Эдвард Моран. Церемония открытия Статуи Свободы (фрагмент). 1886
Политико-фантастический рассказ
Администратор YouTube смотрел на облако сквозь тонкое стекло небоскреба. Стекло было настолько тонким, что, такое впечатление, ничто не отделяло обладателя «высокого кабинета» от неба.
Администратор иногда думал, что так и должно быть: кто избран, кому что-то предначертано, тот и должен работать в таком офисе.
Его поставили отвечать за российский сегмент видеохостинга. Он переехал из России за границу десять лет назад.
Empire State Building. Нью-Йорк, США
Изображение: (сс) Free-Photos
У администратора было совершенно неподвижное лицо. И точно так же, как он предпочитал газон лесной опушке, бассейн — реке, а бургер — шашлыку, он хотел привести российский сегмент хостинга в приемлемый для него, администратора, вид.
Самыми большими убожествами Кирилл считал русских патриотов, чей корявый контент проходит через его экран в немыслимом количестве. «Озабоченные», «неудачники», «быдло» — были имена, которые он давал им про себя.
К сожалению, как и у некоторых других наших героев, у Кирилла не было друзей в той западной стране, куда он переехал. Да и в бывшем СССР не осталось.
После работы он часто стоял на набережной, облокотившись на ограждение, и смотрел на воду в одну точку.
А на работе он был, пожалуй, самым активным пользователем кофе-машины. Иногда ходил к ней поминутно.
Видимо, администратор хотел «зачищать» все, к чему прикасается, под собственную пустоту.
Отель Артс. Барселона
Изображение: (сс) Sam Sailor
Так и квартира его была удивительна: хай-тек, чем-то похожий на морг.
Ролики из России раздражали его как не разглаженные складки на рубашке. Трещины на поверхности новой мебели. Царапины на экране новенького смартфона.
И он разглаживал складки и полировал трещины.
В особое негодование, если конечно этот человек мог негодовать, его приводили ролики из России о ковиде и вакцинации.
«Весь мир надевает маски, соблюдает карантин и вакцинируется, а эти медведи делают то же, что и всегда — выпендриваются, несут какую-то околесицу».
Его раздражало всё: обложки этих роликов, лица и голоса говорящих в них людей.
Но не всегда политика портала позволяла ему удалять то, что не нравится.
В один из дней Кирилл подошел к стеклу и глянул вниз. У него сильно закружилась голова.
Он вдруг почувствовал, что ничто так не притягивает его, как этот низ, — никакие деньги и никакие перспективы.
Агрессивная матрешка. Русофобия
Изображение: Юлия Комбакова (С) ИА Красная Весна
Он вернулся к компьютеру. На минуту другими стали казаться ненавистные ролики. Их дикость, подчас и правда, звериная, все же противостояла этому низу.
— Неужели я чего-то не понимаю? — спросил себя Кирилл. — Неужели я оставил в этой России что-то важное?
Неожиданно для себя он набрал номер русского знакомого. Поскольку при покупке нового смартфона Кирилл тщательно переносил все данные, не было ни одного даже самого незначительного контакта, который у него бы не сохранился.
Как ни странно, русский знакомый был рад его слышать.
— У нас тут такой цирк, Кирюха… Без QR-кодов скоро в туалет пускать не будут, а турникеты в метро скоро сами начнут колоть вакциной проходящих!
— Мир переживает страшную пандемию. Вы несерьезны, — словами западного человека ответил эмигрант.
— Тебя там, я смотрю, завербовали! Когда к нам-то?
Александр Дейнека. Друзья. 1962
Знакомый Кирилла Сергей мог общаться с людьми, с которыми десять лет не виделся, так, будто они расстались вчера. Это было, конечно, его достоинством, при массе недостатков у этого человека.
— Не знаю, — механическим голосом ответил сотрудник корпорации.
Ему, кстати, даже на отвязных корпоративах как-то не удавалось расслабиться.
— А ты чего позвонил-то? — спросил Сергей.
— Так… — процедил Кирилл.
Сам он этого не понимал, но позвонил он потому, что был доведен уже до ручки десятью последними годами своего существования.
— Хотел узнать, как дела, — добавил он.
— Ну, так, в общем, нормально дела, — задумчиво ответил Сергей.
Кирилл повесил трубку. Стены офиса почему-то казались ему уже невыносимыми. Он выключил компьютер.
Те, чьи ролики он удалил, будто начинали колотить изнутри в его грудную клетку.
«Хочу продавать поп-корн в парке», — подумал Кирилл и вышел на улицу.
Статуя свободы, Нью-Йорк, Америка
Изображение: (сс) dassel
По привычке он закурил и взял кофе из уличного автомата. Достал смартфон и взял билет на самолет.
В самолете он крепко выпил и натянул маску на глаза.
Отключаясь над Атлантикой, Кирилл думал: «Вот вся моя жизнь. Маска на глазах».
Пассажиры смотрели на него так же, как еще неделю назад он смотрел на русских через монитор.
Продолжение следует