Период самоизоляции
Ольга Скопина © ИА Красная Весна
Как вы думаете, могут ли в травмпункте попросить пациента с резаной раной руки попросить подождать с его проблемой до окончания эпидемии коронавируса? Не спешите отвечать...
Почти одновременно с началом антиковидной кампании пошли настороженные разговоры о том, что акцент всей медицины на борьбу с коронавирусной инфекцией может оставить больных с другими заболеваниями без медицинской помощи. Врачи на местах и сейчас бьют тревогу.
18 июня главный внештатный инфекционист Орловской области, заведующая областным гепатологическим центром городской больницы им. С. П. Боткина Виктория Адоньева, отвечая на вопрос о проблемах региональной медицины в связи с распространением вируса, сказала: «Не оказывается помощь практически ни по одному профилю, потому что все больницы работают на ковид. Лечить людей от остальных заболеваний некому и негде. Люди продолжают гибнуть от инсульта, инфаркта, онкологии. У нас очень много погибших от цирроза, я гепатолог и знаю это».
Еще раньше, 9 июня, доктор медицинских наук, директор Петербургского городского онкологического центра Владимир Моисеенко также сигнализировал о проблеме неоказания медицинской помощи населению: «Пациентов [в онкоцентре] нет. Это следствие того, что не работают женские консультации, не работают поликлиники, первичное звено. И на самом деле это будет иметь очень серьезные последствия, потому что приведет к более позднему выявлению опухолей, и будет перегрузка специализированных учреждений, когда закончится карантин: все вернутся с дачи, деревень. Детишки, у которых потенциально излечимые опухоли, окажутся в очень сложной ситуации».
Отсутствие привычной медицинской помощи — как для людей с хроническими заболеваниями, так и для тех, у кого неожиданно возникли проблемы со здоровьем — привело к проблемам во многих семьях.
Один из пострадавших от московской коронавирусной перестройки системы здравоохранения Василий М. рассказал ИА Красная Весна о том, как его брат остался в критический момент без общедоступной медицинской помощи.
3 мая 2020 года брат Василия получил бытовую травму. Он сильно порезал большой и указательный пальцы на левой руке. За помощью он обратился в ближайший травмпункт при городской больнице в городе Раменское. В больнице ему диагностировали рассечение сухожилия на большом пальце. Это означало не только частичную потерю подвижности самого пальца, но и серьезное ослабление хватательной функции всей кисти. В таких случаях сразу нужна операция.
Ситуацию осложняло то, что в это время Москва и Московская область находились на карантине. По причине карантина профильных учреждений и невозможности самим провести микрохирургическую операцию единственная помощь, которая была оказана брату Василия, — это наложение простых швов на пальцы.
Из-за занятости врачей с нужным уровнем квалификации и перестройки работы медучреждений на новый лад даже первичная консультация не была проведена достаточно профессионально. Врачи не сказали пациенту о необходимости носить шину на большом пальце, что, как выяснилось впоследствии, было важным этапом лечения.
На следующий день, 4 мая, брат Василия обратился к травматологу в местную поликлинику Раменской ЦБ. Результат оказался схожим. Доктор сказал, что единственное, чем могут помочь сейчас в поликлинике — сделать перевязку. Уже тогда появилось гнетущее предчувствие того, что процесс лечения сильно затянется, или вообще не пройдет должным образом.
Повреждение руки было серьезным и в случае отсутствия своевременного лечения грозило потерей подвижности. Родственники начали волноваться. А в ответ на обращения к доктору с просьбой получить направление на операцию, повторялась одна и та же неутешительная фраза: всё закрыто в связи с эпидемией, ждите ее окончания. Чувство неопределенности и беспокойства продолжало нарастать.
В итоге брат Василия был вынужден поехать на консультацию в частную клинику, где за операцию с него потребовали 80 000 рублей. Сумма показалась необоснованно завышенной, и от этого варианта брат был вынужден отказаться.
Спустя две недели в поселковой поликлинике швы сняли, но направление на операцию отказались давать, послав обратно в районную Раменскую ЦБ. Там направили в Московский областной научно-исследовательский клинический институт им. М. Ф. Владимирского (МОНИКИ), где по причине пандемии коронавируса договориться об операции тоже не получилось. Все эти безуспешные попытки получить положенное по закону лечение, блуждания по кабинетам в поисках направления на операцию отняли немало сил и времени.
Все посчитаны
(cc)congerdesign
Потеряв надежду получить медицинскую помощь, на которую имеет право любой гражданин России по ОМС, брат Василия был вынужден прибегнуть к последнему способу разорвать этот замкнутый круг. Он начал звонить знакомым, знакомым знакомых и искать того, кто сможет помочь сделать операцию. Пришлось перебрать множество вариантов, потеряв еще больше времени на поездки и телефонные разговоры с новыми врачами.
В итоге операцию по сшиванию сухожилия провели с огромной задержкой в несколько недель, несмотря на необходимую срочность. Эти недели были тяжелыми еще и потому, что пациент потратил огромное количество нервов и сил, пытаясь заставить работать ту систему, которую так долго и тщательно оптимизировали наши чиновники.
Можно сказать, что брату Василия повезло, потому что он все-таки нашел нужных людей и договорился с ними. Но если бы у него не было ресурсов и времени на подобные поиски, он так бы и остался без операции.
Получается, что система здравоохранения, которая и так работает небезупречно, в условиях повышенной нагрузки просто сыпется. Мы получили «Тришкин кафтан» — все силы были брошены на эпидемию, а все остальное встало.
При каких условиях система здравоохранения сможет справиться и с эпидемией, и со всеми остальными задачами? Возможно, стоит присмотреться к опыту медицины до распада СССР, когда ее не оптимизировали, а наоборот, делали с запасом прочности с прицелом на возможные перегрузки. В условиях советской медицины сложно было представить ситуацию, чтобы стояли рефрежираторы для трупов на улицах, а медики перестали спасать людей от всех болезней, кроме одной.