни было, исключительное значение.
Но теории теориями, а практику как критерий истины еще никто не отменял. Не будем изменять завету классиков и обратимся лицом к этой самой практике. А точнее, прислушаемся к голосу эмпирической науки.
Оговорим, что подавляющее большинство публикаций на тему секспросвета не лишено методологических недостатков. Типичный изъян — неправильная расстановка акцентов и приоритетов при выборе объекта наблюдения. Здравый смысл и азы методологии подсказывают, что изучать нужно результирующие отклики аудитории на оказанное воздействие. В нашем случае — как именно половое воспитание школьников влияет на частоту подростковых беременностей и распространенность венерических заболеваний. А коль скоро за сухими цифрами всегда скрываются судьбы конкретных юношей и девушек, то хочешь не хочешь, а проблема выходит за рамки чистой научности. «Мы в ответе за тех, кого совратили», — с горькой усмешкой можно было бы перефразировать знаменитые слова Антуана де Сент-Экзюпери.
Вместо этого многие авторы по методологическому легкомыслию, если не по злому умыслу, концентрируются на промежуточных и второстепенных характеристиках — проценте тех, кто регулярно пользуется презервативами или, в лучшем случае, на возрасте сексуального дебюта. Связь между упомянутыми подробностями сексуального поведения молодежи и распространенностью ЗППП, бесспорно, существует, однако, развивая эту логику дальше, эффективность секспросвета можно было бы оценивать, например, по числу розданных школьникам контрацептивов. Для отчетности сойдет, а вот что делать с теми, кого эти меры не уберегут от неизлечимой болезни или аборта? Не говоря уже о том, что ответственный ученый всегда обязан предпочесть объективные факты субъективным отчетам респондентов, тем паче несовершеннолетних.
Но как бы то ни было, от 1/2 до 2/3 публикаций по школьному секспросвету в рецензируемых научных журналах основаны на опросах подростковой аудитории вместо планомерного учета нежелательных беременностей и случаев ЗППП. Впрочем, для начала полюбопытствуем, побуждают ли программы сексуального просвещения хотя бы к элементарной половой дисциплине, не говоря уже о чем-то большем.
В 2010 году в авторитетном научном журнале «Health Technology Assessment» за авторством Д. Шеферда и коллег был опубликован систематический обзор литературы по теме за период с 1985 года по март 2008 года. В работе дан детальный анализ всех найденных в литературе рандомизированных контролируемых исследований (РКИ), в которых изучалось, как сексуальная осведомленность подростков 13 — 19 лет влияет на риски, сопряженные с половой активностью. Для большей достоверности авторы учитывали только программы полового просвещения, которые: 1) реализовывались в стенах школы; 2) информировали учащихся как о существовании ЗППП, так и о сопутствующих мерах профилактики, в том числе и о пресловутом «безопасном сексе». Из 15 включенных в обзор исследований методологически релевантными были признаны 12. Территориально речь шла о Великобритании (2 исследования) и США (остальные статьи). В итоге становится ясно, что хваленый секспросвет почти не побуждает подростков к индивидуальной профилактике ЗППП, то есть — назовем вещи своими именами — не справляется с возложенными на него задачами.
Так, проинструктированные подростки, практикующие секс, в среднем пользуются презервативами всего лишь на 7% чаще, чем их «непросвещенные» сверстники. Убедить юношей и девушек повременить с началом интимной жизни учителям тоже толком не удается: несмотря на то, что в одном из цитируемых исследований рапортуется о значимом эффекте, мета-анализ четырех РКИ показал, что средний возраст полового дебюта у сексуально «образованных» учащихся только на 3 % выше по сравнению с контрольной группой. А вот для среднего числа сексуальных партнеров вообще не было выявлено статистически значимой разницы. Интересно, что параллельно с этим программы полового воспитания улучшают отношение к барьерной контрацепции, а также повышают осведомленность о ЗППП и самоэффективность. Авторы, будучи ответственными и объективными исследователями, подытоживают: «Школьные программы профилактики ЗППП среди подростков способны повысить осведомленность об угрозе и самоэффективность, однако не влияют на рискованное половое поведение и распространенность половых инфекций». Другими словами — секспросвет создает у неокрепших душ иллюзию безопасности, если не самонадеянности, но не предупреждает разврат в подростковой среде, равно как и не снижает риск подхватить ЗППП, что станет ясно чуть позже.
Впрочем, в литературе можно найти и не столь однозначные оценки. Так, в 2016 году Кокрейновское сотрудничество (Cochrane Collaboration) опубликовало мета-обзор «Школьные программы для улучшения контрацепции среди подростков» («School-based interventions for improving contraceptive use in adolescents»). В обзор вошли данные одиннадцати РКИ, одно из которых проводилось в Мексике, другое — в Южной Африке, а остальные в США и Великобритании. При охвате 3 869 старшеклассников и студентов комплексной 20-урочной программой секспросвета удалось добиться некоего эффекта по сравнению с теми, кто прослушивал стандартный 5-урочный курс «половой грамотности». «Интенсивщики» практиковали незащищенный секс на первом году «просвещения» в 2 раза реже, хотя впоследствии часть из них переставала предохраняться и соотношение снижалось до 1,5.
Многим на этом самом месте, конечно же, покажется, что градус секс-пропаганды нужно усилить — глядишь, тогда и все 100% начнут следовать духу и букве «безопасного секса». Заметим на это, что авторы сравнивали между собой разные редакции того же самого, а не наличие секспросвета с его отсутствием. Поэтому разведать диаметрально противоположный путь тоже бы не мешало. Им мы и пойдем, а специально для тех, кто хочет двигаться прежним курсом, вернемся к тому, ради чего и затевали наше обсуждение.
Многие педиатры и сексологи всё чаще заявляют, что эффективность профилактико-просветительских мер давно пора оценивать по объективным результирующим данным, а не с опорой на анонимные подростковые откровения. Так, два года назад в журнале «Pediatrics» («Педиатрия») говорилось: «Хотя результаты исследований чаще всего основываются на самоотчетах подростков о сексуальном поведении, точность таких данных зависит от множества факторов, включая память на прошлые события и мотивационную предвзятость, из-за чего подростки могут сообщать неверные сведения. Кроме того, несоответствия между данными самоотчетов о сексуальном поведении и биологическими данными вызывают вопрос, можно ли полагаться исключительно на самоотчеты при оценке того, насколько эффективна ВИЧ-профилактика. Таким образом, существует потребность как в улучшении качества самоотчетов, так и в учете биологических маркеров рискованного сексуального поведения при будущих профилактических мероприятиях».
И вот осенью 2016 года всё то же Кокрейновское сообщество выпускает в свет очередной обзор, на этот раз о связи секспросвета с непосредственными сексуальными рисками: «Школьные программы по предотвращению ВИЧ, ЗППП и беременности у подростков» («School-based interventions for preventing HIV, sexually transmitted infections, and pregnancy in adolescents»). Работа уникальна тем, что авторы принимали во внимание лишь те РКИ, в которых фиксировалась распространенность ЗППП и статистика беременностей в среде испытуемых. Таких работ в литературе нашлось 8, причем 5 из них проводились в странах Африки, одно — в Латинской Америке (Чили), а два оставшихся на территории Великобритании, то есть география исследований довольно обширна. Суммарно было охвачено 55 157 старшеклассников и студентов младших курсов обоего пола, из них 14 163 проверялись на ВИЧ, 17 445 — на герпесвирус второго типа (HSV2), а 6 977 — на бледную трепонему, она же возбудитель сифилиса. Кроме того, в группе из 8 280 девушек проводился мониторинг случаев беременности. Результаты, прямо скажем, неутешительны для горячих сторонников секспросвета. В самом деле, у тех подростков, кто подвергался «обработке», риск ВИЧ-инфицирования был выше на 3% по сравнению с контрольной группой (отношение рисков 1,03). То же касалось и HSV2 (отношение рисков 1,04), хотя в случае сифилиса был отмечен некоторый спад заболеваемости (отношение рисков 0,81). Знающие люди говорят, что еще лет десять назад даже 3%-ный рост числа ВИЧ-инфицированных в подростковой среде считался эпидемиологически значимым. Впрочем, авторы оценивают надежность собранных ими данных как «low certainty» по шкале GRADE, то есть довольно низкую, так что пусть наше замечание пока останется заметкой на полях. Конечно, хотелось бы увидеть статистику на бόльших выборках, однако накопленный материал уже свидетельствует как минимум не в пользу сторонников полового воспитания в его нынешнем виде. И напоследок о том, что сексуальное «просвещение» практически не предостерегает от нежелательной беременности, авторы уверены больше («moderate certainty» по шкале GRADE; отношение рисков 0,99).
«Фолом последней надежды» для сторонников секспросвета обычно становится так называемое обучение «равных равными». Действительно, в последние годы на Западе набрали популярность секс-уроки, проводимые старшеклассниками и студентами (peer-led interventions), в противовес привычным занятиям под руководством учителя (teacher-led interventions). Незадачливые последователи А. Бандуры уповали на то, что старшие товарищи и ровесники (peer-leaders) смогут общаться с аудиторией на понятном ей языке, что создаст доверительную атмосферу в коллективе и сделает половое воспитание хоть сколько-нибудь эффективным. При большом желании можно отыскать несколько работ, где говорится о локальном успехе подобных начинаний, однако общая картина не дает поводов для оптимизма. Обобщенные результаты семилетних (с 1998 по 2005 годы) исследований подобных программ представлены в систематическом обзоре 2008 года в журнале «Perspectives on Sexual and Reproductive Health» («Перспективы сексуального и репродуктивного здоровья») за авторством К. Кима и К. Фри. Ими проанализированы данные 13 работ (в том числе 4 РКИ), из которых 8 были выполнены в странах Запада, а остальные — в развивающихся странах, в том числе 3 на территории Африки. В качестве лекторов фигурировали школьники и студенты возрастом от 14 до 26 лет.
На материале семи исследований, которыми было охвачено 4 854 подростка, показано, что процент тех, кто пользовался презервативом при последнем половом акте, никак не менялся в сравнении с контрольной группой (отношение шансов 1,0). Несмотря на то, что в одном из проанализированных исследований сообщалось об уменьшении риска хламидиоза (отношение шансов 0,17), в другой работе из обзора никаких улучшений по части половых инфекций, в том числе и ВИЧ, обнаружено не было. Опять же интересно, что промежуточные поведенческие характеристики — намерение предохраняться и позитивное отношение к барьерной контрацепции — обнаружили положительную динамику во всех 10 работах, где они отслеживались. Другими словами, мы видим, что намерение совершить действие соотносится с самим действием отнюдь не так, как это предсказывает излишне рационалистичная теория обоснованного действия. Терпит крах применительно к половому воспитанию подростков и теория социального научения, ибо научить своим примером, как мы видим, никого не удается. Отдадим должное авторам, у которых хватает мужества это признать: «Несмотря на многообещающие результаты отдельных испытаний, в конечном счете не найдено свидетельств в пользу того, что сексуальное обучение по методике „равный равным“ благоприятно влияет на половую жизнь и здоровье подростков».
Всё это говорит лишь об одном — каждый, кто озабочен половой грамотностью подростков, пусть и с самыми благими целями, должен семь раз отмерить и трижды подумать. А что до заведомо провокационных и аморальных инициатив «Компаса», то они лишь вновь и вновь обнаруживают стремление нашей «тамократии» подключить Россию к западной канализации даже при исправном водопроводе. Что уж говорить о раскладе, когда оный сломан и починка вряд ли предвидится. Поэтому этот вентиль должен быть немедленно перекрыт, пока по трубам не потекла не только зловонная, но и ядовитая для наших детей жижа.
Никита Устинов, РВС.