Бодрые рапорты на сайте Анны Кузнецовой заставляют думать, что просто не сможет. Регионы не то что дают отлакированную картину, но вообще не дают никакой картины, по которой возможен требуемый анализ. И спущенный им сверху алгоритм исполнения поручения вполне это позволял.
Пример бодрых рапортов – отчёт на сайте уполномоченной по правам ребенка 7 февраля о заседании, посвященном исполнению поручения. Характерно, что, во-первых, приводятся примеры только таких изъятий детей, которые происходят в порядке исполнения ст.77 Семейного кодекса – «немедленного отобрания» при непосредственной угрозе жизни ребёнка или его здоровью. Тогда как родителей волнуют и другие методы вырывания детей из семей, например, такие как изъятие детей полицией по причине безнадзорности, когда её на самом деле нет, а также путём воспрепятствования возвращению детей из организаций социальных служб. Во-вторых, даже и в отношении этого рода изъятий на уши вешалась развесистая лапша:
В Рязанской области... были рассмотрены 17 случаев отобрания детей из семей по ст.77 Семейного кодекса Российской Федерации. Во всех случаях изъятия были признаны обоснованными, целесообразными, правомерными, что в дальнейшем было подтверждено судебными органами, принявшими решение об ограничении или лишении родительских прав.
В Новосибирской области в 2016 году в соответствии со статьей 77 Семейного кодекса Российской Федерации произошло отобрание 35 детей из 16 семей, в 33 случаях судом было вынесено решение о лишении (либо ограничении) родительских прав, два ребенка возвращены родителям.
Какая жалкая уловка! Ведь суды по лишению прав не исследуют поведение органов при изъятии детей, так как это не является предметом иска. Поэтому решения о лишении прав никак не означают признания ни законности, ни отсутствия избыточности такой меры, как разлучение с ребёнком до суда. Этого не могут не понимать представители ведомств, готовившие для рязанской и новосибирской уполномоченных такие справки, а должны бы понимать и сами уполномоченные.
По сведениям о работе по сбору такой информации в регионах, которыми мы располагаем, это не просто формальное отношение к выполнению того, что потребовали сверху. Это нежелание раскрывать состояние дел с отобранием детей.
Только в небольшом количестве регионов представителей независимых от власти родительских движений пригласили или согласились включить в рабочую группу, во многих местах уполномоченные отказывают в сотрудничестве или уклоняются от него. Нередко откровенно говорится, что «мы просто соберем статистику», поставим на ней печать «все проверено, нарушений нет», а рассматривать факты прошлых изъятий детей никто не собирается. Это даже звучит вместе с прямым признанием, что да, мы нарушали законы, вот нам и нужны теперь такие законы, которые будут позволять изымать детей.
В итоге царит настрой – не делиться фактами, которые можно было бы положить в основу последующего анализа проблемы «наверху», а спешно подсунуть вместо них свои неконкретные скороспелые выводы, сделанные в каждом регионе по каким-то собственным соображениям.
Но остаётся главный вопрос: а помнят ли организовавшие этот процесс, для чего он нужен? Ведь если от анализа законности методов изъятий ещё можно уворачиваться тем, что, мол, «не пойман – не вор, а все претензии к прокуратуре», то анализ избыточности мер невозможно проводить, не обращаясь к первичным фактам! Ведь прокуратура не оценивает избыточность, а система профилактики – что и необходимо выявить! – как раз и использует избыточность: «изъять, чтобы ничего не случилось». Она сама не будет оценивать свою деятельность с позиции избыточности мер. А ведь это известный в психиатрии синдром, только в данном случае не у человека, а у всей системы.
Нет, технически-то уполномоченная ещё может успеть выправить ситуацию. РВС, подстраховывая матушку Анну, как известно, разработало и передало ей содержание необходимых и возможных действий. Но для этого ей нужно сначала вспомнить: она Уполномоченная при Президенте, и главная её забота – проводить волю президента, а не довольствоваться потёмкинскими, даже не деревнями, а их макетами. Вспомнить и добиться прекращения саботажа. Или хотя бы честно доложить о таком печальном итоге президенту, с упоминанием виновных... «От них же первая есмь...»
Александр Коваленин, РВС.