Иван Айвазовский. Ветряная мельница на берегу моря (фрагмент). 1837
Потратив сотни миллиардов долларов на борьбу с изменением климата, глобальным потеплением и переход к пресловутой «зеленой» энергетике, Европа рискует остаться у разбитого корыта, лишившись и значительной части своего промышленного потенциала, и квалифицированных научно-инженерных кадров.
Казалось, что с началом спецоперации России на Украине евробюрократам выпал уникальный шанс ускоренными темпами перейти на возобновляемые источники энергии (ВИЭ), заместив ими дешевые, но «тоталитарные» российские уголь, нефть и газ. Но гордо провозгласив отказ от российских энергоресурсов, лидеры ЕС столкнулись с катастрофической нехваткой денег, требуемых для избавления от энергозависимости от России. «Зеленый переход» и до спецоперации был весьма дорогим удовольствием, которое почти все предпочитали растягивать на десятилетия, поскольку инвестиции в экоэнергетику окупались плохо. Даже в самом оптимистическом раскладе стоимость киловатта «зеленой» электроэнергии оказывалась в разы дороже классического киловатта, производимого, например, старой доброй газовой или угольной ТЭЦ. Не говоря уже о АЭС.
Но процесс отказа ЕС от российских энергоносителей уже запущен и обратной дороги нет — только вперед к светлому «зеленому» будущему.
Изображение: Юрий Ляшко © ИА Красная Весна
Голландия. Харлем. Ветряная мельница
Однако 10 марта Bloomberg сообщил, что многие проекты по обустройству полей из ветряков на пространстве от Нью-Йорка до Северного моря столкнулись с задержками в получении финансирования. Мол, инвестиционные фонды стали очень неохотно вкладываться в такие проекты из-за роста процентных ставок и возросшей стоимости конструкционных материалов, используемых в ветряных турбинах. То есть затраты растут, а прибыльность падает.
Например, оказался заморожен проект крупнейшей ветряной электростанции Commonwealth Wind в американском штате Массачусетс мощностью 1,2 гигаватта, способной снабжать электроэнергией аж 700 тыс. домов. В Германии также отказались от строительства нескольких электростанций совокупной мощностью 6 гигаватт. Это очень серьезно отразится на борьбе с климатическим кризисом, сокрушается Bloomberg.
По данным издания, для достижения «климатического нуля» к 2050 году, правительствам всех стран нужно удвоить инвестиции в возобновляемые источники энергии и инвестировать ежегодно по $1 трлн (76 трлн руб.) вплоть до 2040-х годов. Откуда европейские лидеры возьмут такие деньги, Bloomberg не волнует, расшибись, а будь добр, то есть зелен.
Но тут внезапно выяснилось, что и «озеленение» энергетики (и в экологическом, и в финансовом смыслах) не панацея. Неугомонные экоактивисты на подряде у Госдепа найдут к чему придраться, даже если закрыть вообще все «грязные» объекты генерации электроэнергии и везде натыкать ветряков.
Вот 1 марта известную экоактивистку Грету Тунберг полицейские вынесли на руках с акции протеста в норвежском Осло. Гретхен сотоварищи устроили митинг в защиту прав местных оленеводов из числа коренных саамов, которым якобы мешают ветряные турбины на полуострове Фосен. Дескать, они хоть и экологические чистые, но зато сильно шумят, поэтому олени их пугаются, а из-за этого у оленеводов снижаются удои. В общем, надо спасать оленей за счет всех остальных. А то, что в Европе, включая Норвегию, люди повсеместно страдают от кратно возросших тарифов на тепло и электричество, а заодно и все прочие товары, поскольку электричество входит в себестоимость практически любого продукта, экоактивистов не волнует.
Это между прочим не какая-то придурь шведской девочки, не отягощенной целостным восприятием реальности. Это первая ласточка готовящейся тотальной деиндустриализации Европы под предлогом непримиримой заботы о природе. Ведь речь-то не о переходе с грязных источников энергии на чистые при сохранении уровня развития промышленности, а именно об уничтожении промышленности как таковой, поскольку именно она и вредит природе — изымает из нее сырье и создает свалки отходов.
Экоактивизм, начавшись как движение в защиту природной среды и за соблюдение прав отдельных парнокопытных и ластоногих, уже давно превратился в экотерроризм, поскольку любое промышленное предприятие можно шантажировать, устраивая акции протеста, поскольку любые промышленные предприятия и промыслы наносят вред окружающей среде — дымят, мусорят, изымают из нее ресурсы. Тем более, что понятие «вреда» можно трактовать очень широко, как в случае с саамскими оленями.
Обратите внимание, сначала мир убеждали, что необходимо экстренно переходить на экологически чистые источники энергии, желательно возобновляемые (солнце, ветер, приливы и т. д.) и избавляться от классических ТЭС на угле, мазуте, дровах и даже природном газе. Были расписаны целые программы по снижению выбросов CO₂ в течение десятилетий. И всё равно сроки «озеленения» глобальной экономики постоянно сдвигались на попозже, потому что это подобный переход — ну ОЧЕНЬ затратный процесс. Издержки которого, между прочим, всё равно падали на конечного потребителя — либо в виде налогов, либо за счет растущих цен на товары, производимых по экостандартам и по завышенной себестоимости.
И тут очень кстати случилась спецоперация России на Украине, которая стала для Европы идеальным предлогом отказаться от российских нефти и газа, а заодно и от украинского угля. Впрочем, очевидно, что Европа сделала это отнюдь не по собственной воле, но сути дела это не меняет.
И вот спустя год после начала СВО европейские лидеры бодро рапортуют о кратном снижении зависимости от экспорта российских энергоносителей, и тихонько плачут, ежемесячно подсчитывая многомиллиардные убытки и раскручивающуюся инфляцию. Произошел такой отказ на практике или имеют место разнообразные «серые схемы» — вопрос второстепенный (конечно, имеют). Суть же в самой тенденции усиливающейся критики экологически чистых источников энергии.
Да, издержки форсированного отказа от российских углеводородов оказались слишком велики, поэтому декларации стран ЕС расходятся с реальными фактами, но рано или поздно Европа полностью откажется от российских углеводородов. А поскольку заменить их в таком объеме просто физически нечем, то либо будут внедрены экологически чистые источники возобновляемой энергии, которая будет стоить на порядок дороже, либо европейская промышленность в массе своей просто переедет туда, где энергоресурсы дешевле. Например, в США, что мы уже и наблюдаем.
А тех, кто останется и сумеет выжить в новых условиях, добьют экоактивисты типа Греты Тунберг и ей подобных. Мол, ваши экологически чистые ветряки слишком громко шумят и вибрируют, нервируя местных жителей и, что еще более важно, животных. А поскольку ветряков в отсутствии нефти и газа надо будет построить ну очень много, то возникает вопрос, на какой территории это можно сделать.
Европа, в отличии от России, заселена достаточно плотно, и много ветряков туда не втиснешь — начнут уже жаловаться не только саамы, а все подряд. С солнечными панелями ситуация тоже не намного лучше, они хоть и не шумят, но зато чрезмерно нагревают верхний слой почвы, делая ее абсолютно непригодной для последующего использования в сельском хозяйстве. Значит, устроить повсюду поля из солнечных панелей тоже не вариант: кому-то придется сильно подвинуться.
А это уже означает не только деиндустриализацию, а ускоренную депопуляцию европейского континента. Если площадь территории, пригодной для а) проживания и б) ведения сельского хозяйства резко сократится, а одновременно ужмутся и возможности по обеспечению населения благами цивилизации (свет, тепло, водопровод, канализация), пищей и работой, то… То население автоматически начнет уменьшаться, в первую очередь за счет эмиграции. И в первую очередь в поисках лучшей доли старушку Европу покинут наиболее квалифицированные кадры, начнется «утечка мозгов». В те же США, Канаду или Латинскую Америку.
Отток низкоквалифицированной рабочей силы тоже будет иметь место, но это третьестепенный фактор, который и так существует.
Якоб ван Рёйсдал. Зимний пейзаж с ветряной мельницей и строящимся домом. 1670.
Но деиндустриализацией всё не кончится. Параллельно под видом борьбы за экологию идет уничтожение и агропромышленного комплекса Европы.
И здесь следует отметить несколько основных факторов:
— Рост цен на топливо, который очень сильно влияет на себестоимость;
— экспорт дешевого украинского зерна, который делает нерентабельным производство зерна в первую очередь в Польше и Румынии, через которые идет значительная часть транзита;
— Крайне неудачные климатические условия последних нескольких лет. На Европу одновременно обрушиваются засуха и наводнения. Реки мелеют, хлеб горит в полях, коровы даю меньше молока и т. д. В результате европейские фермеры получают сниженную урожайность и возросшую стоимость конечного продукта;
— Меры по борьбе с изменением климата, которые делают нерентабельным или вообще невозможным занятие животноводством.
Так, в прошлом году власти Нидерландов решили, что к 2030 году выбросы азота в атмосферу должны быть сокращены на 70–90% в зависимости от региона. И чтобы жизнь медом не казалась, на все необходимые мероприятия правительство отвело 1 год. А все потому, что Евросоюз решил, что Нидерланды — главный источник вредных выбросов в Европе. Мол, местные коровы выделяют слишком много аммиака в атмосферу и разрушают озоновый слой. Чтобы решить эту чудовищную проблему суд обязал сократить поголовье скота в стране примерно на треть. Что, по разным подсчетам, может привести к банкротству около 30% фермерских хозяйств в стране. А заодно к сокращению объемов молока и мяса на рынке, и увеличению их стоимости для конечного покупателя.
Но и это еще не всё.
В начале марта тысячи фермеров на тракторах заполонили центр Брюсселя. Причиной стал разработанный правительством бельгийской Фландрии план «Азот», направленный на защиту окружающей среды. Если план всё-таки будет реализован, то более всех пострадают местные свинофермы и птицефабрики, потому что не только коровы, но и свиньи, и куры в процессе своей жизнедеятельности загрязняют атмосферу аммиаком. Из чего очевидным образом следует, что опасность для климата представляет животноводство как таковое, а есть мясо — вредно. Для климата.
Однако не стоит думать будто бы Нидерланды и Фландрия пали жертвой заговора еврочиновников из Брюсселя. Это часть общей тенденции.
Так, за 15 лет — с 2005 по 2020 год — число фермерских хозяйств в Европе уменьшилось более чем на треть (37%) — до 9,1 млн. По словам еврокомиссара по сельскому хозяйству Януша Войцеховского, в последние годы каждый день закрывалось в среднем по 800 ферм. При этом, две трети ферм в ЕС — это совсем мелкие семейные хозяйства с площадью угодий до 5 га. И именно по ним наносится основной удар.
В то же время, по мнению аналитиков швейцарского финансового холдинга UBS Group AG, к 2050 году мировой спрос на продовольствие увеличится на 61%. При условии, что рост народонаселения останется в рамках существующих тенденций. Для удовлетворения возросших потребностей потребуется ввести в сельскохозяйственный оборот дополнительные пахотные земли, площадью равные территории Великобритании, Франции, Бельгии и Нидерландов вместе взятых.
Клод Моне. Мельница на канале Онбекенде, Амстердам. 1874
Где в мире можно найти столько необработанной земли, кроме заброшенных полей в России вопрос не праздный. Поскольку чем дальше эти земли находятся от конечного потребителя, тем дороже для него становится производимая продукция из-за логистических расходов.
Но и на этот вопрос «прозорливые» европейцы казалось бы нашли ответ, предложив употреблять в пищу насекомых. Вернее, разрешив с 24 января добавлять в продукты порошок, произведенный из сверчков, мучных червей и прочей малоаппетитной живности.
И вот уже известная итальянская пекарня из Турина Tellia, предлагает своим клиентам хлеб с добавлением сверчковой муки. Причем «деликатес» совсем недешев, по 25 евро (2 тыс. руб.) за килограмм.
Но и тут нашла коса на камень. Единомышленники Греты Тунберг из Испании на голубом глазу заявили Давосскому форуму и испанскому правительству премьер-министра Педро Санчеса, что сверчков и личинок навозных жуков есть нельзя, потому что они тоже живые и тоже страдают.
В добавок семь крупных европейских ассоциаций «вегетарианцев» подписали открытое письмо, подвергнув жесткой критике «коммерциализацию насекомых». Мол, ешьте растения, им не больно, а сверчков и тараканов — наших братьев по разуму — не трогайте.
Занавес!
Что же получается? Есть мясо нельзя — коровы портят воздух. Есть хлеб нельзя — для вспашки и уборки урожая используются трактора, которые загрязняют воздух. Ездить на электричестве тоже нельзя — ветряки шумят и пугают оленей. На оленях пахать тоже нельзя, они страдают от эксплуатации человеком. И сверчков, которых так долго и усиленно рекламировали как полноценную замену натуральному мясу есть тоже нельзя. Куда крестьянину податься?
Вот и получается, что в модели, продвигаемой экоактивистами и борцами с изменением климата, податься-то человеку некуда. И что закономерным итогом спасения Природы от Человека является либо его тотальное уничтожение как биологического, либо его возврат в лоно природы и отмена всего проделанного на пути восхождения, то есть дегуманизация.
Максим Карев