Завершившийся недавно Международный образовательный форум в Санкт-Петербурге интересен тем, что на нём можно было увидеть суть современного подхода к образованию в России. Основные тенденции были продемонстрированы в докладах Дня науки и практики: «Герценовский университет — Школа: новые векторы взаимодействия в пространстве образования».
Так в чём же новизна взаимодействия?
Во-первых, конечно, это заявленное со стороны нового министра образования Васильевой изменение курса Минобра на возрождение ведущей роли учителя в школе и традиционного для России подхода к образованию. О новом подходе к образованию так или иначе говорили все докладчики, в частности, С.И. Богданов, и. о. ректора РГПУ, заявил: «Это исторический шанс: Васильева стала уделять огромное внимание школе». По его мнению, такое внимание вполне обосновано, так как образовательное пространство сегодня разрушено. Косвенно этот тезис подтвердил и следующий докладчик, сказавший о том, что современный уровень образования оставляет желать лучшего, на что указывает востребованность услуг репетиторов.
Второй фактор новизны оказался не так уж и нов — это продолжение реформирования образования, о чём явно не говорилось, но по ходу докладов становилось всё очевиднее, в рамках форсайт-проекта «Образование 2030», предполагающего смену дискурса к 2030 году. Эту тему продолжила член РАН А.П. Тряпицына, которая с самого начала заявила, что «поколение Z», современные дети, интернет-зависимы, прагматичны — это данность, и исходя из неё надо выстраивать всю стратегию образования, которое, по её утверждению, «социокультурно обусловлено». То есть подход изначально «капитулянтский» — дети необратимо испорчены, и система образования должна подстраиваться под них, а именно: нужно выходить за рамки традиционной школы, нужна индивидуальная образовательная траектория, интернет-образование и, соответственно, новый подход к роли учителя как наставника и ученика одновременно.
Основными идеями построения современной школы были обозначены непрерывное обучение в течение всей жизни, интеграция образовательного процесса внутри школы и вне школы (уроки в музеях, интернет-ресурсы...), индивидуализация образовательного процесса, инклюзивность, толерантность, «социальный лифт», гласность и открытость школы, умение образовательного учреждения создать себе правильный имидж. Использованная в докладе терминология мною слегка дешифрована — например, последние два пункта дословно звучат как «прозрачность и привлекательность образовательного процесса и результатов для его участников и социума, обеспечиваемая в том числе информационной средой». Для того чтобы объяснить, что такое интеграция внутри школы, проще привести пример: учитель литературы проводит урок вместе с учителем музыки по лирике Пушкина и романсам на его стихи.
Несмотря на то, что некоторые идеи новы, интересны и перспективны, в основном, они, конечно, повторяют тезисы предыдущих реформ. Но, видимо, чтобы не возникло подозрения, что фактически заявлены те же пути реформирования, которые вызывали справедливое возмущение родительской общественности, было проартикулировано: «Образование право, а не услуга!», причём это было сказано сразу после слов о популярности услуг репетиторов. «Успешность» предыдущих реформ была показана слайдами, на которых Россия, исходя из индекса эффективности национальных систем образования, измеренного по совокупным методикам PIRLS, PISA, TIMSS, ЮНЕСКО и ОЭСР, продемонстрировала уникально быстрый рост, поднявшись с 20-го на 13-е место с 2012 по 2014 годы соответственно. То, что в этих же рейтингах Россия в 2016 году оказалась на 34 месте, по мнению докладчика, ничуть не умаляет вышесказанного, так как число стран-участниц значительно выросло — до 50. Приведённые слайды не позволяют понять, какова методика подсчёта и насколько корректны сделанные выводы, тем более что ранее говорилось об увеличении спроса на репетиторов.
«Успешность» реформ была продемонстрирована, кроме вышеизложенного, исследованиями Сбербанка и Validata, призванными развенчать «миф» о том, что современные дети инфантильны, интернет-зависимы и прагматичны, что противоречит очевидной действительности. Собравшихся также «порадовали» демонстрацией «Атласа новых профессий» от Сколково и Агентства стратегических инициатив (АСИ), где сообщалось, что к 2020 году появятся такие профессии, как тьютор, модератор, ментор стартапов, игромастер. К 2030 году следует ожидать игропедагогов, тренеров по майнд-фитнесу, разработчиков образовательных траекторий и инструментов обучения состояниям сознания.
Об изменении миссии педагогического университета, который теперь призван создавать «знаниевую экономику», сообщила директор Института педагогики РГПУ Писарева С.А. Как следует из доклада, постнеклассический (именно так!) университет должен быть не просто поставщиком учителей-профессионалов, а средством формирования общественного сознания: «от университета-поставщика квалифицированных кадров к университету-сообществу людей, которые влияют на развитие общества».
Это заявление достаточно откровенно показывает подход к образованию — зачем учить людей, главное — уметь ими манипулировать.
Видимо, в соответствии с таким подходом, учителя должны становиться не просто профессионалами в выбранной области знаний, а специалистами гораздо более широкого профиля. Поэтому докладчиком было акцентировано внимание на компетентности как главном качестве педагога, работающего в системе непрерывного пожизненного обучения, где под компетентностью понимается триединство знаний, практики и этики. Что касается самой идеи постнеклассического университета, то он должен быть традиционным по форме (должен хранить память о традиции) и инновационным по содержанию (новые технологии, ориентация на «общечеловеческие ценности и образы бытия»).
Тему миссии образования закончила ведущая И.Э. Кондракова, которая ссылаясь на В.И. Слободчикова, говорила о том, что образование - это философская антропологическая категория, что только в России была сформулирована антропологическая миссия образования — стать человеком, выявить свою сущность, свою родовую способность быть человеком.
В итоге сложилось достаточно противоречивое представление о роли образования. С одной стороны, вроде бы его цель — это раскрепощение и пробуждение высших творческих способностей, а с другой — нужно продолжать его реформирование в русле стратегии «Образование 2030», направленной на максимальное вовлечение ученика в интернет-технологии пожизненного обучения в роли заказчика образовательных услуг. Практически каждый выступающий делал «реверансы» новому министру образования, говоря, что нельзя быть только потребителем, после чего продолжал доклад в духе форсайта Российского образования 2030, предполагающего развитие Lego-образования и коммерциализацию образования.
Роман Якин, РВС.