Больная толерантность мертвого мультикультурализма

Толерантность в России порой продвигают, прикрываясь, в том числе благими намерениями и ни слова не говоря о примерах этой самой толерантности на Западе. Общество уверяют, что речь идет об иной толерантности, нежели известная, данная нам в реальности. Укрепляет свои позиции толерантность через научные сообщества. На западные гранты пишутся статьи и монографии, где уверенно и обстоятельно обосновывается необходимость повсеместного внедрения этого концепта. Одна из таких монографий написана при содействии Кемеровского университета культуры и искусств. Мы не будем сейчас озвучивать разбор этой монографии, а возьмем одно из утверждений, которое носит весомый защитный характер. Заключается оно в том, что толерантность — это неизбежный инструмент мультикультурализма и глобализма, который, в свою очередь, крайне необходим России в условиях проживания многочисленных этносов на ее территории.

Позитивная ориентация на мультикультурализм сегодня не выдерживает критики тех, кто его опробовал. Приведем самые яркие примеры.

В октябре 2010 года, на встрече с молодыми членами Христианско-демократического союза (ХДС) в Потсдаме, под Берлином, канцлер Германии Ангела Меркель заявила, что попытки построить мультикультурное общество в Германии «полностью провалились».

Меркель сказала: «Концепция, по которой мы в настоящее время живем бок о бок и счастливы этим фактом, не работает».

В начале 2011 года с мнением А. Меркель согласились премьер-министр Великобритании Д. Кэмерон и президент Франции Н.Саркози. На конференции 2011 года в Мюнхене Д. Кэмерон так отозвался о мультикультурализме: «В Великобритании некоторые молодые люди с трудом ассоциируют себя с традиционными исламскими практиками, которые практикуют их родители. Но эти молодые люди с таким же трудом ассоциируют себя с Британией. Это происходит потому, что мы позволили ослабить свою коллективную идентичность. Нам не удалось предложить видения общества, частью которого они хотели бы быть. Мы даже толерантно относились к такому поведению со стороны отдельных общин, хотя оно полностью противоречит нашим ценностям».

Президент Франции Николя Саркози в ответ на вопрос о мультикультурализме во время эфира на канале TF1 заявил о полном провале политики мультикультурализма во Франции: «Да, это провал. Правда заключается в том, что во всех наших демократиях слишком пекутся об идентичности тех, кто прибывает, и слишком мало — об идентичности принимающей стороны. Общество, в котором общины сосуществуют рядом друг с другом, нам не нужно. Если кто-то приезжает во Францию, то он должен влиться в единое сообщество, являющееся национальным. Если кто-то с этим не согласен, пусть не приезжает во Францию. Наши соотечественники, исповедующие ислам, должны иметь возможность жить и практиковать религию, как и все другие наши сограждане», принадлежащие другим конфессиям, «но речь должна идти лишь о французском исламе, а не исламе во Франции».

Европейские политики констатируют, что находятся в глубоком кризисе. Более того, взяв на вооружение концепт мультикультурализма, они попали в ловушку. Стоит только теперь изменить привычной толерантности, которая, разумеется, губительна для самой нации и государства, накопленные противоречия выливаются в самый настоящий хаос, взрывая бомбу замедленного действия толерантности.

Примером могут служить межэтнические конфликты в Европе и недавние события в США (25 ноября 2014 года). Оправдательный приговор полицейскому, застрелившему темнокожего подростка, вызвал беспорядки в США. Сотни человек вышли на стихийный митинг после того, как присяжные фактически оправдали белого полицейского Даррена Уилсона, который минувшим летом застрелил чернокожего подростка Майкла Брауна. Властям пришлось вводить комендантский час, режим ЧС и задействовать Национальную гвардию США. Акции протеста тогда прошли еще почти в сотне американских городов, включая Вашингтон.

Последнее адресует к концепции плавильного котла, который тоже оказался мифом, провалившимися надеждами на образование единой американской нации. Плавильный котел — это добровольная культурная унификация граждан. Отчасти она удалась как декультуризация населения, но взамен не было дано никаких других крепких связующих оснований.

Из чего же произрастает необходимость мультикультурализма? Мультикультурализм — это детище глобализации и либеральной демократии.

Глобализация вообще, как термин, обозначающий вовлечение всего населения планеты в единое экономическое, культурное пространство, действительно, сам по себе, процесс естественный. Ну не может человечество быть изолированным по разным уголкам планеты! Но такая интеграция государств, этносов и культур требует консенсуса. Формы, которая бы обеспечила существование разных культур, в рамках одной идеи. Неправильная форма — эта та, которая не способствует синтезу этих культур и разрешению противоречий. Правильная — та, которая создает некие общие основания для всех культур и не будет противоречить отдельно взятой культуре.

Причины несостоятельности мультикультурализма можно увидеть в попытке создать не синтез, а параллельное сосуществование в тесных условиях проживания в одной экономической зоне. Общим основанием глобализации разных культур должны были стать деньги. Свободное движение капитала открыло границы и для их владельцев, и вот мы видим уже не совсем европейскую Европу. Надо сказать, что она не была готова к такому повороту событий — не было исторического опыта сожительства с другими культурами. Такую форму взаимодействия как колониализм, мы не рассматриваем, хотя это единственный способ взаимодействия западных стран с иными этносами и культурами.

Так почему же деньги и экономические отношения не создают новообразование в виде глобализированного общества? Для ответа на этот вопрос нужно быстро вспомнить, как вообще растут и усложняются общности.

А усложняются они из родов в племена, затем в народности, народы и нации. Там, где просматривалась кровная связь, никакой дополнительной самоидентификации не требовалось. А вот на стадии превращения в народность необходимо общее верование, религия. А для европейского, и причем сугубо европейского изобретения — нации, требуется национальное самосознание. В первую очередь, это связано с невозможностью иметь единую религию на одной территории и наличие светского общества. Здесь играют сильную роль историческая память и общий язык. Но ни того, ни другого в Европе сейчас не наблюдается. Приезжие не желают изучать местную культуру, говорить на местном языке, и они не имеют общей исторической памяти. Они просто живут там, где им экономически это выгоднее! Нация же не может чувствовать себя нацией, так как уступчивая толерантность разрушает национальное самосознание. Такая общность как народ, например, советский народ, имеет некую высшую идею, способную объединить разные религии и этносы. В довесок к этому, у советского народа уже была своя священная историческая память.

Следует обратить внимание на тот факт, что все общности, все, включая нации и народы, используют в качестве соединительных оснований нечто духовное — то, что священно для этих общностей. То, что выше закона, ведь культуру невозможно зарегулировать законом. Есть неписаные правила. И, скажем, если в обществе появляются законы, описывающие эти правила, — это первый признак распада самосознания общности. (Например, закон о том, что нельзя глумиться над памятниками, Вечным огнем или спиливать кресты). Очевидно, что мультикультурализм не предлагает никаких общих духовных, можно сказать, метафизических оснований. Данная социальная конструкция ведет только к сегрегации и развалу.

Единственный способ длить существование этого неустойчивого конструкта — это внедрять повсеместно толерантность. То есть запрещать обсуждать противоречия, рождающиеся внутри этой системы. В таких условиях не срабатывает тот самый культурный диалог. Ведь за неосторожное слово или суждение рискуешь быть наказанным законом. В результате, в обществе неразрешенные противоречия накапливают негативный потенциал, который со временем начинает себя проявлять всё жестче и настойчивее.

Наряду с глобализацией стоит подробно рассмотреть либеральную демократию, так как благодаря этой форме общественно-политического устройства и стала возможной защита меньшинства и продвижение толерантности. А что же за зверь такой либеральная демократия, требующая внедрения толерантности и мультикультурализма? Тут надо сказать, что западная мысль, родившая либерализм вообще, успела развить это понятие до усложненных форм, порой приходящих в противоречие друг с другом или даже с самими собой. Так, ратуя за индивидуальные свободы (свобода слова, убеждений) мыслители уперлись скоро в парадокс — свобода каждого возможна, если она не ограничивает свободу других, а свобода большинства всегда ограничивает личные свободы меньшинства. Либерализм в обществе с высоким самосознанием, сильным традициями еще как-то возможен, массовых противоречий не возникает. Но как только общество начинает распадаться на индивидуальности, в особенности отрицающие традиционную культуру, убеждений становится множество, и эти убеждения неизбежно посягают на свободу других. В этой каше и варится развивающийся либерализм, тянущий общество в царство постмодерна — то есть отсутствие традиционного общества и культуры.

Но тут впору вспомнить о демократии, той самой настоящей демократии, где, сказывают, большинство таки может и должно управлять государством. Демократия выглядит вполне себе справедливо, но входит в противоречие с либерализмом. То есть мнение большинства неизбежно нарушит индивидуальную свободу и право жить по своему разумению некоторого меньшинства. Следовательно, одно исключает другое. Но мы, все-таки, видим эту химеру — либеральную демократию, где мнение большинства уничижается, а меньшинства — защищается. То есть это не демократия и не либерализм, так как нарушаются индивидуальные права и свободы большинства. Помимо того, что либеральная демократия не способна обеспечить позитивное сосуществование культур, она дает возможности для наращивания общественно-политического веса антикультурных меньшинств. Самое опасное как раз заключается в этом, ведь к такой антикультуре относятся резко негативно все традиционно культурные составляющие общества. А эта антикультурная опухоль становится потенциальным детонатором внутри и без того напряженных взаимоотношений участников либерально-демократического культурного диалога.

Чему это способствует? Как минимум разложению национального самосознания, декультуризации, распаду государства. Как видно из вышеизложенного, капиталистическая глобализация и форма государственного управления в виде либеральной демократии не способны обеспечить никакого действенного концептуального механизма сосуществования разных культур. Очень может быть, что либерализм и капитализм вообще никогда не смогут ответить на вызов глобализации, что бы они ни изобрели.

И тут нельзя не вспомнить и о других формах управления государством. В условиях глобализации либерализм порождает лишь хаос культур и этносов, разложение самосознания, денацификацию, декультуризацию. Фашизм как противоположность либерализму, осуществляет нацификацию, унификацию, кастовость и уничтожение культуры. Коммунизм же реализует синтез культур и этносов, объединяя общей гуманистической идеей нового человека. В этом смысле фашизм и либерализм стоят на одной линии, эта линия — культурная унификация или уничтожение культуры.

В российском случае, как и в случае других постсоветских государств, культурная дистанция между мигрантами и основным населением принимающей страны гораздо меньше, чем в странах Западной Европы или Америки. Единая система образования, существовавшая на территории бывшего СССР на протяжении более чем полувека и охватывающая несколько поколений, обеспечивает практически безукоризненное владение языком межэтнической коммуникации (каковым в данном случае является русский) и принципиальную общность систем знания. Кроме того, есть общая священная историческая память. Последняя, не вымаранная за 25 постсоветских лет, самая живая память о Великой Отечественной войне — священные узы единого народа.

 

Р. А. Романенко,
член Кемеровского регионального отделения Общероссийской общественной организации защиты семьи «Родительское Всероссийское Сопротивление»